Доктрина в теории
     Актуальность присутствия на просторах Мирового океана сегодня ни у кого не вызывает сомнения. Под ним – две трети поверхности планеты. Площадь российского морского шельфа составляет более 4 миллионов квадратных километров. За малым исключением все они пригодны для разработки углеводородных ресурсов. На шельфе северных морей сосредоточено 80 процентов всех отечественных запасов нефти и газа. В целом размеры исключительной экономической зоны России равны примерно территории США.
     Судя по всему, в теории мы понимаем роль флота. 27 июля 2001 г. Президентом РФ Владимиром Путиным утверждена Морская доктрина России как основополагающий документ, призванный определить государственную политику Российской Федерации в области морской деятельности.
     В одной из ее статей записано: «Государственные интересы Российской Федерации в Мировом океане формируются с учетом сложившихся в мире тенденций в области изучения, освоения и использования Мирового океана, основными из которых являются: возрастание роли Мирового океана в решении различными государствами и военно-политическими блоками важнейших для них задач в политической, военно-стратегической, экономической, социальной, научной, культурной и других сферах; обострение конкуренции между развитыми странами мира за доступ к ресурсам Мирового океана и стремление к контролю за его стратегически важными районами и зонами; усиление влияния военно-морского потенциала государств, в том числе ядерного, на соотношение сил в мире, сохранение стратегической стабильности, ход и исход войн и вооруженных конфликтов; углубление мировой интеграции и международного разделения труда на мировом рынке морских товаров и услуг».
     По сути, Морская доктрина должна была стать логическим продолжением концепции национальной безопасности, Военной доктрины и основой для проведения национальной морской политики государства во всех областях морской деятельности, в том числе и военно-морской. Но сказать, что это сегодня в полной мере имеет место на практике, трудно.
     …и на практике
     С момента утверждения Морской доктрины прошло три года. Однако основные проблемы, разъедающие изнутри наши гражданский и военно-морской флоты, только подросли в своих масштабах. Мы по-прежнему ежегодно теряем миллионы тонн биоресурсов (как недобытых, так и переправленных за рубеж нелегально), продолжает снижаться потребление рыбопродуктов на душу населения. Из-за несовершенного законодательства отечественным судовладельцам по-прежнему невыгодно держать на своих кораблях Российский флаг. Продолжают нести убытки многие морские порты. Судостроительные заводы загружены всего лишь наполовину от своих производственных мощностей. В 2003 г. они передали заказчикам 80 судов и плавсредств общим дедвейтом 180 тыс. тонн. Примечательно, что среди этой «молодежи» нет ни одного корабля океанского класса.
     - Морской флот - это морские суда, - рассказывает руководитель Федерального агентства морского и речного транспорта Вячеслав Рукша. - В Советском Союзе суммарный дедвейт флота достигал порядка 23 миллионов тонн, а в настоящее время в России – 2,5 миллиона тонн. Сегодня у нас нет ни одного танкера водоизмещением более 50 тысяч тонн. Балкерный флот полностью не соответствует потребностям внешней торговли, потому что выгоднее возить данные грузы судовыми партиями в районе 35—50 тысяч тонн. А наш флот находится в диапазоне от 5 до 15 тысяч тонн.
     Немногим могут похвастаться и военные коллеги Вячеслава Рукши.
     На начало 2002 г. в составе ВМФ России оставалось порядка 100 подводных лодок (из них примерно четверть - стратегические), до 70 крупных кораблей, 250 малых кораблей и катеров прибрежного действия, около 500 летательных аппаратов.
     Много ли это или мало?
     По словам начальника Главного штаба ВМФ адмирала Виктора Кравченко, согласно проекту военно-морской стратегии России, ВМФ должен обеспечить стратегическое ядерное сдерживание любого государства от применения ядерного оружия «путем поддержания состава, состояния и боевой готовности морских стратегических ядерных сил (МСЯС) и сил обеспечения их боевой устойчивости на заданном уровне». Каков же этот состав?
     Из числа стратегических субмарин вследствие их устаревания 13 РПКСН проекта 667 БДР должны быть заменены до 2006 года. Для сохранения паритета в 1.750 ядерных боеголовок на морских носителях, обусловленных Договором СНВ-2, необходимо последовательно сменить «ветеранов» четырьмя новейшими РПКСН типа «Юрий Долгорукий». В противном случае мы будем уступать американцам по ядерному потенциалу в 1,5 раза.
     По оценкам специалистов, для обеспечения минимальной безопасности в Мировом океане к 2010 г. Россия должна иметь флот до 400 кораблей всех классов, но значительно обновленных по своему качественному составу, оснащенных высокоточным оружием, радиоэлектронными средствами уровня последних научно-технических достижений. То есть за оставшиеся пять-шесть лет нам необходимо по меньшей мере модернизировать значительную часть стоящих на вооружении кораблей, а какую-то часть заменить новыми кораблями.
     Сегодня приходится признать, что это вряд ли возможно. Время упущено безвозвратно. И прежде всего потому, что мы сами того захотели, выбрав самый «мягкий» путь реформирования своего военного флота.
     На этапе стабилизации
     Согласно прежним, сделанным на начальном этапе реформирования ВМФ заявлениям Главный штаб ВМФ разделил процесс сохранения и развития флота на три этапа: до 2002 года – определение системы приоритетов и целей применения и развития ВМФ на ближайшие 5—10 лет; с 2003 по 2007 годы, то есть сейчас, – стабилизация возможностей ВМФ по защите интересов и безопасности России в прилегающих акваториях Мирового океана; после 2007 года планировалось провести массовое перевооружение и создать качественно новый флот. Но нынешние экономические возможности государства заставляют быть значительно «скромнее».
     Чуть больше месяца назад, в праздничном интервью «Красной звезде», приуроченному к Дню ВМФ, главнокомандующий ВМФ адмирал флота Владимир Куроедов предложил на максимально возможный срок сохранить в боевом составе имеющиеся корабли, наладив систему их ремонта. О модернизации боевых «единичек» под новые комплексы оружия, по мнению главкома, можно будет говорить только в перспективе.
     По расчетам Главного технического управления ВМФ, при должном финансировании судоремонта действующая группировка крупных надводных кораблей сможет продержаться в строю еще 10 – 15 лет. А вот средние и малые корабли «заплатками» не спасти – они полностью исчерпали свой ресурс. И именно их, составляющих большинство вымпелов ВМФ, придется первыми выводить из состава флота.
     По мнению главкома ВМФ, первенцем нового надводного кораблестроения является корвет – многоцелевой корабль ближней морской зоны, сочетающий в себе качества противолодочных и ракетных кораблей. Сейчас ведется строительство только двух корветов данного проекта – «Стерегущего» и «Сообразительного». Всего же предполагается построить около двадцати таких кораблей. Но это пока лишь только планы...
     Следующий этап – строительство многоцелевых фрегатов, предназначенных для действий в дальней морской зоне. Создание кораблей такого класса пока находится на рубеже проектирования. В серии, по замыслу главкома, они появятся после постройки корветов.
     Следом за фрегатами начнется строительство нового многоцелевого эсминца – корабля океанской зоны. «Это как раз и будет то время, когда начнут заканчиваться сроки службы находящихся в боевом составе флотов больших противолодочных кораблей, эсминцев и крейсеров», - говорит главком ВМФ и уточняет срок – не ранее чем через десять лет.
     В своих оценках Главкомат, скорее всего, ориентируется на технические расчеты советского времени. При отлаженной системе отечественного судостроения на постройку боевого корабля в зависимости от класса уходило как раз от 8 до 10 лет. Вопрос – смогут ли к тому времени наши судостроительные заводы набрать былую производственную форму? Особенно на фоне предполагаемого беспрерывного цикла ремонта крупных надводных кораблей.
     «Уши», которые не спрячешь
     Многие сегодня соглашаются с такой стратегией развития ВМФ. По их мнению, в условиях экономической нестабильности уход в ближнюю морскую зону – единственный способ сохранить костяк ВМФ. Свои аргументы они нередко подкрепляют и тем, что с окончанием «холодной войны» угроза безопасности России снизилась на порядок.
     Но так ли все безоблачно для нашего Отечества? По мнению аналитиков, омывающие побережья моря следует считать зонами возможного возникновения вооруженных конфликтов за раздел богатств и ресурсов мира. И неудивительно, что в последние годы, совершенствуя планирование применения сил общего назначения, ВМС США и Великобритании все больше уделяют внимания повышению боевых возможностей войсковых группировок при действии «с моря на берег...»
     Еще в конце прошлого века известный российский военный историк писал: чтобы узнать национальную политику государства, достаточно знать его кораблестроительную программу. На сегодняшний день наша морская национальная политика на ближайшие годы выглядит уж как-то очень скромно. Возможно, поэтому многие специалисты поговаривают о необходимости пересмотра принятых ранее решений в области военного кораблестроения. Как ожидается, уже в марте 2005 г. во Владивостоке, где пройдет очередная Морская коллегия, кораблестроительная программа может быть пересмотрена в сторону ускорения сроков и укрупнения конечных результатов.
     Отправной точкой нового этапа морской национальной политики может стать и совещание в Правительстве РФ, намеченное премьер-министром Михаилом Фрадковым на 17 декабря. На последней Морской коллегии глава правительства выделил развитие морской деятельности как один из важных экономических и политических путей удвоения ВВП. Такой категоричный подход позволяет думать, что концептуальные документы федеральных министров по морской теме будут подготовлены особенно тщательно, с учетом реальной обстановки в России и вокруг нее.