- Живем в комнатах по десять человек, спим на двухъярусных кроватях. Сами сделали ремонт, приобрели телевизор, - рассказывает ефрейтор Андрей Надеев.
     Срочную службу он проходил в 509-м Пянджском погранотряде. Потом работал на угольной фабрике в Нерюнгри. Сейчас служит контрактником в Ножай-Юртовском гарнизоне.
     Люди сделали осознанный выбор и прибыли в неспокойный регион и с таким намерением – подзаработать. Как откровенно высказался один из новых профессионалов рядовой Игорь Варваров, в Чечне многие служат из-за денег, романтиков тут не найдешь. В наш прагматичный век это в общем-то нормальное стремление, ехать «за туманом и за запахом тайги», похоже, согласны лишь единицы.
     У рядового Варварова в Краснодарском крае остались жена и двое детей. Их надо поднять, поставить на ноги, дать образование – все это требует немало средств. Денежное довольствие солдата в определенной мере позволяет ему выполнить прежде всего отцовский долг.
     - Оставляю себе минимум на расходы, а почти всю получку отправляю домой, - говорит Игорь Варваров.
     Стоит ли сомневаться, насколько важно для него заработать побольше денег. И государство идет навстречу. По крайней мере де-юре. А вот де-факто порой получается иначе. Почему?
     - В марте, например, я в казарме пробыл неделю, а три месяца лазил по горам с гранатометом, но по «боевым» мне закрыли всего трое суток. Здесь вообще более пяти суток «боевых» не закрывают. Это приводит к тому, что, увольняясь, обиженные подают в суд и, насколько мне известно, выигрывают процесс.
     Кому выгодно ущемлять солдатское право на материальное вознаграждение за трудную и опасную работу? Точно знаю – не Министерству обороны. Потому что военное ведомство по решению суда все равно вынуждено выплатить «боевые», да еще и нести судебные издержки как проигравшая сторона. Налицо одни убытки, часть которых к тому же не предусмотрена бюджетом. Но самое главное – в глазах потенциальных рекрутов дискредитируется сама идея контрактной службы. Кому захочется рисковать здоровьем и жизнью в горах Кавказа, а потом - вести затяжные «бои местного значения» в зале суда, выбивая положенные по закону «боевые»?
     Но вот денежное довольствие наконец начислено. Дело за малым – выплатить по ведомости. И вновь – финансовые буераки.
     - Заявки на денежные средства своевременно направлялись в финансово-экономическое управление Северо-Кавказского военного округа. Из округа – в Москву. Однако Минфин РФ не торопился перечислять деньги через Главное финансово-экономическое управление. В результате образовалась задолженность по некоторым видам выплат в частях округа, в том числе и в 42-й дивизии, - рассказывает старший офицер финансово-экономического управления СКВО полковник Петр Шаманов.
     К концу октября эта задолженность достигла внушительных размеров – более 320 миллионов рублей. Только в сентябре военнослужащие недополучили за участие в контртеррористической операции 8 миллионов рублей. А «полевых» денег за июль, август, сентябрь – 270 миллионов! Октябрьский долг по выплате надбавки за особые условия боевой подготовки составил более 40 миллионов рублей. А ведь Паспортом Федеральной целевой программы на 2004 год предусмотрены расходы на выплату этой надбавки – в случае ее введения – в 42-й мотострелковой дивизии Сухопутных войск и 46-й отдельной бригаде оперативного назначения ВВ МВД РФ до 5.000 рублей в месяц и в остальных частях – до 3.300 рублей. Всего – более 744 миллионов рублей.
     Казалось бы, все давно подсчитано, спланировано, заложено в бюджете, остается только перечислить и выплатить эти деньги военнослужащим. Но чиновник – не солдат, для него устав не писан, поэтому он и не несет ответственности «за строгое и точное выполнение всех приказов и распоряжений прямых начальников». А не помешал бы и специальный устав для чиновника: не выполнил приказ – заплати штраф, да не из государственного, а из собственного кармана. Тогда, уверен, рядовой в окопе своевременно получал бы все до копеечки.
     Кстати, по решению командования округа контрактник получает на руки только 2 тысячи рублей, а около 13 тысяч – по желанию «клиента» отправляют почтовым переводом по указанному им адресу или переводят на счет в полевом учреждении Банка России. Идея разумная. Но вот организация дела далека от идеала.
     В мотострелковом полку, дислоцированном в Калиновской, деньги можно принести только на почту. «Банковская схема» не работает, так как счет полевого учреждения Банка России заблокирован судебными приставами.
     В Ханкале банковский счет не арестован и не заблокирован. Но в сутки здесь могут выполнять максимум 500 операций с вкладами военнослужащих. Это вновь приводит к задержке зачисления денежных средств на вклад и отправке переводов. Кроме того, полевое учреждение может перевести деньги семьям контрактников, проживающих в Армении и Грузии – а таких в дивизии немало, только после личного обращения родственников в ближайшее учреждение полевого банка на территории этих государств. Как удалось выяснить, они есть в четырех городах: Тбилиси, Батуми, Ахалкалаки и Гюмри.
     А теперь представьте себе, сколько рядов финансовой «колючки» надо преодолеть, чтобы получить свои кровно – в прямом и переносном смысле – заработанные деньги.
     Конечно, все эти недостатки – от слабости организации финансового обеспечения, и еще от нежелания чиновников сделать чуть больше, чем предписано функциональными обязанностями. Но мелкие недоработки отдельных должностных лиц дорого обходятся в целом военному ведомству. Нанесенный ущерб надо оценивать не только в материальном и финансовом, но и в политическом, моральном выражении.
     Не дождавшись мартовской «получки» ни в марте, ни в апреле, наемные солдаты в некоторых ротах стали отказываться заступать в наряд по столовой, мотивируя это тем, что они заключили контракт как стрелки, радисты, механики-водители, а не как посудомойки, официантки и кухонные рабочие. А 560 военнослужащих вообще посчитали себя обманутыми и расторгли контракт.
     Эта «живая» антиреклама уже разъехалась по городам и весям и теперь оказывает воздействие на друзей и соседей по дому, улице рассказами о том, как их обидели в армии. Легковерные быстрее поверят участникам событий, чем буклетам, рекламирующим контрактную службу. А это значит, что еще 437 миллионов рублей, выделенных на информационное обеспечение Федеральной целевой программы, будут в какой-то мере «девальвированы» в результате пробуксовки чиновничьей машины. И уже далеко не все из потенциальных рекрутов решат во всем разобраться лично, заключив контракт с Минобороны.
     В будущем году только Сухопутные войска предстоит пополнить более чем 33 тысячами солдат и сержантов контрактной службы. И чтобы этот процесс был менее болезненным, важно оперативно извлекать уроки из практики. И прежде всего чиновниками, от которых многое зависит подчас больше, чем от командиров.