Уже на втором месте
     «Мы внимательно следим за экономическим развитием вашей страны и восхищаемся вашими успехами», – заявил в ходе недавнего визита в Китай Президент России Владимир Путин, обращаясь к председателю КНР Ху Цзиньтао. И это действительно так. Достижения, демонстрируемые китайским народом в переустройстве страны, не могут никого оставить равнодушными. А кое-кого они даже пугают. Так, газета «Файнэншл таймс» писала в прошлом году: «Мы все еще боимся Китая. Разумеется, он представляет уже не такую опасность, как раньше. Сейчас Китай опасен как располагающий дешевой рабочей силой конкурент, лишающий нас рабочих мест и доли рынков... В глазах слишком многих Китай остается угрозой».
     Однако и недруги Китая вынуждены признавать, что перемены, происходящие в этой стране, поразительны. Казалось, еще лет десять назад главным транспортом для жителей Пекина на узких улочках столицы был велосипед, а сегодня ее дороги, которые не в пример российским несопоставимо лучше и шире, заполонили новенькие «Ауди» A4, A6 и A8, «Фольксвагены Пассат», «Тойоты», «Ситроены» и американские «Бьюики». Причем все эти машины китайской сборки. Решение производить собственную сборку сопровождалось достаточно жесткими налоговыми санкциями, направленными на снижение импорта автомобилей в страну, и, наоборот, льготными условиями для иностранных автомобилестроителей. В результате Китай вышел в этом году на четвертое место в мире по количеству произведенных автомобилей, и это, надо полагать, далеко не предел.
     Не менее эффективно решается в том же Пекине и жилищный вопрос. Человек, не бывавший в каком-нибудь районе китайской столицы хотя бы пару недель, рискует не узнать ее – целые жилые кварталы, состоящие из традиционных по сути карточных домиков и грязных двориков, буквально в одну ночь сносятся бульдозерами. А на их месте как грибы вырастают небоскребы и супермаркеты. При этом в Китае сохраняется бесплатное муниципальное жилье. Для желающих приобрести собственные хоромы существует доступная система кредитования. Например, 300-метровую двухуровневую квартиру в новом районе Пекина стоимостью в 80 тысяч долларов (на порядок дешевле, чем в Москве) вполне может купить любой, имеющий стабильный и гарантированный средний заработок в 800 – 1000 юаней в месяц (1 американский доллар – 8,28 юаня).
     Сегодняшний Китай – это валовой национальный продукт в 6,4 трлн. долларов, почти 500 млрд. долларов иностранных инвестиций в экономику и 700 млрд. долларов сбережений у населения, которые тоже работают на промышленный рост страны, а не лежат, как у нас, в кубышках. По ВНП, этому основному экономическому показателю, Китай вышел на второе место в мире после США – 10,9 трлн. долларов (для сравнения: за Китаем следует Япония – 3,5 трлн. долларов, Россия занимает одиннадцатое место – 1,2 трлн. долларов, Украина с 256,5 млрд. долларов – 33-е место, Казахстан, имея 105,3 млрд. долларов, – 57-е место). При этом экономика Китая продолжает стремительно развиваться. В 2003 году и в первом квартале 2004 года темпы ее роста составили 9,1 и 9,7 процента соответственно, а реальные прямые иностранные инвестиции выросли за первые четыре месяца 2004 года на 10 процентов по сравнению с тем же периодом предшествующего года. Причем для прогресса Китая характерна его твердая приверженность развитию высокотехнологичных отраслей промышленности. Так, вклад шести промышленных отраслей – производство компьютеров, средств связи, продукция электроники, а также транспортного оборудования, в химической, металлургической и легкой промышленности и общего машиностроения – в увеличение ВНП составил 55,1 процента. Сегодня по производству определенных видов электроники Китай уже лидирует в мире. Фактически в этом году он вместе с Гонконгом, вероятно, станет ведущим производителем 8 из 12 основных товаров бытовой электроники. На него сейчас приходится 30 процентов экспорта электроники региона, тогда как в 1997 году приходилось лишь 14,3 процента.
     

---

     Вне зависимости от любых изменений международной обстановки курс на углубление российско-китайских отношений стратегического взаимодействия и партнерства является приоритетным направлением внешней политики двух стран. Это отвечает фундаментальным интересам обоих государств и народов двух стран, способствует поддержанию мира и стабильности, а также экономическому развитию в регионе и во всем мире.

     (Из Совместной декларации Российской Федерации и Китайской Народной Республики, принятой Президентом Владимиром Путиным и Председателем Ху Цзиньтао 14 октября 2004 года в Пекине.)
     

---

     Китай стремится стать ведущим и в отраслях, производящих компьютерную оснастку и программное обеспечение. Он намерен добиться такого же успеха в качестве экспортера программного обеспечения, как Индия, и компьютерной оснастки, как Тайвань. А внутри страны Пекин делает ставку на развитие новой информационной экономики, хотя это и может привести к ослаблению контроля правительства над системой связи и распределением информации. Тем не менее количество постоянных телефонных линий – сейчас их 397 млн. – увеличилось с 1989 года в 90 раз. Доступ в Интернет через личные компьютеры имеют ныне 69 миллионов человек, в то время как в 2000 году таких было 8,9 миллиона человек. Еще большее число людей могут выходить на связь с помощью своих сотовых телефонов. Более 200 млн. китайских семей сейчас пользуются кабельным телевидением, что делает Китай крупнейшим в мире рынком кабельного телевидения. К 2005 году это число может возрасти в два раза. Китай также является крупнейшим рынком для продажи сотовых телефонов, сейчас их уже насчитывается 200 млн., и ежемесячно в стране продается в среднем около 2 млн. штук.
     Анализируя развитие китайской экономики, большинство экспертов считают, что ее достижения стали возможны благодаря прежде всего стабильности и планомерному развитию страны, умелой инвестиционной политике Пекина. При этом на первое место они выводят верховенство авторитарного режима. Как известно, экономические реформы в стране подрывают жизнь миллионов людей и поэтому зачастую непопулярны. И если бы Китай, пишет американский журнал «Форчун», был демократическим государством, то там, вероятно, возникло бы движение, оппозиционное реформам. Но страной правит авторитарный режим, и это обстоятельство позволяет ему быстро осуществлять радикальные изменения и добиваться ошеломляющих результатов.
     Например, сейчас Китай вступил в «период рекордно высокого уровня слияний и приобретений», в ходе которого около 90 процентов государственных предприятий страны перейдут в частные руки или, как говорят у нас, будут приватизированы (термин «приватизация» в Пекине стараются не употреблять, там предпочитают другой термин – «преобразование характера собственности»). Правительство надеется, что частные владельцы помогут сделать убыточные компании, лежащие тяжелым бременем на китайской экономике, рентабельными. При этом учитывается, что приватизация приведет к росту армии безработных, тем более что уже 25 миллионов человек потеряли работу. Поэтому принято решение, что средства, вырученные от продажи госпредприятий, пойдут в первую очередь на поддержку неимущих слоев, в том числе на систему здравоохранения, пенсионную систему и систему социального обеспечения.
     Кампания по приватизации возвещает, пишет «Вашингтон пост», о наступлении нового этапа перехода от планового хозяйства к рыночной экономике. Однако в Пекине подчеркивают, что этот переход не тождествен отказу от государственного регулирования экономики. Китайское руководство в ходе экономических преобразований намерено и дальше сохранять «командные высоты» в экономике и прежде всего в стратегически важных для развития страны отраслях и производствах. Под контролем государства по-прежнему останутся на правах общенародной собственности земля, ее недра и природные ресурсы, в том числе месторождения полезных ископаемых. Это дает возможность государству в лице центральных правительственных органов регулировать право доступа к недрам. Тем более что именно здесь обнаружилось слабое звено, или, как говорят, ахиллесова пята китайских преобразований.

     Ахиллесова пята
     Еще до 1993 года Китай был экспортером нефти, но стремительная модернизация экономики и растущее благосостояние крепнущего среднего класса привели к увеличению значительного спроса на энергоресурсы. Уже в прошлом году Китай испытал первые удары из-за недостатка электроэнергии, металлов и особенно нефти. Перебои с подачей электроэнергии происходили в тех прибрежных провинциях Китая, где наблюдается экспортный бум – Гуандуне, Фуцзяни, Чжэцзяне, Цзянсу и городе Шанхае. В этом году их география расширилась. Сейчас, по сообщениям средств массовой информации, в 19 из 31 провинции введено нормирование электроэнергии. Например, на одном из принадлежащих тайваньской компании предприятий, сообщает Би-би-си, электричество отключают каждую ночь и к тому же еще на два рабочих дня каждую неделю. Руководство компании было вынуждено установить на этом заводе четыре гигантских дизельных генератора, однако это не позволяет окончательно решить проблему, так как генераторам тоже нужно топливо...
     Нетрудно предсказать, что с каждым годом удельный вес нефти и газа в потреблении энергоресурсов будет увеличиваться. Считается, если ВНП увеличивается на 1 процент, расход нефти растет на 1,1 – 1,2 процента. Поэтому если годовой рост экономики Китая будет поддерживаться на уровне 7 процентов в год, то до 2015 года потребность в нефти возрастет до огромных величин – 6 – 9 млн. баррелей в день. Между тем в последние годы внутреннее производство нефти возрастало лишь на 1,7 процента в год. С 1993 года, когда Китай впервые в истории стал страной – импортером нефти, зависимость от ввоза нефти увеличилась с 7,6 процента в 1995 году до 34,5 процента в 2003 году. Мировое энергетическое агентство прогнозирует, что в 2004 году эта цифра возрастет до 37 процентов, а в 2030-м – до 80 процентов. В 2003 году импорт нефти в Китай превысил 91 млн. тонн, то есть около 40 процентов ее внутреннего потребления. В текущем году Китай ввезет уже 100 млн. тонн нефти. По прогнозу, потребности в нефти в Китае в 2010 году составят 350 млн. тонн, в 2020-м – 500 млн. тонн. При этом сам он произведет только 100 млн. и 200 млн. тонн нефти соответственно. А к 2020 году Китай будет нуждаться в 600 миллионах тонн нефти в год, что более чем втрое превысит прогнозируемую добычу в стране. К 2030 году Китай сравняется с США по объемам импортируемой нефти.
     Многие эксперты считают, что экономическое будущее Китая в большой степени зависит от того, сможет ли он справиться с энергетическими проблемами. Судя по всему, китайское руководство будет решать их по нескольким направлениям. Прежде всего за счет использования внутренних резервов, что предполагает открытие новых месторождений нефти на своей территории, в том числе на морском шельфе, увеличение объемов производства нефти и уменьшение бесхозяйственности в ее расходах, накапливание стратегического запаса нефти.
     

---

     Китай вскоре вступит в прямой конфликт с Соединенными Штатами из-за нефти – самого ценного в мире и все реже встречающегося промышленного сырья... Этот конфликт неизбежен. Он может породить геополитическую напряженность и вызвать драматические изменения в американской внешней политике, которые станут более важными, чем борьба с международным терроризмом.

     Американская газета «Ньюсдей».
     

---

     Надо сказать, что сведения о запасах нефти в КНР до недавнего времени относились к категории государственной тайны. К тому же доказанные запасы существенно отличаются от разведанных и потенциальных. Самая большая группа месторождений нефти под общим названием Дацин располагается в Северо-Восточном Китае в бассейне рек Сунхуацзян и Ляохэ (т.н. бассейн Сунляо). Месторождение, открытое в 1959 году, включает нефтяные поля Дацин, Дацин-Е, Шэнпин, Сунпантун, Чанво, Чанцунлинь, Синьчэкоу, Гаоси, Путаохуа-Абобаота. Запасы нефти в Дацине оценивались в 800 – 1000 млн. тонн. Это месторождение, дававшее в течение последних 27 лет ежегодно около 50 миллионов тонн нефти, покрывало примерно треть внутренних потребностей страны. Ранее было принято решение о том, чтобы в течение 7 лет ежегодно сокращать добычу нефти на нем на 7 процентов, однако теперь поставлена задача добывать здесь как можно больше нефти и газа.
     Другие месторождения не столь крупные. Поэтому в последнее время огромное внимание уделено поиску новых внутренних нефтяных запасов. Так, многочисленные геологоразведочные партии пытаются открыть новые нефтяные месторождения в пустынях китайского дальнего востока. Но, к огромному сожалению местных властей, эти поиски пока остаются безрезультатными. Идут изыскательские работы и в Южно-Китайском море. Эксперты предполагают, что экспансия территориальных притязаний Пекина в Южно-Китайском море, где на многих островах подозревают наличие ископаемых, тоже связана с поиском новых источников нефти. К началу 1998 года было подписано более 130 контрактов с 67 иностранными компаниями из 18 стран на разведку и эксплуатацию нефтяных месторождений на шельфе Южно-Китайского моря. Все вместе они вложили около 3 млрд. долларов. Однако пока и здесь не сопутствует удача: хотя на шельфе уже были найдены достаточно большие запасы газа, там пока не удается разыскать сколько-нибудь существенных месторождений «черного золота».
     Следует отметить, что добыча полезных ископаемых в Китае вертикально интегрирована и находится под жестким контролем государства. На данный момент добычей нефти и газа в КНР на суше занимается Китайская национальная нефтяная корпорация с активами более 55 млрд. долларов. В 1999 году она передала вновь созданной PetroChina Company Ltd большую часть своих активов внутри страны, оставив за собой зарубежный бизнес и управление трубопроводами. Нефтедобычу на морских шельфах ведет Китайская национальная морская нефтяная корпорация с капиталом 1,8 млрд. долларов, а Китайская нефтехимическая корпорация – ее активы составляют около 50 млрд. долларов – перерабатывает ежегодно 36 млн. тонн нефти. Существуют и отдельные компании, созданные со специализированными целями. Например, China Petroleum Engineering and Construction Corp занимается строительством инфраструктуры нефтяного сектора, участвует в строительстве предприятий нефтепереработки, а Китайские нефтегазовые бюро осуществляют строительство газо- и нефтепроводов.
     По мнению Пекина, контроль государства за развитием нефтегазового сектора позволяет эффективно согласовывать производственные планы компаний с общенациональными стратегическими задачами развития экономики. Правда, в ближайшее время планируется перейти в нефтяной отрасли на практически полностью рыночное ценообразование, сопровождаемое постепенной отменой квотирования и лицензирования импорта сырой нефти с мирового рынка. Это определено обязательствами КНР, взятыми в соответствии с соглашениями с ее основными торговыми партнерами. Тем не менее цена на такой социально значимый товар, как бензин, будет внутри страны и дальше определяться государством.
     Еще одним внутренним резервом Китая по обеспечению проблемы энергоресурсов является создание стратегического резерва. В противоположность США и Японии у Китая нет сейчас сколько-нибудь значительных запасов, которые могут быть мобилизованы в случае разрыва внешних потоков снабжения или в целях стабилизации при экстремальных колебаниях цен. Поэтому сразу после терактов в США 11 сентября Пекин начал проявлять заботу о снабжении национальной экономики нефтью в чрезвычайных обстоятельствах. Для этого под эгидой Государственной комиссии по развитию и реформам было создано Бюро по национальным стратегическим резервам нефти. Как сообщают китайские СМИ, предполагается создать в четырех пунктах китайского побережья крупные хранилища нефти. Речь идет о провинциях Шандонг и Лиаонинг на севере страны, а также о Гуандонге на юге. Уже к концу 2005 года планируется создать резервные запасы, равные по объему 35 дням импорта нефти. А до 2010 года будут сформированы запасы в 15 млн. тонн, которые могли бы обеспечивать потребность Китая в течение примерно трех месяцев.

     Как диверсифицировать потоки
     Важнейшим направлением свой нефтегазовой политики Пекин считает диверсифицирование внешних закупок углеводородов. В настоящее время структура китайского импорта нефти представляется следующей: 56 процентов дает Ближний Восток, 14 – Азия и АТР, 23,5 – Африка, Латинская Америка – 6,5 процента. Причем если взять Ближний Восток, то предполагается, что объем импортируемой Китаем нефти из этого региона возрастет до 70 процентов. В 2002 г. закупки Китаем нефти только из трех ближневосточных стран – Саудовской Аравии (11,53 млн. т), Ирана (10,73 млн. т) и Омана (8,31 млн. т) – составили 43,3 процента от всего объема китайского импорта нефти.
     Наиболее примечательным и значительным продвижением Китая на Ближнем Востоке представляется его проникновение на рынок Саудовской Аравии. В 1998 году наследный принц Саудовской Аравии Абдалла бен Абдель Азиз побывал в Китае. В рамках этого визита было заключено соглашение на сумму 1,5 млрд. долл. о строительстве совместного китайско-саудовского нефтеперерабатывающего завода и поставках саудовской нефти в Китай в объеме 10 млн. тонн ежегодно на протяжении ближайших 50 лет. Во время визита в 1999 году в Эр-Рияд председателя КНР Цзян Цзэминя было провозглашено установление «стратегических отношений» между двумя странами в области энергетики. В начале 2004 года китайская компания выиграла тендер по газовому проекту в северо-западной части пустыни Руб-аль-Хали. С другой стороны, саудовская компания Aramco инвестирует строительство нефтеперегонного завода в китайской провинции Шандунь.
     Вместе с тем в Пекине понимают, что структура ориентации на ближневосточную нефть нерациональна и хрупка, и причины этого очевидны. Ближний Восток является «горячей точкой», и нет сомнений, что будет оставаться ею еще значительное время, а это означает наличие постоянного риска прекращения поставок из региона. Не исключаются и возможные негативные процессы в арабском мире, например создание арабской коалиции для противодействия политике США и использование ею нефти в качестве аргумента. Однако главная причина – Соединенные Штаты, которые не скрывают, что видят в Китае в будущем своего главного соперника. Поэтому уже сейчас США с большой опаской относятся к процветанию Китая и всячески препятствуют его участию в реконструкции Ирака, в нефтяных тендерах в Саудовской Аравии и Иране.
     

---

     КНР, как потребитель энергетического сырья, заинтересована в том, чтобы транспортная инфраструктура, в том числе трубопроводный транспорт, не только развивалась на востоке России, но и в том, чтобы развитие этой инфраструктуры было хорошим импульсом для дополнительной геологоразведочной работы, для того, чтобы российские энергетические ресурсы были оценены в полном объеме, с тем чтобы китайские потребители, учитывая планы развития народного хозяйства КНР, могли знать – сколько, в какие сроки и какое энергетическое сырье могут получить китайские предприятия из России.

     Президент РФ Владимир Путин.
     Из беседы с китайскими журналистами накануне визита в КНР.
     

---

     В этих условиях Китай вынужден осваивать те немногие свободные «рискованные» рынки, которые оставались еще не занятыми или никого не интересовали. Так, Пекин добивается права на участие в разработках нефтяных и газовых месторождений Папуа – Новой Гвинеи, Судана, Таиланда, Венесуэлы. В Судане, Ираке и Перу приобретены права на проведение поисково-разведывательных работ на ряде месторождений. Сегодня Китай проводит разведку и осваивает нефть и природный газ в 24 странах и районах мира. В начале 2004 года Ху Цзиньтао посетил с официальным визитом три африканские страны и заключил с ними ряд соглашений о сотрудничестве в области нефти.
     Но все эти контракты предполагают расширение импорта нефти водным путем, что тоже не может не вызывать у Пекина беспокойства. Ведь этот маршрут пролегает по тем районам, которые достаточно опасны из-за угрозы терактов и нападений. А Малаккский пролив – вообще узкое место, своеобразная «горловина бутылки». В настоящее время по этому проливу проходит 80 процентов китайского импорта нефти. И хотя здесь находится дружественный Китаю Сингапур, а китайцы сохраняют военное присутствие в Бирме, все равно опасность для танкеров велика. Кроме возможных террористических актов, которые могут нанести серьезный ущерб поставкам, китайцев беспокоит и американское влияние на этом важнейшем водном пути. Поэтому понятно облегчение, которое почувствовал Китай, когда недавно Малайзия и Индонезия заблокировали выдвинутую Сингапуром инициативу, касавшуюся участия американского флота в патрулировании пролива Малакка. Несмотря на это, ведется работа и над альтернативными сценариями. Рассматривается вопрос о строительстве железной дороги от Сингапура в Кунминг, прокладке канала через полуостров в южном Таиланде, а также строительство трубопровода длиной в 1.200 км от порта Ситве в Мьянмаре в Кунминг.
     Большое внимание уделяется и расширению сети снабжения из соседнего зарубежья, что позволит китайскому экспорту освободиться от уязвимого снабжения по морю. В этой связи в сфере интересов Пекина оказалась и Центральная Азия с ее природными ресурсами. Но, во-первых, там уже после афганской операции присутствуют американцы, что для китайцев объективно является дополнительной угрозой для безопасности. Газета «Монд» в этой связи писала: «Если верить некоторым китайским аналитикам, американская стратегия предполагает отторжение от Китая его западных окраин – Тибета и Синьцзяна – с целью возведения барьера в виде «мини-государств», отрезающего его от углеводородных богатств Центральной Азии». А во-вторых, на пути возможной транспортировки нефти из этого региона лежит Синьцзян-Уйгурский автономный район, где не снижается число терактов и столкновений китайских властей с уйгурскими группировками.
     Тем не менее была начата разработка технико-экономического обоснования строительства казахстанско-китайского нефтепровода. Казахстанская часть трубопровода Актау-Кумколь составит 1.200 км, китайская часть – 1.800 км. В случае если загрузка нефтепровода будет не менее 20 млн. тонн нефти в год, трубопровод может быть продлен до Ланьчжоу, откуда уже имеется магистральный нефтепровод в Восточный Китай. Общая длина нефтепровода Актау-Кумколь, таким образом, составит около 3.000 км при стоимости 2,4 – 2,7 млрд. долларов и гарантированной пропускной способности 20 млн. тонн в год (максимальная – 40 млн. тонн). Однако специалисты указывают, кроме вышеперечисленных проблем, и на другие очевидные недостатки проекта: большую протяженность, отсутствие развитой внутренней сети, опасность недостатка нефти, поскольку рентабельным трубопровод может стать при перекачке не менее 20 млн. тонн в год. Казахстанская нефть никогда не будет дешевле, чем ближневосточная, и может рассматриваться прежде всего с точки зрения политической необходимости диверсифицировать источники углеводородного сырья.

     Энергетика интеграции
     В этих условиях наиболее привлекательным для Китая источником снабжения нефтью является Россия. В Пекине не могут не учитывать тот факт, что здесь меньше угроз и что именно Россия граничит с теми территориями, которые по планам китайского руководства будут стремительно развиваться и которым в этой связи потребуется много нефти. Известно также, что энергетическая стратегия России предусматривает освоение нефтегазовых ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока, для чего требуются значительные иностранные инвестиции, а китайские предприятия не раз выражали готовность к сотрудничеству с российскими коллегами вести работы по разведке, разработке и освоению нефтяных месторождений в самых различных формах. Кроме того, Россия тоже стремится диверсифицировать свои потоки энергоресурсов, учитывая, что на западе все труднее становится расширять экспортные возможности. И в этом плане Китай мог бы стать самым стабильным и устойчивым рынком реализации российских нефти и газа. Наконец, к расширению связей в нефтегазовой области подталкивает политическая составляющая сотрудничества двух стран. Китай и Россия поставили долговременную цель – развитие отношений стратегического партнерства и уверенно идут по этому пути. В очередной раз это подтвердил официальный визит в КНР Президента России Владимира Путина, состоявшийся в конце прошлой недели.
     Вместе с тем первые планы по поставкам в Китай российской нефти чуть было не привели к осложнению отношений между двумя соседними странами. Дело в том, что в феврале 1999 года ЮКОС, «Транснефть» и КННК подписали соглашение о разработке расчетов нефтепровода Ангарск – Дацин. Пропускная способность согласно проекту должна составлять 30 млн. тонн. А общая стоимость – 1,7 млрд. долларов. До завершения строительства нефтепровода ЮКОС планировал поставить в Китай по железной дороге 6,4 млн. тонн нефти в 2004 году, 8,5 млн. – в 2005 году и в 2006 году – 15 млн. тонн нефти. К 2010 году поставки нефти российских компаний в КНР должны увеличиться до 20 млн. тонн в год.
     Однако вскоре выяснилось, что маршрут нефтепровода не прошел экологическую экспертизу. А посему российское правительство не дало разрешения на его строительство. В сентябре этого года ЮКОС также известил, что временно приостанавливает часть прямых экспортных поставок в Китайскую Народную Республику в объеме 1 млн. тонн до конца 2004 года. При этом в заявлении отмечалось, что компания не планирует снижения уровня добычи нефти, но в сложившихся условиях перераспределит данные объемы китайского экспорта на другие направления сбыта нефти. Свое решение ЮКОС объяснил невозможностью продолжать их предэкспортное финансирование.
     Такой поворот событий и особенно отказ в строительстве нефтепровода Ангарск – Дацин, с которым Пекин связывал определенные надежды в решении своей энергоресурсной проблемы, вызвали у китайцев сначала, мягко говоря, непонимание. Ценой больших усилий, а также обещанием продолжить поставки нефти в ранее утвержденных объемах Москве удалось снять напряженность в этом вопросе. Что касается строительства нефтепровода, то было заявлено, что в настоящее время ведется проработка проекта нефтепровода Тайшет – Тихоокеанское побережье России. Его разработчики прежде всего исходят из учета интересов Дальнего Востока, Сибири. После утверждения географического маршрута нефтепровода, его строительства он где-то, в каких-то точках будет близко подходить к границе с Китаем, и тогда можно будет договориться о нашем сотрудничестве в поставках нефти по нефтепроводу. При этом подчеркивалось, что очень важно, чтобы наряду с поставками энергетического сырья росла и доля наукоемкой продукции в российском экспорте в Китай.
     Эти разъяснения китайская сторона, похоже, приняла с пониманием. Тем более что уже в Пекине находившийся в составе делегации, которая сопровождала Президента РФ Владимира Путина во время его визита в КНР, глава Минэкономразвития Герман Греф заявил, как сообщает ИТАР-ТАСС, что решение о строительстве нефтепровода Тайшет – Находка с ответвлением на Дацин может быть принято до конца текущего года. «Самая главная проблема – вовремя закончить экспертизу, серьезно доработать технические и экономические проекты, – отметил министр. – По трубопроводу есть технико-экономическое обоснование, технический проект, экологический проект, но речь идет об особо охраняемой территории – Байкале. Кроме того, существует вопрос о сейсмоопасности». По его словам, объем поставок нефти по трубопроводу Тайшет – Находка может составить 20 – 30 млн. тонн нефти в год. С учетом же ответвления на Дацин объем поставок достигнет 50 – 80 млн. тонн. Герман Греф подтвердил, что у России есть чем наполнить трубу.
     Там же, в Пекине, председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер сообщил о подписании соглашения о стратегическом сотрудничестве с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией. При этом он пояснил, что речь идет о проектах поставок российского газа в Китай, сроки и объемы которых будут определены в течение оговоренного периода. По словам же президента Союза нефтегазопромышленников РФ Геннадия Шмаля, Россия может полностью удовлетворить потребность Китая в природном газе. Как он отметил, для осуществления ежегодных поставок в 20 млрд. кубометров газа достаточно проложить один трубопровод диаметром 1.400 миллиметров. Он позволит прокачивать 32 – 34 млрд. кубометров, из которых 10 – 12 млрд. могли бы направляться на нужды Красноярского края, а остальные – экспортироваться в КНР. Шмаль выразил уверенность, что проект может быть реализован за 5 – 6 лет.
     Нет сомнения, что в том числе и эти договоренности позволили Президенту России Владимиру Путину заявить, что его визит в КНР был плодотворным, а также назвать состоявшиеся в Пекине переговоры «саммитом прорывных решений». В свою очередь председатель КНР Ху Цзиньтао подчеркнул, что «достигнутые результаты и единство мнений послужат действенным стимулом для развития межгосударственных отношений стратегического партнерства».

     Триумф китайских преобразований, по замыслу их авторов, официально назначен на 2020 год. К тому времени Китай по совокупной мощи, а под ней понимаются огромные людские ресурсы, крепкая и независимая экономика, достаточная военная мощь, передовые наука и техника, самостоятельная внешняя политика, должен сравняться с США и стать одним из главных центров силы в мире. По плечу ли поднимающемуся восточному исполину эта задача? Несомненно, да. Но при условии, что он сможет утолить нефтяную жажду.