– Николай Кузьмич, подходит к концу первый год действия ФЦП. С какими результатами вы его завершаете?
     – В текущем году мы отправили в войска 11 человек. А ведь в былые годы, случалось, поставляли армии значительно больше контрактников. Так, в 1999 –2000 годах в разгар второй чеченской кампании мы призвали из запаса более 60 добровольцев. Многие из них служили на Северном Кавказе. Люди не скрывали причины своего желания ехать именно в «горячую точку». Их стимулировали выплата «боевых», высокие оклады денежного содержания, выслуга год за три.
     После официального завершения ведения боевых действий в Чечне ситуация коренным образом изменилась. За три последующих года мы поставили под ружье всего 40 человек. Некоторые из них вскоре расторгли контракты.
     Невостребованными на сегодняшний день в Российской армии оказались прапорщики. После расформирования 16-й гвардейской танковой дивизии, которая дислоцировалась в наших краях, этой категории военнослужащих у нас в районе довольно много. Не так давно разрешили отправлять их в Таджикистан. Но вот уже в течение полугода два человека ждут вызова, а его все нет. В результате один из них, взяв отношение, уехал на свой страх и риск устраиваться служить в Дальневосточный военный округ. Во втором еще теплится надежда, что его проблемы решатся установленным порядком.
     – Что, на ваш взгляд, сдерживает реализацию ФЦП в части подписания контрактов с военнослужащими запаса?
     – Во-первых, медицинское освидетельствование. Дело в том, что прохождение медкомиссии кандидатом осуществляется за его личные средства. А эта сумма в Чайковском составляет ни много ни мало 1.550 рублей. И это при существовании договоренности между военкомом и главврачом области о проведении медкомиссии для кандидатов с оплатой в пределах 970 рублей.
     Для прохождения областной медкомиссии парню необходимо ехать из Чайковского в Пермь опять-таки за счет собственных сбережений. Это еще 600 рублей. Вот и получается, что человек пришел в военкомат, покрутился в коридорах, узнал об условиях поступления на контрактную службу, но денег не нашел и отказался от этой затеи.
     Если кандидат все-таки добрался до Перми и был признан годным к службе по медицинским показателям, его оджидает очередное испытание. На него должны поступить данные и из милиции. В «Положении о порядке прохождения военной службы» прописано, что заявление лица, изъявившего желание поступить на военную службу по контракту, может быть возвращено военным комиссаром при наличии у него неснятой или непогашенной судимости за совершенные преступления, а также, если это лицо отбывало наказание в виде лишения свободы.
     Что мы имеем на практике. Допустим, на кандидата приходит справка, где указано, что пять-шесть лет назад он был уличен в каком-то административном правонарушении. Парень после этого успел отслужить в армии, на работе характеризуется положительно, но, несмотря на это, на контрактную службу мы призвать его опасаемся.
     Во-первых, его не утвердит областная комиссия. Во-вторых, во всех телеграммах, приходящих из соединений постоянной готовности, для которых мы подбираем людей, указывается – судимых не брать ни при каких обстоятельствах. По этой причине мы отказали в приеме на контрактную службу тридцати кандидатам.
     Но ведь судимость судимости рознь. Реалии времени таковы, что сегодня практически каждый второй из молодых людей в возрасте до 30 лет вступал в конфликт с законом. Вот и получается, что ежемесячно к нам приходят до пятнадцати человек, из которых мы отбираем всего одного. В результате наряд областного военкомата выполнить не в состоянии. Те, кто хочет стать контрактником, – не подходят, а те, кто подходит, – служить не хотят.
     – Много ли из подписавших контракт его затем расторгают?
     – Таких прецедентов хватает. Поводом для прекращения контракта служат отсутствие должных бытовых условий для размещения военнослужащих, недостаточное денежное довольствие, сумма которого существенно разнится между реальной и рекламной. Многие отказываются от службы в армии из-за отсутствия жилья, в котором можно разместиться с семьей. Не лучшим образом несостоявшиеся профи характеризуют некоторых своих командиров.
     По каждому факту расторжения контракта мы проводим расследование. Почитайте выдержки из объяснительных записок:
     «Я, рядовой Ринат Гафуров, был отправлен в составе команды в 76-ю воздушно-десантную дивизию: сначала на сборный пункт в Елань, а оттуда – в Псков. На дорогу из Елани в Псков был выдан сухой паек на трое суток с истекшим сроком годности. Мы его брать отказались.
     По прибытии в Псков нас поселили в палатки, так как все казармы закрыты на ремонт. Из общения с контрактниками и офицерами дивизии выяснилось, что, во-первых, семейным военнослужащим, даже если их семьи проживают в Пскове, в свободное время выход в город запрещен. За нарушение – лишение всех надбавок. Во-вторых, со слов комбата, с нового года ежемесячная надбавка в размере 2.500 рублей будет снята в связи с окончанием эксперимента. В-третьих, контрактники, проживающие в казарме, не могут постирать белье из-за отсутствия горячей воды и частого отключения холодной. По вышеизложенным причинам контракт решил не подписывать».
     «Я, Александр Банников, был направлен Чайковским ОГВК для прохождения службы по контракту в комендантскую роту Заводского района города Грозный. Контракт заключил 4 октября, расторгнул 9 декабря. Причиной послужило: 1) журнал несения службы в карауле не велся, поэтому деньги за караул не выплачивались; 2) за выезды на «зачистки» дни не закрывали, а если и закрывали, то один-два дня в месяц, притом что ездили мы на «зачистки» пять дней в неделю; 3) оружие выдали ржавое, сломанное. При положенных четырех магазинах не выдали ни одного. Пришлось один «рожок» взять у товарища».
     «Я, прапорщик Георгий Сидоров, был направлен Чайковским ОГВК для прохождения службы по контракту в 42-ю мотострелковую дивизию. Контракт заключил 3 октября 2003 года, расторгнул 9 марта 2004 года по причинам: 1) несоблюдение законодательства РФ; 2) сокрытие фактов членовредительства (самострелы военнослужащими по призыву списываются на боевые действия); 3) взяточничество: чтобы получить выписки из приказов на получение «боевых», необходимо заплатить установленную «таксу»; 4) хамское отношение к подчиненным».
     «Я, сержант Павел Низгиренко, был направлен Чайковским ОГВК для прохождения службы по контракту в 201-ю мотострелковую дивизию. По прибытии на сборный пункт в Оренбурге нас сначала попытались поставить в наряд по столовой, а потом отправить на уборку территории. Вечером положили спать на сырые матрасы прямо на полу. Сказали, что больше свободных мест нет. Через два дня приехали «покупатели», и мы заново начали проходить комиссию. Нас сразу предупредили, что всего будет отобрано 200 человек, в то время как на тот момент там уже находилось более 350 человек. Оценив шансы, я убыл домой».
     – В моей папке набралось немало подобных документов, – продолжает Николай Кузьмич. – Они свидетельствуют о нежелании некоторых офицеров работать с молодыми военнослужащими по контракту. Хуже другое: когда несостоявшиеся контрактники возвращаются домой, мы сразу отмечаем спад числа желающих посвятить свою жизнь профессиональной армейской службе. Неудачный опыт сверстников нагляднее самой красочной рекламы. Парни, отслужившие в армии, начинают искать свое предназначение на «гражданке».
     – Поддерживаете ли вы связь с теми, кто продолжает служить по контракту?
     – Естественно. Контрактники пишут в военкомат, кто-то присылает фотографии. А некоторые заходят во время отпуска, благодарят. Такие службой довольны. С ними беседуем по душам.
     Вот что лично я вынес из этих разговоров. Контрактники недовольны тем, что иной раз офицеры в личностно-должностных отношениях не разделяют военнослужащих по призыву и военнослужащих по контракту. К последним относятся с таким же пренебрежением, как и к безусым срочникам, практикуют среди них те же поборы на нужды роты. Возможно, это происходит потому, что у нас не учат офицеров работе с контрактниками. А зря. Ведь для парня, избравшего своей профессией службу в армии, моральная сторона не менее важна, чем социальная или материальная. И офицеры должны не угнетать его благородные порывы, а всеми доступными мерами поддерживать в нем гордость за принадлежность к Вооруженным Силам.
     – Николай Кузьмич, а есть желающие среди женщин попробовать свои силы на контрактной службе?
     – Желающих немало. В этом году мы отправили на контрактную службу уже двух представительниц прекрасного пола. Но их призыв на военную службу осуществляется только с личного разрешения начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ либо Главного организационно-мобилизационного управления ГШ ВС РФ.
     Впрочем, даже если вышестоящий штаб такое разрешение дает, далеко не все женщины могут осуществить свое желание. Приведу пример.
     Из Москвы пришла заявка: требуются женщины с медицинским образованием. Сразу же нашлись аж 25 желающих! Но когда узнали об условиях прохождения службы, остепенились. В телеграмме было указано: часть жилье не предоставляет. Посудите, сможет ли женщина-фельдшер на свое денежное довольствие и квартиру в Подмосковье снимать, и семью содержать? Конечно же нет. Вот и приходится современным амазонкам ждать приемлемых предложений, а их у нас, к сожалению, не так уж и много.