За многие годы службы мне приходилось встречаться с различными военачальниками и государственными деятелями. Но, пожалуй, самое сильное, особенное впечатление произвел на меня буквально сразу после первой встречи начальник Главного штаба - первый заместитель главнокомандующего ВМФ, в то время еще адмирал, Николай Дмитриевич Сергеев.
     Я хорошо помню день, когда, приехав из Египта в первый отпуск, мне позвонили домой со службы и сообщили о необходимости завтра в такое-то время быть у начальника Главного штаба ВМФ адмирала Н. Сергеева.
     Начальник Главного штаба ВМФ вышел из-за стола, пожал руку и предложил сесть. Начал беседу он очень корректно и не по-начальственному. Помню, что сказал он примерно следующее: «Вы извините, Геннадий Борисович, что вас вынужден отвлечь от отпуска, но, сами понимаете, другого выбора не было, так как мы знаем, что по завершении отдыха вы сразу же уедете в Александрию. Вы больше года работали с египетскими военными моряками и в основном успели разобраться в складывающейся там общей обстановке. Начните, пожалуйста, с того, как лично к вам, а также к нашим специалистам относятся египтяне. Ну а далее расскажите о том, что, с вашей точки зрения, важно знать для нас».
     Слушал Н.Д. Сергеев очень внимательно, не перебивал, а потом задавал вопросы. Иногда делал себе какие-то записи. В конце доклада он спросил, не будет ли у меня возражения доложить нашему главнокомандующему о том, что вы сегодня рассказали, поскольку, по моему мнению, ему это знать будет интересно.
     В этом проявилась одна из главных черт Николая Дмитриевича, состоявшая в уважительном отношении к человеку, какую бы служебную ступеньку он ни занимал. Продолжая эту мысль, я неоднократно был свидетелем того, как он разговаривал одним и тем же уважительным тоном, обращаясь только на «вы» к маршалам, адмиралам, офицерам и простым рабочим. Но он также не допускал и ни малейшего панибратства независимо от обстановки.
     Николай Дмитриевич был очень обязательным человеком буквально во всем. Если что обещает, то выполнит, не забывая никогда о данном им слове. Если по той или иной причине ему что-либо не удалось сделать, а это с каждым бывает, то он обязательно проинформирует, давая этому мотивированное объяснение.
     Чуткость и внимание к человеку были характерны для Николая Дмитриевича. Наша семья ощущала это постоянно. Когда я заболел тяжелой и почти неизлечимой болезнью, по его указанию я попал под наблюдение к лучшим врачам Военно-морского флота.
     Он очень заботливо относился к своим подчиненным, понимая, что его помощники надежные, трудолюбивые и им можно доверять во всем. Прекрасное качество Николая Дмитриевича - беречь авторитет своих помощников-единомышленников. Поражали меня и исключительная порядочность и честность Николая Дмитриевича.
     А о пунктуальности Н. Сергеева знали все военные моряки, кто с ним когда-либо соприкасался по службе. При этом он органически не переносил опозданий, и для него по этому поводу никаких объективных причин не существовало вообще. За любые, даже малые опоздания Николай Дмитриевич безжалостно мог отчитать любого, не считаясь со званиями. Он никогда не говорил, что встречаемся точно в таком-то часу, т. е. слово «точно» он не применял, считая, что это само по себе должно быть.
     Адмирала флота Н. Сергеева хорошо знали не только в наших Вооруженных Силах, но и далеко за пределами Отечества. Свободное владение темой беседы, повышенное внимание к трудностям и нерешенным вопросам, учет специфики той или иной страны позволяли ему быстро ориентироваться в самых сложных ситуациях. Он никогда не пользовался текстами, написанными для переговоров с иностранными партнерами, держа в памяти массу данных и цифр.
     Будучи одаренным и разносторонне развитым человеком, Николай Дмитриевич очень любил музыку. Обладал красивым баритоном, с большим чувством пел русские и цыганские романсы, такие как «Вернись», «Гори-гори, моя звезда» и другие. Но особенно он любил украинские песни «Черемшина», «Ноченька» и «Дивлюсь я на небо». Если бы не служба в Военно-Морском Флоте, то думаю, что Николай Дмитриевич Сергеев мог бы вполне занять высокую строчку в рейтинге среди оперных певцов нашей страны.
     Я навсегда сохранил глубочайшее уважение к Николаю Дмитриевичу и расцениваю как подарок судьбы знакомство с ним.