Крым все чаще называют одним из регионов, где активно пускает корни ваххабизм. Так ли это на самом деле, мы решили выяснить у Владимира ГРИГОРЬЯНЦА – кандидата исторических наук, заведующего отделом Крымского филиала (г. Симферополь) Национального института стратегических исследований (г. Киев), директора Научно-исследовательского центра крымоведения.



     - Владимир Ервандович, к тому, что ваххабизм «осваивает» Центральную Азию, мы уже привыкли. Но неужели он добрался и до Крыма?

     - Вначале давайте определимся с самим этим термином. Как известно, ваххабизм является официальной религией такого государства, как Саудовская Аравия. На постсоветском пространстве под ваххабизмом стали понимать радикальный ислам. На самом деле это определенный жесткий толк в исламе, который нехарактерен для мусульман бывшей Российской империи. Поэтому надо учитывать, что сам термин «ваххабизм» используется с некоторой долей условности. Ставится как бы знак равенства между понятиями «ваххабизм» и «религиозный экстремизм». А это, если быть корректными, не совсем точно.
     Что касается Крыма, то у него есть своя специфика в процессе восстановления или реставрации ислама на территории полуострова. В чем она заключается?
     Ислам здесь стал восстанавливаться в 90-х годах прошлого столетия. Он явился как бы частью процесса возвращения крымских татар и постепенной их адаптации в Крыму. И здесь нужно отметить такую особенность. Изначально руководство национального движения крымских татар, в частности меджлис, ориентировало процесс реставрации ислама в Крыму на турецкую модель. В основном эти люди были связаны с турецкими религиозными и правительственными организациями. Потом (думаю, прежде всего по финансовым соображениям) стала появляться и постепенно утверждаться вторая – проарабская – ориентация. Арабские страны, как известно, исповедуют более жесткий толк в исламе. И более жестко, наступательно способствуют его распространению.
     В Крыму появились такие организации, как «Арраид», Фонд «Крым-2000» и ряд других, которые проводили здесь очень существенную работу. Постепенно стали возникать и общины, которые оказались вне какого-либо контроля со стороны не только меджлиса крымскотатарского народа, но и Духовного управления мусульман Крыма (ДУМК). Они стали проводить в известном смысле независимую линию, и их стали называть ваххабитскими.

     - Фактически они стали раскалывать мусульман Крыма?

     - Вот именно. Я, как один из тех, кто с самого начала занимался исследованием данного вопроса, уже тогда, лет 5 - 7 назад, писал, что нужно обратить внимание на эти процессы. Здесь ведь есть еще одна особенность.
     Дело в том, что при советской власти в силу известных обстоятельств, связанных с депортацией, произошел глубокий отрыв крымских татар от их традиционной религии. Образовался своеобразный религиозный вакуум, когда мусульмане фактически были оторваны от канонического ислама. И этот вакуум сейчас стал заполняться другими религиозными толками. Крымские татары по возвращении на полуостров представляли собой в этом отношении очень благоприятную среду. И уже тогда нужно было заполнять этот вакуум.

     - Простите, но как?

     - Восстанавливать традиционные нормы ислама, который исповедовался на территории Российской империи. Но для этого нужно было учить имамов мечетей. Причем учить ханифитскому исламу, который и исповедовали раньше крымские татары. Обучение духовенства, скажем, можно было вести в том же Татарстане. Но учебный процесс по большей части был сориентирован на Турцию, а некоторые духовные лица получали религиозное образование в Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратах и т. д. Поэтому отчасти заполнение этого вакуума произошло за счет жестких толков ислама.

     - Выбор веры – процесс не сиюминутный. Как быстро был заполнен религиозный вакуум в среде крымских татар?

     - Нельзя сказать, что процесс возрождения ислама в Крыму проходил медленно. Украинское законодательство и позиция, которую заняло по отношению к этому процессу государство, были исключительно благоприятны. За 10 - 15 лет по числу религиозных организаций в Крыму ислам вышел на второе место после православия. Это было бы невозможно, если бы правительство хоть как-то препятствовало возрождению мусульманской религии.
     В то же время и меджлис, и ДУМК не придали должного значения тому, что традиционный ислам оказался под ударом. Дело еще и в том, что в силу специфики положения крымских татар установилась прямая зависимость Духовного управления мусульман Крыма от меджлиса. И национальные моменты стали доминировать над религиозными. В начале 1990-х годов это даже привело к определенной коллизии между руководством меджлиса и первым муфтием ДУМК. Меджлис отстранил муфтия, назначив своего человека. В конце концов это привело к тому, что муфтият в значительной мере стал участвовать в решении политических задач, которые ставил перед собой меджлис. То есть постепенно, особенно с середины 1990-х годов, происходила своеобразная политизация ислама в Крыму. Деятельность ДУМК и других мусульманских организаций все больше подчинялась задачам политического характера, которые ставило перед собой национальное движение крымских татар.

     - В этой связи есть мнение, что делается это чуть ли не в пику русской общине Крыма…

     - К сожалению, отдельные лидеры крымскотатарского национального движения и этнические националисты из числа крымских татар выступали не только против коммунистов (тогда это было модно), но и постоянно стремились противопоставить себя, свое движение России, русским. И религиозные организации, в частности те, что подчиняются ДУМК, оказались втянутыми в эту игру, были вынуждены в ней участвовать.
     Что касается так называемых ваххабитов, у них, как говорится, своя свадьба. Сейчас, кстати, из 300 мусульманских общин Крыма около 40 вовсе не признают ДУМК. И проблема эта больше всего волнует мусульман полуострова. Почему?
     Только один пример. Этой осенью по решению муфтията муфтий, возглавляющий ДУМК, отстранил имама центральной мечети Симферополя, 23-летнего сторонника распространившейся в последнее время в Крыму религиозной политической партии «Хизб ут-Тахрир», выбранного, как положено, местным джамаатом, то есть общиной. Отстранил за то, что молодой имам вел проповеди, которые не соответствуют традиционному исламу. Это привело к тому, что в ближайшую пятницу в мечеть съехались со всего Крыма сторонники радикального ислама и фактически заставили муфтия отменить свое решение, дать возможность провести пятничную молитву тому имаму, которого они выбрали. Произошло довольно жесткое столкновение, которое по сути своей походило на идеологическое противостояние представителей традиционного и радикального ислама.
     Люди, приехавшие в Симферополь поддержать своего имама, даже не скрывали, что принадлежат к движению, а точнее, религиозной политической партии «Хизб ут-Тахрир». Ее сторонники уже есть в Крыму, они объединены между собой и действуют довольно активно. Если верить руководству самого меджлиса, они представляют собой угрозу не только для ДУМК, но и для всего украинского государства, вообще для социума, в котором они появляются.

     - Получается, что в какой-то степени они дискредитируют и крымскотатарское население?

     - Пока о «Хизб ут-Тахрир» в Крыму не знают достаточно широко. Многим это название ни о чем не говорит. Оно знакомо в основном специалистам. В Крыму это сравнительно новое явление, и его пока не отождествляют со всеми крымскими татарами. К тому же «Хизб ут-Тахрир» действует достаточно тонко и осторожно. Известный российский специалист по вопросам исламского радикализма Александр Князев, в частности, отмечает, что за полвека существования этой организации не было ни единого случая, когда бы она была уличена в каких-то террористических действиях. Однако это, подчеркивает Князев, не означает, что «Хизб ут-Тахрир» безвредна.
     Оказалось, в частности, что очень много членов исламского движения Узбекистана, которое открыто провозглашает своей целью свержение легального режима президента Каримова в Узбекистане, вербуются как раз из членов «Хизб ут-Тахрир». Во-вторых, эта организация строится на конспиративной основе, по принципу «пятерок» и т.п. Это уже само по себе настораживает. Раскрывать функционеров этой организации весьма трудно. Не внушает доверия и программа «Хизб ут-Тахрир»…

     - А способна ли эта радикальная организация пустить корни в Крыму, всегда отличавшемся своей толерантностью? К тому же фактически «Хизб ут-Тахрир» работает против меджлиса крымскотатарского народа…

     - Это очень важный вопрос. Я бы ответил на него так. Если меджлис, руководство ДУМК и далее будут уделять основное внимание политизации ислама, а не заниматься наполнением прихожанами построенных мечетей (которые сегодня большей частью пустуют), они рискуют упустить инициативу в руки радикалов. Построить мечети мало, надо выстроить и религиозное сознание. Сегодня же не ведется соответствующее образование, не внедряется традиционный ханифитский ислам, то есть ислам, характерный для бывшей Российской империи. А природа не терпит пустоты. Эту нишу заполняют радикалы. Если ДУМК не будет заполнять этот вакуум, его постепенно заполнят радикальные исламисты. Если не будут предприняты реальные шаги по восстановлению норм, характерных для традиционного ислама, последствия могут быть плачевными. Ведь сегодня крымские татары, особенно молодежь, представляют собой весьма благодатный материал для вербовки «воинов джихада» и прочих религиозных экстремистов, которых можно использовать для проведения новых террористических актов. Ведь идеология «Хизб ут-Тахрир» по сути является очень эффективным видом зомбирования.

     - В СМИ не раз рассказывалось о смычке крымских ваххабитов и чеченских экстремистов, которые находили общий язык на почве неприязни к России…

     - По большей части такие заявления недостаточно обоснованны. Я не могу утверждать, лечились ли в Крыму чеченские боевики, проходили ли они здесь подготовку в лагерях. Одно скажу четко и определенно: с середины 1990-х годов, когда начался ярко выраженный процесс политизации ислама в Крыму, одним из главных факторов, на который он опирался, был как раз чеченский фактор. Вся полоса отношений федеральных властей с Чечней до 2001 года, мягко говоря, была достаточно сложной. И национальное движение крымских татар постоянно эксплуатировало эту тему, выступая на стороне чеченских сепаратистов, поддерживая их. На митингах, посвященных этому, присутствовала исламская символика, раздавались возгласы «Аллах акбар». Такие демонстрации проводились и перед зданием российского консульства, и в них участвовали лидеры крымских татар Джемилев, Чубаров и другие.
     Но когда власть Масхадова и Басаева в Чечне себя полностью дискредитировала и Россия на Северном Кавказе стала вести себя адекватно складывающейся обстановке, люди эти несколько поутихли. И кардинально изменили позицию, перестали об этом говорить после событий в США 11 сентября 2001 года. Когда Соединенные Штаты резко выступили против международного терроризма, демонстративно поддерживать того же Басаева стало вроде как не с руки...
     Интересна была и позиция руководства меджлиса в связи с иракскими событиями. Здесь им пришлось выступить с какой-то их оценкой. И в то время, когда большая часть мусульманского мира выступила с осуждением акции Соединенных Штатов в Ираке, меджлис крымскотатарского народа фактически одобрил эту акцию. Это сыграло не последнюю роль в том, что многие из мусульман Крыма отвернулись от меджлиса и ДУМК. Это дало определенный козырь сторонникам «Хизб ут-Тахрир», которые стали говорить о продажности руководства национального движения крымских татар по отношению к братьям-мусульманам. Иными словами, это стимулировало уход в жесткий, бескомпромиссный ислам.