Более 30 лет прошло с той поры, когда в апреле 1968 года главный конструктор Георгий Николаевич Бабакин прибыл к начальнику центра командно-измерительного комплекса генерал-майору И.И. Спице с предложением по формированию группы операторов для управления с Земли необычным транспортным средством. Оно получило одобрение. В Институт медико-биологических проблем для обследования прибыли 32 офицера, отобранных из многочисленных добровольцев.
     В конце июня того же года в кабинете заместителя начальника центра КИК генерал-лейтенанта П.А. Агаджанова состоялось совещание, на котором главному конструктору были представлены 14 будущих членов экипажа «Лунохода». Этой встрече Г.Н. Бабакин придавал особое значение. Он понимал: от людей, толком и не знавших, чем придется заниматься в течение нескольких лет, во многом зависит успех общего дела.
     Он обратился к молодым офицерам со словами: «Хочу предупредить: техника, с которой вам предстоит работать, не то что новая – новейшая. Она создается на ваших глазах, и вы станете активными участниками этого процесса. Как летчики-испытатели в авиационных КБ... Но там есть опыт, преемственность, традиции, а мы все начинаем с нуля, впервые... Будет трудно. И нам, и вам. И ответственность у нас будет одинаковая. Как говорится, «синяки и шишки» общие... Но вы станете первопроходцами, а такое счастье в жизни выпадает не каждому. Чем скорее вы начнете входить в курс дела, тем будет лучше для вас».
     Командование приняло решение о создании трех групп. Одна – Ю.Ф. Васильев, А.Е. Кожевников, Н.Я. Козлитин, Л.Я. Мосензов, И.Л. Федоров – была направлена в ОКБ им. С.А. Лавочкина, где полным ходом шли испытания бортовых систем «Лунохода», другая – В.Г. Довгань, Н.М. Еременко, Н.Н. Иванов, А.И. Калиниченко, Г.Г. Латыпов, В.М. Сапранов и В.И. Чубукин, изъявившие желание стать водителями «Лунохода», – в Ленинградский ВНИИтрансмаш, возглавляемый главным конструктором А.Л. Кемурджианом (его специалисты создали шасси аппарата). А третья – будущие штурманы экипажа К.К. Давидовский и В.Г. Самаль – в Институт космических исследований, где в одном из его отделов была сформирована оперативная научная группа от АН СССР под руководством Б.В. Непоклонова. Через месяц в Химках продолжилась совместная учеба. Преподавателями стали разработчики и создатели систем «Лунохода».
     В соответствии с подготовленной программой наземных испытаний и тренировок летом 1968 г. в Симферопольском центре космической связи, которым командовал полковник Н.И. Бугаев, в кратчайший срок была доработана и усовершенствована аппаратура командной радиолинии и введен в эксплуатацию комплекс «Сатурн-МЛ». Его особенностью (в отличие от «Сатурна-МС» других НИП) являлись: пункт управления «Луноходом», который включал пульты управления командира экипажа, водителя, оператора остронаправленной антенны, рабочее место штурмана экипажа, а также зал оперативной обработки телеметрической информации с 16 выносными блоками станции СА-9-МК и пультом бортинженера экипажа. Кстати, типового здания для этой радиотехнической системы на пункте не было. Строительство его заняло бы много времени, и поэтому для монтажа необходимой аппаратуры приспособили лабораторный корпус. А в конце 1969 г. был введен в эксплуатацию первый комплекс аппаратуры контроля и обработки телеметрической информации на базе «Минска-22».
     Для тренировки экипажа был создан полигон – лунодром размером 70х120 м, идентичный лунному рельефу, с углублениями, кратерами, разломами, россыпью камней различной величины. К этому времени лунная поверхность была более или менее изучена по фотопанорамам космических аппаратов «Лу-на-9» и «Луна-13» и исследованиям прочности грунта КА «Луна-13». Как мы потом убедились, наш лунодром почти ничем не отличался от настоящей Луны. Так продолжилась подготовка к беспрецедентному научному эксперименту.
     Технологический образец, представляющий собой подлинное шасси «Лунохода» с бортовым радиотехническим комплексом и выдерживающим все габаритные размеры лунной лаборатории, выводился на лунодром. Экипаж осуществлял его управление точно так же, как это должно быть в реальной обстановке. Командная, телеметрическая, телевизионная информация поступала на пункт управления и анализировалась, по этой информации экипаж принимал решение о дальнейшем движении. Все радиокоманды передавались по четырнадцати кабелям, собранным в один достаточно тяжелый жгут длиной более 100 м. Расчет солдат из 6 человек держал этот жгут на весу, перемещал его вслед за макетом, обеспечивая предполагаемую скорость передвижения лаборатории на Луне.
     Интенсивные тренировки на лунодроме проводились в преддверии первого старта очередной «Луны» с унифицированной посадочной платформой и «Луноходом». Старт ракеты-носителя «Протон» был назначен на 19 февраля 1969 г. Однако на 52-й секунде полета произошло аварийное выключение двигателей первой ступени и ракета взорвалась. Тренировки возобновились только в октябре 1969 г. Но этот «технический» перерыв для членов экипажа не прошел без следа. По рекомендации Георгия Николаевича мы принимали непосредственное участие в работе групп управления и анализа по КА «Луна-15» и «Луна-16», предназначенных для доставки лунного грунта.
     10 ноября 1970 г. КА «Луна-17» взял курс в сторону Селены. 17 ноября в 6 ч. 46 мин. 50 сек. посадочная платформа совершила мягкую посадку в районе лунного Моря Дождей.
     Командир экипажа Николай Еременко так вспоминал о первом сеансе с «Луноходом»:
     - Когда «Луна-17» благополучно совершила посадку, после раздавшихся аплодисментов и многочисленных поздравлений к нам подошел Бабакин и спросил:
     - Братцы, вы готовы?
     - Так точно! – сдерживая волнение, отрапортовал я.
     - Тогда «по коням»!
     Мы заступили на первую в истории космонавтики необычную вахту. Георгий Николаевич пододвинул стул и сел поближе к экипажу, он был сосредоточен и молчалив... Полученные с помощью фототелевизионных камер панорамы приблизили к нам такую далекую, загадочную поверхность Луны. Она простиралась впереди и сзади «Лунохода», замерзшая, относительно ровная, очень похожая на один из участков нашего искусственного лунодрома, десятки раз перепаханного нами. Штурманы предложили вариант схода – вперед. Я посмотрел на Бабакина, будто спрашивая его разрешения, а потом произнес: «Сход – вперед».
     «Первая, вперед», – скомандовал я.
     Послушный воле человека – водителя Г. Латыпова, «луноход» медленно, осторожно, словно на ощупь, двинулся вниз по трапам...
     - «Луноход» коснулся поверхности Земли! – разнесся по громкоговорящей связи похожий на левитановский голос бортинженера Л. Мосензова. (Он тоже волновался. Конечно же аппарат коснулся поверхности Луны.)
     «Луноход-1» начал отпечатывать свою первую колею по лунной поверхности, удалившись от посадочного устройства на 20 метров. Несмотря на то что реальному управлению предшествовали длительные тренировки, все же, взявшись за ручку управления (штурвал), водитель старший лейтенант
     Г. Латыпов испытывал большие нагрузки, как эмоциональные, так и моральные.
     Достоверные данные об этом давали специалисты из Института медико-биологических проблем. В процессе каждого сеанса они регистрировали и анализировали физиологические параметры командира, водителя и оператора. Не меньшие нагрузки испытывали и штурман, и бортинженер. Целесообразно напомнить, что поступающая телевизионная информация на видеоконтрольные устройства пультов водителя и командира передавалась малокадровым телевидением, т.е. в режиме накопления информации, а изображение на мониторах предъявлялось лишь через 7,1-20,1 с. Это было так называемое слайдовое черно-белое телевидение, поэтому движение «Лунохода» первоначально осуществлялось в старт-стопном режиме. По вновь прибывающему кадру (его называли «картинка») водитель оценивал обстановку появившегося лунного ландшафта, докладывал командиру о предполагаемых дальнейших действиях как по выбору маршрута («вперед», «назад», «направо», «налево», на месте, в движении), так и по скорости движения, обходу, препятствий и пройденного пути, а затем – после получения разрешения командира – выдавал необходимые команды на борт «Лунохода».
     После окончания первого сеанса связи с «Луноходом» в конференц-зал на совещание оперативно-технического руководства были приглашены члены Государственной комиссии, конструкторы, руководители различных служб центра, селенологи, члены экипажа «Лунохода». В дальнейшем это стало традицией.
     18 ноября 1970 г. все газеты Советского Союза и мировая печать опубликовали сообщение ТАСС, в котором, в частности, говорилось: «Передвижение по Луне самоходного аппарата осуществляется с помощью восьмиколесного шасси... Управление движением «Лунохода-1» производится из Центра дальней космической связи с использованием телевизионной информации о положении аппарата и характере рельефа окружающей лунной поверхности...» Но почему же не вспомнили о людях?
     И на очередном заседании обсудили новый текст сообщения ТАСС, внесли коррективы. Уже в следующем сообщении ТАСС отмечалось, что в процессе работы решалась «отработка метода управления самоходным автоматическим аппаратом... Система телевизионного наблюдения и радиотелеметрии позволила операторам, осуществляющим управление «Луноходом» из Центра дальней космической связи, уверенно вести самоходный аппарат по маршруту, контролировать прохождение препятствий и следить за состоянием бортовых систем». Так была дана отмашка. Корреспондент газеты «Правда» в репортаже сообщил, что «20 ноября незадолго до сеанса связи руководитель группы управления (им был подполковник Алексей Кузьмич Чвиков. – Авт.) познакомил нас (журналистов. – Авт.) с экипажем «Лунохода». Это молодые, подтянутые ребята в синих элегантных костюмах спортивного покроя со значками на отворотах рубашек: рубиновыми пятиугольниками с рельефными буквами «СССР».
     Фамилии же наши были названы спустя 23 года в «Красной звезде».
     После окончания третьего лунного дня и завершения запланированной программы работы «Лунохода-1» главный конструктор высоко оценил работу экипажа и других наземных служб, принимавших участие в управлении «луноходом». Георгий Николаевич отметил, что в КИК входит много различных служб. Среди них ведущая роль принадлежит экипажу «Лунохода», или, как нас назвали, «сидячим космонавтам». «Мы учим «Луноход» ходить по Луне, – сказал он. – Экипаж должен хорошо ориентироваться и приводить его в точно заданное место. Параллельно с этим проводится большой объем научных исследований. Кроме того, мы изучаем эксплуатационно-технические характеристики «Лунохода», его телевизионных и других систем. Поэтому в зависимости от поставленных задач «Луноход» может пройти большее или меньшее расстояние во время сеанса связи. С работой экипаж справляется прекрасно. Но далось это ему не так просто. Он прошел большой курс теоретической учебы, включающий изучение конструкции и работы всех систем подвижной лаборатории, многодневные тренировки на лунодроме, первые часы управления аппаратом на Луне. В результате экипаж получил хороший опыт, навыки. Конечно, вождение «Лунохода» требует большого напряжения, и поэтому в ходе сеанса состав экипажа менялся, как правило, через каждые два часа работы. Вероятно, сказывается и чувство большой ответственности – ведь от действий водителя во многом зависит, будет ли дальше машина прокладывать лунную колею или, войдя в кратер, опрокинется на слишком крутом склоне и прекратит существование. Следует учесть, что мы, конструкторы, иногда просили испытать «Луноход» на предельных режимах, опасных для конструкции. Это необходимо, чтобы лучше знать его характеристики. В течение третьего лунного дня «Луноход» двигался к посадочной ступени «Луны-17». Штурманская группа экипажа блестяще выполнила задачу. Это был крупный и принципиально важный успех лунных навигаторов. Ведь в конце концов от того, насколько точно смогут штурманы выводить «Луноходы» в заданные районы, интересующие ученых, зависит успех многих будущих экспедиций». В течение одиннадцати лунных дней – а каждый длится 14,5 земных суток – «Луноход-1» выполнял запланированную программу. Сеансы с Землей проводились 157 раз. Лаборатория прошла по поверхности Луны 10.540 метров. Телефотометры передали на Землю 211 лунных панорам, телекамеры – 25 тысяч фотографий. В 537 точках определялись физико-химические свойства грунта Луны, а в 25 местах проведен его химический анализ.
     ...В соответствии с программой исследования Луны и планет Солнечной системы 16 января 1973 г. в 01 ч. 35 мин. московского времени КА «Луна-21» совершил посадку внутри древнего 55-километрового кратера, носящего имя французского астронома ХVIII века Лемонье, в район восточной окраины Моря Ясности и доставил передвижную лабораторию «Луноход-2».
     К сожалению, во время полета к Луне вышел из строя датчик местной вертикали, а следовательно, «Луноход-2» оказался без навигационной системы.
     Четыре месяца(!) экипаж водил «Луноход» без показаний значения углов и дифферента на приборах, ориентируясь только по горизонту Луны и доверяясь исключительно интуиции, поскольку уже не могли рассчитывать на срабатывание блоков защиты и аварийную остановку аппарата при положении шасси выше расчетнодопустимых значений. Но экипаж с честью справился с непредвиденными трудностями, особенно возникавшими при движении «Лунохода» по сыпучим грунтам и крутым склонам с россыпями камней на рекордно длинной трассе в 37 километров.
     За четыре месяца с «Луноходом-2» было проведено 60 сеансов радиосвязи. С помощью телевизионной аппаратуры, установленной на борту внеземной лаборатории, на Землю были переданы 86 панорам и свыше 80 тысяч телевизионных снимков лунной поверхности. В ходе съемки были получены стереоскопические изображения наиболее интересных особенностей ее рельефа, позволившие провести детальное изучение его строения.
     Успешная работа «Лунохода-1» и «Лунохода-2» продемонстрировала широкие возможности и перспективы по исследованию поверхности Луны с помощью передвижных лабораторий.
     Опыт «сидячих космонавтов» не пропал даром. Есть конкретные планы исследований Луны и Марса и в нашей стране, и у американцев, и у китайцев. В этих программах большая роль отводится непилотируемым аппаратам – орбитальным, спусковым, возвращаемым. «Луноходы» и «марсоходы» проведут всесторонние исследования «своих» планет, картографирование их поверхности, доставят на Землю образцы марсианского грунта.
     Прошлой осенью в Краснознаменск Московской области, где находится Главный центр испытаний имени Г.С. Титова (бывший КИК), приезжал, как известно, президент Франции. В составе делегации были и «космические» специалисты, которые интересовались опытом «сидячих космонавтов». Меня приглашали на эту встречу в качестве эксперта.
     Так что опыт наш востребован. Он, как мы твердо убеждены, поистине уникален. Мы были первыми.
     
От редакции. 5 ноября 2004 года трагически оборвалась жизнь штурмана «Лунохода» Константина Константиновича Давидовского. Он спешил на работу, но до дома, в Одинцово, не доехал. Его почти без признаков жизни обнаружили на перегоне Немчиновка – Трехгорка. Что произошло? Надеемся, это установит следствие. Одно ясно: мы потеряли прекрасного человека, патриота, национального героя.
     Горько, что таких, как Константин Константинович, все меньше и меньше остается в наших рядах.
     На снимках: экипаж «Лунохода» за работой; «сидячие космонавты» в музее истории Главного центра испытаний, третий справа – К. ДАВИДОВСКИЙ.Фото из архива.