Еще будучи студентом Щукинского училища, я однажды приехал на дачу к приятелю-режиссеру. Посидев за столом, мы вышли на свежий воздух. Вижу, напротив калитки, прямо в сугробе, сидят две девчонки, кофе пьют из термоса. Одна из них лет около пятнадцати... Я им и говорю: «Что же вы, девушки, в сугробе сидите? Мы сейчас пойдем прогуляемся, а вы в дом идите, погрейтесь хотя бы…» Они только переглянулись, но когда мы вернулись из магазина, девчонки сидели у печки и весело нас обсуждали.
     Ту, что мне сразу понравилась, звали Татьяна. Она училась в девятом классе. Мы обменялись телефонами и стали потом, уже в Москве, часто встречаться. Когда я понял, что уже по уши влюбился и не могу без этой девчонки дня прожить, вдруг узнаю, что Таня – внучка двух маршалов: Жукова и Василевского. Я даже и не подозревал, в какие «тылы» пробивался. «Ну, все, думаю, не видать тебе Таньки с твоим пролетарским происхождением как своих ушей». Ведь мой дед по отцовской линии – из молдавских цыган, в кибитке разъезжал, песни пел, народ веселил. Погиб на фронте во время войны. Отец из рабочих. Тоже всегда был душой компании...
     Правда, к моменту знакомства с Татьяной меня уже считали популярным артистом: играл в театре, снимался в кино. Особенным успехом пользовался фильм «Усатый нянь», где я исполнял роль главного героя. Вскоре Таня окончила школу и поступила на юрфак. Я учился на выпускном курсе. И хотя я реально оценивал свои шансы на руку дважды маршальской внучки, но продолжал каждый день дарить Тане цветы и даже ухитрялся регулярно покупать ей дорогие духи.
     Ее мама, узнав, с кем встречается дочка, только ахнула: «В нашей семье артистов еще не было…» На что Таня ей ответила: «Теперь будут!» Через свои каналы родители навели обо мне справки, но, к своему огорчению, никакого компромата на меня не отыскали. Сопротивление было недолгим. Наша любовь помогла пробить маршальскую броню. Мы поженились. А когда у нас появились дети – дочка Настя и сын Антон, все окончательно стало на свои места.
     

---

Людмила СЕНЧИНА:
«Слава бывает разная»

     Название этого фильма я и сама уже позабыла, хотя в свое время он наделал шороха. Во-первых, вестерн. Во-вторых, откровенная «обнаженка». И это в целомудренные 70-е годы! Когда мне предложили в нем роль, я хотела наотрез отказаться, несмотря на то, что съемки планировались в Мексике, Чехословакии и Румынии. В этой роли была утверждена Людмила Гурченко, но у нее случилась беда – сломала ногу. Киногруппу надо было выручать, и я согласилась, хотя с ужасом ждала съемок этой пикантной сцены, когда с меня сорвут белье, бросят в постель и начнут обливать нефтью. И кто - сам Леонид Броневой! Он, кстати, еще не играл таких ролей, тем более недавно женился на молодой красивой женщине. Но у него не получалось. Он страдал. Пришлось снимать много дублей. Меня нарядили, как куклу Барби. Я сидела и страдала, когда же эти муки кончатся? Страдал и режиссер. Он кричал: «Ну Леонид Сергеевич, ну она же девка из варьете (по сценарию), ну швырните ее на койку, не церемоньтесь же!», а Броневой: «Да-да, конечно…»
     И вдруг он каким-то случайным нервическим движением схватил меня за плечо и бросил на белую простынь. Шелковая сорочка соскользнула вниз. В сценарии этого не было. Режиссер вопит: «Нефть! Нефть на нее!» Побелевший Броневой начал поливать меня специальным шампунем, защищающим от оводов крупный рогатый скот. По своей консистенции и цвету он очень похож на нефть.
     Шампунь этот оказался удивительно влагостойким. Я прокляла все. Месяц не выходила из душа, пытаясь отмыть волосы от этой гадости. Но мои неприятности на этом не кончились. Я тогда была молодая, 27 лет. «Ну снялась, и ладно», - легкомысленно думала я. Но какой взрыв негодования обрушился на меня!
     «Как же вы могли?!» - гневно спрашивали в письмах зрители. «Вот вы наших мужей здесь соблазняете, а в это время в Африке умирают от голода дети!» Тогда я поняла, что слава бывает разная...