Ночью дул холодный сентябрьский ветер, и к утру все дорожки пожелтели от рано опавшей листвы. Солдаты с большими вениками, сплетенными из веток, дружно сгребали это мягкое шуршащее «золото». Армейский городок прихорашивался, готовился к ежегодному празднику – Дню Космических войск.
     Уже с проходной видны тарелки мощных антенн, таинственно смотрящих в небо. Часовые одеты в бронежилеты, при входе – несколько шлагбаумов, бетонных ограничителей: часть тут стоит особая, да и лишняя бдительность по нашим временам не помешает...
     Почти весь обширный городок, где бы и целая дивизия разместилась, занимает эта особая часть космических сил. Для меня, бывшего пехотинца, все здесь кажется необычным: в полку офицеров в несколько раз больше, чем солдат, все офицеры поголовно с высшим образованием, в основном молодые. Жизнь и служба тут протекают несколько по-особому: в общем, военная элита, мозг армии, ее цвет...
     – Олег Константинович, – обращаюсь я к майору Маркову, настраивая себя на задиристый юмор, – судя по названию, космос для вас – плац для строевой подготовки. Так, что ли? Войска-то у вас космические...
     – Молодцеватый вид мы отрабатываем, конечно, на земле, от других не отстаем, а за космосом приглядываем, держим его в цепких руках...
     – Но там же, в той страшной выси, ничего, кажется, и нет, сплошной холод и мрак. Даже Бога не находят...
     – Бог, возможно, выше... А наше пространство – ближний и дальний космос – разными железяками забит под завязку, хозяйство там большое, на орбитах тесно становится, впору космическое ГАИ создавать...
     Майор Марков – классный специалист, начальник отдела. Сейчас он, на время отпуска заместителя командира части по воспитательной работе, исполняет его обязанности. Эта служба ему знакома, до космической академии он получил навык в военно-политическом училище. Всесторонне эрудирован, начитан, дело свое любит беззаветно и гордится им.
     Мы с ним ходим по территории полка. Марков молод, и я, ветеран войны, зову его просто Олегом. Он показывает мне в основном бытовые здания. А туда, где «святая святых», где находятся разные пульты, с которых, что называется, в три глаза присматривают за космосом и за всем, что там летает, посторонних пускать не положено. Я к этому отношусь с пониманием.
     – Сейчас заглянем к моим орлам, – говорит Олег и ведет в общежитие холостяков.
     Орлы – это три лейтенанта, подчиненные майора Маркова. При появлении своего командира вытянулись в струнку. А на лицах улыбки: видимо, только что обсуждали что-то смешное. Три лейтенанта, три веселых друга: Виталий Коровин, Павел Желнов и Максим Герасимов. Им по двадцать два года. Все трое окончили Военно-космическую академию имени Можайского, или Можайку, – так ее любовно называют все выпускники. Коровин и Герасимов – старшие инженеры отделения, а Желнов – инженер.
     Комната у лейтенантов небольшая, но они тесноты не чувствуют. Чистенько, прибрано, никакого холостяцкого разгильдяйства. По курсантской привычке встают рано, делают зарядку и идут в офицерскую столовую. А потом - за дела, за свои приборы, кнопки и рукоятки. Вечером смотрят телевизор, пьют чай, хохмят: кто побежит сегодня за «Клинским», то есть чья очередь обслуживать «самовар». Перед сном что-то вспоминают, каждый хвалится своей малой родиной. Максим Герасимов из Смоленска рассказывает, как ходил с ребятами в Красный Бор, где есть бункер Гитлера.
     – А сам Гитлер-то был ли в этом бункере или это только треп? – ехидничает Желнов.
     – Конечно, был!.. Думал, что Москву вот-вот возьмет, хотел первым туда попасть...
     Желнов из Астрахани, а Виталий Коровин из Молдавии. Им тоже есть чем похвалиться...
     Ребята сфотографировались все трое и по одному. Послали домой снимки, написали с гордостью: «Мама, я служу в Космических войсках». На правом рукаве их формы красивая эмблема с изображением ракеты. На танцах на эту эмблему девчонки обращают повышенное внимание, смотрят на лейтенантов почти как на космонавтов...
     – Они тут долго в холостяках не засидятся, – говорит майор, – девчат вокруг много да и Москва рядом...
     – А с жильем у вас как?
     – Проблему решаем положительно. Никто в ближней деревне у какой-нибудь бабки не ютится, все живут в гарнизоне. Казарму под квартиры перестроили, новый большой дом сдали. И задел есть...
     Зашли мы и в семейное общежитие. Коридор забит детскими колясками. Олег перехватывает мой удивленный взгляд и смеется:
     – Мы ведь тут не только по космосу гуляем... Работаем!
     По лестнице впереди нас тащатся с тяжелыми сумками какие-то штатские люди. Оказывается, из Краснодара приехали с кубанскими гостинцами повидать свою дочь Зою ее родители. Зоя бойкая, энергичная, дед у нее был казачьим атаманом.
     – Она у меня тоже как атаман, – говорит Зоин муж, старший лейтенант Петров, воспитатель из комендантской роты. – Маркетингом в Москве занимается.
     Устройство на работу офицерских жен – этот важный вопрос командование тоже держит на прицеле.
     – Ведь у некоторых жен дипломы на руках, – замечает Олег. – Стаж у них пропадает, да и приработок к нашему скудному жалованью не мешает...
     Он ведет меня в библиотеку. Такой библиотеке областной центр позавидует: просторные залы, на столах зеленые лампы, запас книг около двадцати тысяч. Хозяйкой здесь Ханида Шаликоевна Бязрова. Она осетинка, жена офицера. Перед ней на стеллаже стопка книг Николая Островского с его бессмертным романом «Как закалялась сталь».
     – Приближается столетие со дня рождения этого замечательного писателя. Будем проводить вечер. От Павки Корчагина исходят мужество и стойкость, столь необходимые современному воину.
     Я интересуюсь, какую литературу сейчас больше спрашивают, и Ханида Шаликоевна, горестно вздохнув, ответила:
     – Молодежь стала мало читать... Старшие офицеры еще что-то ищут на полках, а лейтенанты... Жалко мне их... Головы забивают экранной пошлятиной, не тянутся к классике. Не все, конечно, есть и серьезные ребята...
     В музее части, куда мы вскоре пришли, я вспомнил слова заведующей библиотеки о классике. Здесь на всех стеллажах, на стенах и полках была сплошная классика: великие люди России, академики, космонавты, ученые смотрели на меня со всех сторон. Это они первыми подали дерзкую мысль о космосе, построили ракеты, запустили первый спутник и первого космонавта, создали военно-космические силы. На самом видном месте красовался большой портрет Юрия Гагарина с его знакомой улыбкой. Эта покоряющая теплая улыбка привела тысячи молодых людей к редчайшей профессии, в Космические войска, в авиацию и вообще на ратную службу...
     – Неотразимый облик Гагарина и меня подтолкнул к армии, – сказал в беседе Сергей Борисович Усиков, командир части, полковник. – Со школьной скамьи мечтал быть поближе к звездам, прямо из десятого класса попал в академию, в нашу «Можайку», и вот уже больше десяти лет – в этой системе, немало переезжал, меняя станции слежения...
     Есть что-то хрестоматийное в фигуре полковника Усикова, идущее от офицеров старой русской армии: предельная подтянутость, даже некий лоск – манера держаться. Он образно рассказывает о делах полка, спутники называет космическими аппаратами.
     После беседы с Сергеем Борисовичем Усиковым мы с майором Марковым еще долго гуляем по гарнизону.
     Потом Олег приглашает меня к себе на чай. Он недавно получил двухкомнатную квартиру в новом доме. Встречает нас у подъезда дочка Олега девятилетняя Юля, а в дверях Людмила – жена. Людмила работает медсестрой в поликлинике. В светлой просторной квартире есть еще один жилец – симпатичный сиамский кот. Пьем чай с домашним вареньем, присланным из Белоруссии, с родины Марковых, беседуем о службе и жизни, о событиях в Беслане, о детях...
     Покидая «непромокаемую» часть, я задержался у проходной, глянул на тарелки антенн. Мне показалось, что одна из тарелок повернулась, уставилась в небо своим любопытным зеркалом. Видимо, поймала что-то в космосе. Часть работает, несет ответственную службу, традиционный свой праздник, идущий от запуска первого спутника Земли, встречает достойно.