- Александр Гельевич, многие считают начинания главы государства своеобразной «революцией сверху»…

     - Да, тезисы Владимира Путина во многом революционны. Но успех их реализации зависит от того, сможет ли эта программа опереться на реальные политические и властные процессы либо основные положения этого выступления будут постепенно растворены и, по сути дела, денонсированы практикой.
     Обратите внимание, после бесланской трагедии президент не сказал о том, как сработали спецслужбы, не остановился на деталях действий силовиков в исключительно сложной ситуации. Технической стороне дела он уделил буквально два слова. Глава государства говорил совершенно о другом. О фундаментальных вещах, чего большинство россиян давно от него ожидало.
     Первый его тезис, подтвержденный и развитый в выступлении на заседании правительства, о том, что Россия находится в состоянии войны и в мире есть силы, которые пытаются нанести нам максимальный ущерб. С геополитической точки зрения, это действительно так. И официальное подтверждение того, что Россия находится в стадии войны, - это абсолютная истина, которую, в общем-то, было принято скрывать от народа. А для современной российской политэлиты она убийственна. Потому как многие ее представители состоялись как значимые фигуры в постсоветской России благодаря соучастию или подыгрыванию политике, отвечающей интересам геополитических конкурентов России. К некоторым из них вполне подходит дефиниция «агент влияния».

     - «Агенты влияния»… Не слишком уж?

     - Нет, не слишком. Обратите внимание, глава государства сказал о полном несоответствии нашей политической системы реальному положению дел в стране. Это тоже принципиальный вопрос. Казалось бы, при чем тут политическая система и захват заложников в Беслане? На самом деле при всем.
     Политтехнологи, доставшиеся новой власти в наследство от прежнего режима (характеризовавшегося сдачей всех наших геополитических и национальных позиций, невиданным размахом коррупции, сосредоточением всех экономических рычагов влияния в руках олигархата, всевластием и бесконтрольностью региональных баронов и другими негативными с точки зрения государства тенденциями), по сути, подменили политический процесс некими субститутами, информационными и выборными технологиями. Они, вместо того чтобы решать политические проблемы, оживлять наше общество и позволять ему развиваться, постепенно отыскивая свою национальную идею, полностью блокировали этот процесс, создавая одно ничего не означающее политическое явление за другим. Это были некие виртуальные игры, имитирующие политическую реальность. Теперь, после бесланской трагедии, признана тупиковость такой политической системы. Власть засучив рукава принялась за тотальное реформирование – в вертикальном, национальном ключе. Нынешняя система не соответствует тем вызовам, с которыми сталкивается Россия, и Владимир Путин предложил ее, по сути, заменить на иную - основанную на унитарном принципе, национальной консолидации и участии широких общественных слоев в историческом деле российского возрождения.
     После памятного обращения к населению страны 4 сентября должны были последовать конкретные шаги, должны были быть предприняты какие-то действия. И они предприняты. Идея о фактическом назначении губернаторов, трансформации выборной системы (переход к пропорциональной модели), как говорится, витала в воздухе. Все наелись черным пиаром и грязными избирательными технологиями в регионах, на которые улетали миллиарды народных денег. Назначаемость губернаторов снимает даже потенциальную угрозу сепаратизма (что особенно актуально на Северном Кавказе); создание Министерства регионального развития абсолютно необходимо в нашей полиэтнической стране; организация Общественной палаты, как бы «третьей» - собственно народной – палаты парламента с консультационными и контрольными полномочиями - прекрасный ход в сторону деформализации электоральной системы, открытие возможности для полноценного и качественного представительства «на верхах» всех сегментов сложнейшего российского общества.

     - Чрезвычайные меры оправданны. Но где гарантия, что они не увязнут в нашей неповоротливой государственной машине?

     - Главная наша проблема - это существующий в России политический класс. Как показали первые четыре года президентского срока, на региональном уровне он постепенному исправлению не поддается. Но он упорствует и на федеральном уровне, олигархат, даже несмотря на историю Березовского-Гусинского-Ходорковского, по сути, свои позиции сдавать не собирается, медийная политика - при внешней лояльности - саботирует содержательную сторону национального возрождения России.
     Выступление президента направлено на то, чтобы - перед лицом практически военного положения - попрощаться с недавним прошлым, перейти к новой политической системе. Наверняка критики это назовут «авторитарным режимом», «диктатурой». Что ж, может быть, и так, но диктатурой народной, конституционной, просвещенной, направленной на благо всех россиян, на благо России.
     Всякое масштабное начинание в России, увы, возможно сделать только сверху. Но в данном случае Путин укрепляет вертикаль власти не столько ради самой власти, сколько ради народа, ради государства. Да, сверху, но - с опорой на народ.
     Что мы сегодня видим? Есть президент, ответственный за страну. Президент русский, вменяемый, молодой, энергичный. Есть народ, который полностью поддерживает этого президента. Но между ними существует прослойка абсолютно неадекватного политического, экономического, административного и медийного сообщества (партийного в том числе), которое напрочь блокирует возможность обратной связи, контактов, диалога между народом и президентом. Верховная власть и огромный молчащий народ – два одиноких острова новейшей русской истории. Прогнивший, космополитичный, совершенно неадекватный, сверхкоррумпированный «политический класс», по сути, держит и главу государства, и русский народ в заложниках. Но их единение жизненно необходимо для России.