Вообще-то справедливости ради надо сказать, что впервые вводные эти прозвучали где-то за год-два до упомянутого эпизода, когда на занятиях и учениях только начинали имитировать ядерные взрывы. То же, что произошло под Оренбургом, лишь наполнило их, скажем так, конкретным содержанием.
     Случилось это 14 сентября 1954 года на знаменитом Тоцком полигоне. Знаменитом тем, что столетняя его история (полигон существует с 1904 года) вместила в себя многие памятные вехи военной истории Отечества.
     Наша справка. Перед началом Первой мировой войны в этих местах проходила подготовку 8-я армия генерала А. Брусилова (к слову, в числе военнопленных, первая партия которых прибыла в тоцкие лагеря летом 1915 года, был автор «Похождений бравого солдата Швейка» Ярослав Гашек). В годы Великой Отечественной здесь формировались многие наши маршевые полки и дивизии (в память об этом в центре военного городка высится на пьедестале тридцатьчетверка). Уже в постсоветское время на базе дислоцированной в Тоцком учебном центре 27-й гвардейской Омско-Новобугской Краснознаменной, ордена Богдана Хмельницкого мотострелковой дивизии было сформировано первое миротворческое соединение Российской армии.
     Вот на этом неординарном, прямо скажем, полигоне (14 км по фронту, 17 - в глубину) в сентябре 1954-го на завершающем этапе летней боевой учебы под руководством Маршала Советского Союза Г.К. Жукова прошло единственное в истории наших Вооруженных Сил учение с реальным применением ядерного оружия. Его кульминацией стал момент, когда 14 сентября над полем «боя» появился бомбардировщик Ту-4, ведомый подполковником В. Кутырчевым, который с 13-километровой высоты сбросил на парашюте серийную бомбу с атомным зарядом РДС-3 мощностью 20 килотонн.
     Впрочем, о деталях самого бомбометания и учения в целом станет известно лишь много лет спустя, и к этому мы еще вернемся. А тогда...
     Появившееся через три дня в центральной печати официальное сообщение было традиционно затуманенным.
     Сообщение ТАСС от 17 сентября 1954 года:
     «В соответствии с планом научно-исследовательских работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва.
     При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решать задачи по защите от атомного нападения».
     О том, что эти «ценные результаты» получены в ходе войскового учения, ни слова! И вообще упоминания о каких-либо крупномасштабных учениях в Советской Армии в те дни в печати не появились. То есть получилось, как в той афганской песне Виктора Верстакова про девятую роту: «...не было роты, приснилась она...» А очередной номер «Красной звезды» открывался передовой статьей «Строевая подготовка войск».
     Между тем, как теперь известно, в учении были задействованы более 40 тысяч человек. Наряду с руководящим составом советских Вооруженных Сил, включая министра обороны маршала Н.А. Булганина, на нем присутствовали представители ряда иностранных государств.
     Правда, спустя некоторое время, уже после того как войска вернулись в места постоянной дислокации, двоим журналистам отдела боевой подготовки «Красной звезды» - подполковнику Василию Змитренко и полковнику Виктору Кононенко - все же удалось заглянуть за завесу секретности. С высочайшего позволения центральной военной газете было разрешено рассказать на своих страницах об отличившихся на учении командирах полков.
     В результате 3 ноября в «Красной звезде» появился большой очерк В. Змитренко, героем которого был командир стрелкового полка гвардии полковник Григорий Александров, а 18 ноября такой же очерк В. Кононенко - о командире артиллерийского полка гвардии подполковнике Иване Жеребчуке. Там приведены различные эпизоды из жизни офицеров, в том числе, конечно, и связанные (о чем можно догадаться по отдельным деталям) с тоцким экспериментом. Но опять-таки ни слова о ядерной бомбе.
     Зато сейчас, зная подоплеку появления этих материалов в газете, видишь, как изворачивались военные журналисты, которым посчастливилось первыми встретиться с участниками тех событий, чтобы обойти рогатки цензуры, дать возможность умеющему читать «между строк» хотя бы интуитивно почувствовать, о чем идет речь на самом деле.
     Вот как мастерски делает это, например, при описании кульминационного момента учения подполковник Змитренко: «О его начале возвестили мощные удары с воздуха и земли. Когда наступающие встали во весь рост, они увидели, что от этих ударов изменилась даже местность, где проходит оборона «противника».
     Знающему человеку нетрудно догадаться, о чем тут идет речь. А дальше и вовсе чуть ли не открытым текстом: «Наглядное доказательство всесокрушающей мощи советского оружия еще более воодушевило гвардейцев...»
     Позже, будучи уже полковником в отставке, Василий Миронович Змитренко делился своими впечатлениями от той командировки с коллегами по журналистскому цеху: «Мы беседовали с людьми, которые заглянули за некий барьер, своими глазами увидели пресловутый атомный гриб и его последствия. Они еще не остыли от пережитого, но по понятным причинам сдерживали себя в присутствии журналистов. В свою очередь мы не навязывались с вопросами, не вынимали блокноты, а если уж надо было записать, скажем, фамилию, то делали это незаметно на коробке от папирос или на спичечном коробке».
     Что и говорить, пример поучительный. В том числе, наверное, и для нынешних приверженцев так называемой компьютерной журналистики. Но главное - благодаря добросовестно сделавшим свое дело краснозвездовцам мы сегодня можем назвать многих из тех, кто тогда шел в атаку вслед за ядерным ударом. Это, кроме упомянутых выше командиров полков, комбаты Станкевич и Згонник, командир роты капитан Белоногов, командиры артбатарей капитан Буланов и старший лейтенант Парменов, командир подразделения артиллерийской разведки старший лейтенант Курбатов, офицеры Кривоносов, Пеганов, старшина сверхсрочной службы Купреев и другие. Честь вам и слава, бойцы подразделений особого риска!
     Тем не менее, несмотря на все уловки наших репортеров, уникальное учение так и осталось закрытым для прессы. Впервые в открытой печати о нем было упомянуто лишь в 1968 году в книге «50 лет Вооруженных Сил СССР». В разделе хроники мелким шрифтом сообщалось, что в сентябре 1954 года «в Советском Союзе проведено первое крупное войсковое учение с реальным взрывом атомной бомбы». Однако и после этого еще многие годы тема учения на Тоцком полигоне оставалась запретной. Только спустя тридцать с лишним лет после события стало возможным рассказать о нем более или менее подробно. Не преминула конечно же воспользоваться этим и «Красная звезда».
     Вот некоторые обнародованные газетой наблюдения, которыми поделились в свое время с нашими корреспондентами участники учения.
     ...Первое, что бросилось в глаза после пребывания под землей, - это огромное, в полнеба, облако, его снизу как бы подталкивало вверх гудящее багровое пламя. Оно менялось в цвете, становилось малиновым, менее ярким и все клубилось, поднималось выше, увлекая за собой, засасывая с земли столб пыли и всего, что там еще было...
     ...Поражало и другое: изменилась до неузнаваемости впереди лежащая местность. Земля была ровная, усыпанная камешками, будто вспаханная. Кое-где оплавлена. Местами курилась. Никакой растительности или чего-либо другого. Только в эпицентре видны были стоявшие вертикально голые колышки - остатки деревьев...
     ...По пути поближе к эпицентру взрыва видели несколько танков, среди которых были и тяжелые. Некоторые из них оплавились и как бы просели в землю, другие, отброшенные с места на десятки метров, лежали вверх гусеницами. Попадались просто бугры. Какие объекты там похоронены взрывом, нельзя даже догадаться. Потом видели в этом районе обугленную овцу, которую извлекли из земли саперы. Животные же, размещенные невдалеке, но в окопе, остались живы...
     Что же касается людей, то, по свидетельству того же Василия Мироновича Змитренко, почти все его собеседники о пострадавших от взрыва не слышали. Правда, было несколько случаев, когда застигнутым врасплох зазевавшимся солдатам довелось испытать «легкий испуг». А вообще пугал не столько сам взрыв, сколько неизвестность. Больше всего опасались радиации. Ну и, разумеется, с учетом поражающих факторов ядерного оружия принимались всевозможные меры безопасности. При этом не ограничивались прочностью укрытий. Люди снабжались индивидуальными средствами защиты, темными стеклами для противогазов. Были развернуты пункты дезактивации, госпитали. Действия войск увязывались с характером ядерного взрыва, направлением ветра, состоянием погоды и т.д.
     Наша справка
     Бомба взорвалась примерно в 350 метрах от поверхности земли. Войска при этом находились в укрытиях не ближе 5 - 7 км. Руководящий состав Министерства обороны СССР, руководители военных ведомств ряда союзных государств, командующие войсками военных округов (имея лишь защитные очки) располагались в открытом деревянном павильоне на высоте 268,6 (г. Медвежья) в 11 км от эпицентра взрыва. Передовые части наступавших войск выдвинулись к району взрыва через 2,5 часа. Радиоактивное облако в стадии своего развития поднялось до высоты 14 - 15 км. Его центр находился на высоте 7 - 9 километров.
     Под этим гигантским ядерным грибом и шли в атаку танкисты, мотострелки, артиллеристы, воины других родов оружия. Подразделения, прошедшие в средствах защиты в 500 - 600 метрах от эпицентра, получили дозу облучения 0,02-0,03 рентгена, а в танках - в 4 - 5 раз меньше. Еще ближе к эпицентру взрыва проследовала колонна из 40 легковых автомобилей с военачальниками при перемещении с высоты 268,6 на высоту 235 (г. Петровская Шишка), где был развернут второй наблюдательный пункт.
     Словом, все участники этого беспрецедентного учения - от солдата до маршала - прошли крещение атомом, приняв свою долю ядерного огня на себя. Сейчас, наверное, никто не может сказать, скольким из них это стоило здоровья, а то и самой жизни.
     Да, при подготовке к учению, как уже говорилось, были приняты меры предосторожности, в том числе и относительно местного населения. В частности, район его проведения выбирался с учетом малонаселенности, время самого взрыва устанавливалось в зависимости от направления ветра и т.д. Но эксперимент есть эксперимент. Как бы тщательно он ни готовился, предусмотреть все последствия невозможно. К тому же надо иметь в виду, что долгосрочные факторы влияния радиоактивного заражения на организм человека у нас долгое время вообще недооценивались. Отсутствие же всякой иформации на этот счет только подогревало различного рода слухи и домыслы, которые не утихают, впрочем, и по сей день.
     Достаточно вспомнить, какие страсти разгорелись вокруг Тоцкого полигона летом 1994 года в связи с проведением там (был в его истории и такой эпизод) первого совместного командно-штабного учения миротворческих сил России и США. Дело дошло до того, что докатившаяся до берегов Америки волна слухов об «экологической угрозе» в районе Тоцкого учебного центра не на шутку встревожила наших партнеров. В последних числах июля на полигон срочно прибыла военная делегация США во главе с командиром 3-й пехотной дивизии бригадным генералом Леонардом Холдером, чтобы, как он выразился, «получить достоверную информацию о районе учения с точки зрения влияния на жизнь и здоровье американских военнослужащих».
     С группой их специалистов в области охраны окружающей среды, возглавляемой майором Армстронгом, а также наших ученых, в числе которых были кандидат технических наук подполковник Владимир Дьяченко и кандидат биологических наук Сергей Семеновых из Центрального физико-технического института Минобороны РФ, мне также довелось тогда побывать на месте эпицентра ядерного взрыва. Надо сказать, экспедиция, снаряженная для радиоэкологического обследования местности, выглядела достаточно внушительно. Американцы прихватили с собой чуть ли не весь (заняли пол-автобуса) армейский комплект аппаратуры, предназначенной для такого рода работ: прибор для контроля степени загрязнения поверхности плутонием, оборудование для отбора проб радиоактивных аэрозолей из атмосферы и еще многое такое, что позволяло, по мнению специалистов, получить достоверные данные по самому широкому спектру параметров, определяющих радиоэкологическое состояние местности.
     В районе эпицентра взрыва, в местах размещения участников учения, объединенного командного пункта, на маршрутах движения колонн было выполнено 80 измерений мощности дозы гамма-излучения и отобрано (нашими специалистами) 39 проб грунта. Кроме того, отбирались пробы аэрозолей из приземного слоя воздуха, измерялись потоки альфа-, бета- и гамма-излучений на поверхности почвы и на глубине 20 см. Вердикт был однозначным: уровень радиации в эпицентре взрыва находится «в пределах колебаний естественного фона».
     Помнится, американские профи были тут же оповещены об этом. Причем, как рассказал мне руководитель службы по связям с общественностью при штабе армии США в Европе полковник Ричард Бриджес, который представлял на учении прессу американской стороны, об обстановке в районе солдаты были информированы и по командной линии, и через печать. Наших же солдат и офицеров, по сути дела, живших на полигоне, это, как мне показалось тогда, не очень-то и волновало. А может, и не показалось. Может быть, так же воспринимали происходящее и те, кто шел здесь в атаку в сентябе 1954-го вслед за ядерным ударом? Дескать, подумаешь: кого-то в момент взрыва «сильно качнуло», у кого-то ударной волной сорвало с головы фуражку... Ну и что? Голова-то цела!.. Таков наш менталитет.
     Сейчас можно, конечно, задним числом рассуждать о целесообразности того учения, о том, насколько оправданным был риск, которому подвергали войска, а заодно и себя, затеявшие его полководцы. Походя можно мазнуть черной краской (что, впрочем, кое-кто и делает) непосредственных организаторов эксперимента в лице первого заместителя министра обороны СССР Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, его заместителя по учению, начальника Главного управления боевой и физической подготовки генерала армии И.Е. Петрова и иже с ними или ученых, которые должны были «лучше предвидеть последствия испытания атомного оружия». Но давайте не будем.
     Давайте не будем забывать, о каком времени идет речь! Разгорается «холодная война». Противостоящие стороны разрабатывают планы боевого использования ядерного оружия. Одни теоретики явно преувеличивают возможные последствия даже ограниченного его применения, другие, наоборот, недооценивают... Надо было основательно исследовать его боевые свойства, способы применения, меры защиты войск и населения. Надо было, наконец, учить войска действовать в условиях ядерной войны...
     Те же проблемы, между прочим, стояли и перед американцами. Не случайно уже вскоре после событий на Тоцком полигоне они произвели на войсковом учении в штате Невада наземный атомный взрыв мощностью 30 килотонн. Правда, учитывая высокий уровень радиоактивного заражения, обозначавшая наступление войск смешанная бронетанковая группа там приблизилась к эпицентру взрыва лишь на 900 метров. Тем не менее факт остается фактом. И как бы там ни было, опыт такого рода учений, других испытаний без привлечения личного состава очень даже пригодился при разработке специальных наставлений по ведению боевых действий с применением ядерного оружия. Нашел он свое отражение и в боевых уставах нашей армии, армий других стран.
     Хотя по большому счету главное, наверное, все же не в этом. Главное - в убеждении, к которому все мы в конце концов пришли, в том числе и благодаря подобного рода учениям: в ядерной войне победить нельзя! Так что те, кто в сентябре
     1954-го шел в атаку под ядерным грибом на Тоцком полигоне, рисковали не зря. Это им - живым и тем, кто не дожил до 50-летия своего подвига - посвящена надпись на памятном знаке, установленном на месте эпицентра взрыва: «Презревшим опасность, выполнившим воинский долг во имя оборонного могущества Родины».
     Ну а что касается других оценок, основанных большей частью на слухах и домыслах, то очень убедительно, на мой взгляд, по этому поводу высказался президент Академии военных наук РФ генерал армии Махмут Гареев, который также участвовал в том учении, будучи офицером штаба Белорусского военного округа (на наступавшей стороне действовал 128-й стрелковый корпус из Бреста) и которому недавно исполнился 81 год. «Да, это учение имело более тяжелые последствия, чем вначале предполагалось, - пишет Махмут Ахметович в своей книге, посвященной полководческому искусству маршала Жукова. - К сожалению, были и тяжело пострадавшие, и умершие, и эту горькую правду надо обязательно говорить, в том числе и о Жукове, но не придумывать того, чего не было».
     На снимке: российские и американские специалисты у памятного знака, установленного на Тоцком полигоне в районе эпицентра ядерного взрыва. Июль 1994 года.