на главную страницу

12 Января 2005 года

Среда

Мы знаем — мы сильный народ

Аркадий ПИНЧУК, заслуженный работник культуры РФ



     Я не раз ловил себя на мысли, что мне нравится надеяться на человека, какими-то словами или поступками внушать ему веру в скрытые способности, в его дремлющий под спудом талант, убежденно говорить: «Ты это сможешь, у тебя получится!» Случалось, что кто-то и не оправдывал моих надежд, но чаще я наблюдал, как под воздействием веры в человека у него появлялись новые силы, открывались удивительные способности. Да ведь никто из нас не знает предела своих возможностей. Но попадая иногда в экстремальную ситуацию, человек вдруг проявляет такую силу духа, что сам себе удивляется. Ключиком, открывающим эти потайные кладовые, как правило, является доброе слово, заряженное энергией веры.
     Я уже как-то рассказывал в одном из своих очерков о подвиге юнги Балтийского флота Юрия Сухорукова. Случилось все во время траления Балтики в послевоенное время. К всплывшей на поверхность огромной рогатой мине с тральщика была спущена шлюпка, в экипаже которой работал юнга. Навесив на мину подрывной заряд, экипаж пиротехников вернулся на катер. Шнур горит, а катер ни с места – оказалось, что винт обмотало концом буксира. Экипаж запаниковал, мину несло к борту. А это 250 кг взрывчатки. И тогда Сухоруков услышал слова старого боцмана: «Юрка, только ты сможешь нас спасти...»
     Вот тогда юнга и бросился к мине вплавь навстречу взрыву. Намокшая роба сковывала движения, в лицо наотмашь била ледяная волна, казалось, не доплыть ни за что. Но он чувствовал, что команда катера верит ему, надеется только на него. И он доплыл, ухватился за скользкие рога ржавого шара, достал складной нож, который никак не хотел открываться. А перед глазами дымился брызжущий искрами совсем коротенький огневой шнур. Обрезав его, Сухоруков оторвался от мины и понял, что на обратный путь у него уже сил не осталось. Поняли это и на катере, успели спустить шлюпку...
     Недавно мы встретились с Юрием Михайловичем и вспоминали этот эпизод из его боевой практики. Сухоруков уверен, что совершить нечто запредельное ему помогла тогда единственная мысль: ему поверили, он не имеет права подвести товарищей.
     Мой первый комбат капитан Мячин со своей потрепанной ротой трое суток держал оставленную полком высотку. У врага было десятикратное превосходство, но Мячин и его бойцы высоту не отдали. И подвиг, за который он получил Золотую Звезду, офицер объяснил до удивления просто: «Нам поверили, что мы выстоим, хотя для этого не было никаких оснований. Впрочем, вера ни в каких основаниях не нуждается. На нас надеялись, и мы победили!»
     Минувшей осенью я работал в авиационном полку фронтовых бомбардировщиков, которым ныне командует полковник Николай Леденев. На разборе полетов я услышал знакомую фамилию – майор Картунов. И сразу вспомнил, что еще года три назад об этом летчике его комэска отозвался с горьким сожалением: «До майора дослужился, а в небо самостоятельно так и не поднялся. Поначалу поднять пилота на крыло мешали объективные обстоятельства – экономили керосин, моточасы. Потом закралось недоверие – сумеет ли пилот восстановиться после такого длительного перерыва. А затем и сам летчик стал терять уверенность в себе, смирился с участью нелетающего пилота.
     Приняв в прошлом году полк, Николай Леденев несколько раз основательно побеседовал с Картуновым, сам лично полетал с ним в качестве инструктора и в итоге сказал пилоту: «Ты способный летчик. Будешь отлично летать, я верю в тебя и надеюсь, не подведешь». И вот после шестилетнего перерыва Картунов уже летает самостоятельно и на разборе полетов назван в числе лучших пилотов. Доверие командира, доброе слово надежды, чуткость старшего товарища спасли для ВВС России, быть может, известного в недалеком будущем аса.
     Так что же такое ВЕРА? В толковых словарях можно прочитать продуманные и ясные объяснения. Есть толкования, что это какое-то запредельное, немотивированное знамение, лишенное логики. О вере говорят, как о некоем внутреннем состоянии или психологической установке, как о результате внушения или самовнушения. Но все это не раскрывает сути феномена веры. Она куда как глубже.
     Вспомним общеизвестный случай с летчиком Маресьевым. Несколько суток офицер с раздробленными ногами полз по глубокому снегу, борясь с морозом и голодом. Потерял много крови, его покидали остатки сил, но не покинула вера, что он нужен боевым друзьям, своему истребительному полку, делу грядущей победы. И эта вера помогла ему не только доползти, но и мужественно перенести потерю обеих ног, освоить протезы, вернуться в боевой строй и снова бить на своем истребителе ненавистного врага.
     – Все наши эмоции, мысли и чувства, – сказал в беседе со мной на эту тему гениальный академик, Герой Социалистического Труда, великий хирург генерал-майор медицинской службы Иван Колесников, – это тонкие энергии. И они абсолютно материальны. И поскольку вера относится к сфере сознания, это тоже энергия. Еще неизведанная, неоцененная, но очень значимая.
     Подрыв веры опустошает, изнуряет, засасывает в трясину недовольства даже очень стойких офицеров, отбивает желание что-то менять. Эта «безнадега» укореняется в стиле руководства частями и подразделениями, в стиле воспитания личного состава: «И кто тебя, такую бестолочь, прислал на мою голову? Какая только мама родила тебя на этот свет?» И это вместо того, чтобы целенаправленно, ежечасно укреплять в человеке веру в себя, в его способности, учить терпению и уважительно объяснять высочайшую миссию защитника Отечества. Ведь доброе слово веры, надежды обладает удивительной жизнестойкостью, оно подспудно генерирует в душе человека желание на добро ответить добром.
     Убедительной иллюстрацией к этим заметкам, на мой взгляд, является и пример с Андреем Дышевым. Еще будучи школьником он показал мне свои первые литературные опыты. Очень ученические, но в чем-то и необычные. Когда он окончил факультет журналистики во Львовском военно-политическом училище, я посоветовал ему ни в коем случае не оставлять художественную прозу. Спустя несколько лет Андрей Дышев показал мне свою повесть «Оглянись». В Воениздате тогда готовился к изданию литературный альманах «Поверка». Я посоветовал молодому писателю предложить свою повесть в этот сборник.
     - Да нет, - махнул он безнадежно рукой, - я уже твердо решил завязать с этим графоманством. Журналистика - мой предел.
     - Повесть хорошая, - возразил я. - Ее обязательно напечатают. Ты еще не одну книгу выпустишь в свет.
     Спустя несколько месяцев повесть «Оглянись» появилась в альманахе «Поверка». Андрей Дышев ожил, поверил в свои силы и начал активно работать над литературными произведениями приключенческого жанра. Сегодня он известный в стране писатель. Издает по нескольку романов в год. У меня на полке стоит уже более двадцати его книг.
     Все сказанное выше можно считать своеобразным вступлением к одной простой, но очень важной истине. Понимают люди природу веры или нет, но они все равно используют эту энергию для достижения своих целей. И не всегда во благо. Уже сколько лет Россия стонет и отплевывается от мутного, перемешанного с кровью потока грязи, льющегося на головы читателей прессы, слушателей радио, телезрителей. «Теракты», «аресты проворовавшихся генералов», «тонущие субмарины», «падающие самолеты», «дезертирующие солдаты»... И это не просто слова, не погоня за так называемыми рейтингами. Это целенаправленный подрыв нашей веры. Кто-то очень заинтересован, чтобы мы окончательно уверовали в слабость России, окончательно забыли о былой мощи и славе наших Вооруженных Сил, согласились с мыслью, что отныне там и защищать нечего, кроме как наворованные миллиарды новых русских.
     Действительно, армия наша переживает сегодня не лучшие времена. Человеку с ружьем живется нынче трудно. Настолько трудно, что порой одолевают сомнения: сможем ли подняться с колен? Я лично глубоко уверен: поднимемся! У России есть идея, равной которой нет в менталитете ни одной нации. Глубоко верю в эту идею, верю в светлый праздник на нашей улице. Как верил в годы минувшей войны, что непременно мы сломаем хребет фашистской гадине, хотя оснований для такой уверенности почти не было. Голодая и замерзая, погибая и воскресая, мы жили под знаком великой русской идеи: «Наше дело правое, победа будет за нами!»
     Нити нашей веры глубокими корнями уходят в историю нашей богатой земли. Даже опутанная дурманом политического словоблудия, Россия не оскудела ни умами, ни талантами. Наша культура, как ее ни пытаются затащить в болотное мелкотемье, разврат и кровь, отличается особой глубиной и духовностью. Мы всегда будем помнить славные страницы нашей истории, каждая из которых могла бы составить вечную гордость для любого государства. Но мы не кичимся. Просто мы знаем и верим - мы сильный народ. И наша Армия будет всегда непобедимая и легендарная. А Россия - великая и богатая. Мы видим: порою многое, что происходит у нас в стране, позорно и унизительно. Но если видим, значит, все это ненадолго. Справимся. Это не повод, чтобы энергию веры превращать в энергию раздражения, разряжать ее на сослуживцах, на подчиненных, на близких людях. Укрепляя веру в товарищах, мы укрепляем и собственный дух.
     Я частенько заглядываю в расположенный неподалеку от моего дома Свято-Троицкий Измайловский собор. И всякий раз мой взгляд невольно замирает на золоченой старославянской вязи над главным иконостасом: «Сим знаменем победиши».
     Как-то и внук обратил внимание на эти загадочные слова: «О каком знамени идет речь?» Я переадресовал вопрос настоятелю храма.
     - Вы, наверное, знаете, - ответил священник, - что собор этот построен в честь многочисленных побед русского оружия. И каждая из них была одержана под Знаменем неизбывной веры в наш народ, Отечество и Всевышнего. С этим Знаменем мы побеждали и побеждать будем впредь.

     От редакции. 11 января ветерану «Красной звезды» Аркадию Федоровичу Пинчуку исполнилось 75 лет. Сердечно поздравляем уважаемого коллегу с днем рождения!


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex