Снега Монголии
     Зима 1987 года в Монголии выдалась особенно суровой. Обильные снегопады отрезали отдаленные аймаки (районы) от административных центров. В довершение всего ударили сильнейшие морозы. Оставшиеся без топлива и продовольствия населенные пункты Убур-Хангайского аймака оказались в бедственном положении. Людям грозила смерть от голода и холода. Появились первые жертвы разбушевавшейся стихии. Власти страны обратились за помощью к соседям.
     Комбриг Владимир Михайлов получил приказ направить свои части для оказания помощи населению района.
     Борьба со стихией чем-то напоминает разведку боем. Надо организовать связь, взаимодействие, провести рекогносцировку на местности, а главное – сохранить людей.
     Первыми Михайлов отправил на помощь пострадавшим экипажи отдельной вертолетной эскадрильи, входившей в состав его бригады. В сложных метеоусловиях они доставляли жителям района продукты питания и медикаменты. Рисковал ли комбриг своими подчиненными? Владимир Андреевич и сейчас утверждает, что риск был минимальным. Его вертолетчики, опытные специалисты, понимали, как опасно бывает желание «победить» свои машины, поэтому действовали крайне осторожно. А с другой стороны на карту была поставлена жизнь многих сотен людей. Те продукты, которые они тогда перебросили по воздуху, спасли не одну монгольскую семью. Ну а если бы случилась катастрофа, комбриг, несомненно, ответил бы за нее «по полной схеме». К счастью, все обошлось. Михайлов, конечно, рисковал. В том числе и собственной карьерой. Но этот риск был оправдан. Он был благороден.
     Вместе с вертолетами Ми-2 и Ми-8 в бой со стихией он направил гусеничную технику. На волокушах по глубокому снегу везли сено для монгольских стад. Пробивали дорогу к населенным пунктам. Эвакуировали пострадавших. Целый месяц продолжалась борьба со стихией. Работали день и ночь, в метель, на обжигающем морозом ветру. На обветренном лице комбрига появились черные круги под глазами от бессонных ночей.
     Но вот эвакуирован последний больной, доставлен последний центнер сена. Жизнь в районе постепенно вернулась в привычное русло.
     Командование округа высоко оценило действия командира бригады. Ему досрочно присвоили звание подполковника. Вскоре прокрутил дырочку и на кителе – для ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени.
     Солдат войну не выбирает
     С выпускного бала в Академии Генштаба полковник Владимир Михайлов попал прямо на войну. Дивизия, командовать которой назначили Михайлова, входила в состав корпуса Льва Рохлина. Выдвигались в Чечню с задачей стать гарнизонами и охранять арсеналы и переправы. Но только вступили на территорию, занятую сепаратистами, – и сразу в бой. Много непонятного было на той войне не только для солдат-первогодков, но и для генералов. А вот на самый главный вопрос – почему война затянулась не на один год – нет ответа и по сей день. В военных вузах офицеров учили тактике маневренного боя: опорные пункты, фронт и фланги, полоса наступления, переход в наступление танковой дивизии из второго эшелона обороны армии… В Чечне незаконные вооруженные формирования самопровозглашенной Ичкерии навязывали другую тактику – партизанской войны, о которой солдаты 90-х знали только по художественной литературе. Здесь фронт оказался без флангов и тыла. Учиться пришлось прямо на поле боя.
     Но одних знаний и навыков мало. Командирский авторитет был, пожалуй, самой главной моральной силой, которая помогла в тех первых боях не дрогнуть перед бандитами.
     - В первый бой части вступили, имея два боекомплекта, как учат боевые уставы. Боеприпасов хватило всего на полчаса. И вот гнетущая тишина повисла над полем. Солдаты в недоумении переглядываются: что делать? – вспоминает Владимир Михайлов. – Комкор Рохлин встал во весь рост и начал обходить боевые порядки. Удивительно, как его не «сняли» снайперы боевиков. Тогда, видимо, ангел-хранитель не спал… А он ходит, подбадривает, как будто ничего не происходит. Сейчас, говорит, боеприпасы подвезут, не сомневайтесь. И действительно, подвезли еще несколько боекомплектов. С тех пор в бой шли с двойной нормой.
     О себе генерал-майор Михайлов скромно умалчивает. Есть у нас свистуны, любят за рюмкой водки покрасоваться: и пули свистели у виска, и за растяжку чуть ногой не зацепил, а сам дальше базы в Ханкале носа не высовывал. Михайлов молчит. О том, как он воевал, можно лишь догадаться по одному событию, случившемуся сразу после вывода дивизии из Чечни в 1995 году. Прямо на железнодорожном вокзале в Волгограде, куда прибыл эшелон из Чечни, Лев Рохлин вручил молодому, но уже обстрелянному комдиву генеральские погоны. По одному этому факту видно, как уважал комкор своего комдива. А самой большой наградой для себя Михайлов считает то, что удалось в те самые трудные месяцы первой чеченской кампании избежать крупных потерь, сохранить молодых солдат для их матерей, невест, для жизни.
     Астраханский «затон»
     Быть бы Михайлову как минимум комкором, а может быть и командармом. По крайней мере, все шло к тому. По возвращении из Чечни его вскоре назначили начальником штаба корпуса. Но что-то не сложилось. Корпус расформировали. А перспективному военачальнику предложили сугубо мирную должность – военного комиссара Астраханской области. Владимир Андреевич за чужими спинами никогда не прятался, от трудностей не бегал, от должностей не отказывался. Воспитание такое. Поэтому принял астраханский «затон» как данность. Заодно – раз уж выпала за долгие годы службы удачная возможность – лег в госпиталь на «техобслуживание моторчика». Да только недолго длилась спокойная жизнь. С началом второй чеченской кампании прямо с госпитальной койки его вновь отправили на войну.
     В Чечне принял временную должность заместителя командующего объединением. В подчинении Михайлова было семь мотострелковых полков, которые растянулись по фронту на 76 километров. Много это или мало – можно понять из сравнения. В годы Великой Отечественной войны армейская наступательная операция проводилась в полосе шириной до 45 километров и на глубину до 150 километров. При этом общевойсковая армия после 1943 года состояла из 7 – 12 мотострелковых дивизий, 3 – 4 минометных и артиллерийских полков или отдельной артиллерийской бригады, отдельного танкового полка и частей специальных войск. Общая численность иногда достигала 100 тысяч человек. Эту силу, конечно, не сравнить с семью полками. Но и воевать надо было не с механизированными дивизиями регулярной армии, а с бандформированиями, правда, крупными и хорошо обученными.
     С ноября 1999 по август 2000 года у Владимира Андреевича было несколько командировок «на войну». К его наградам добавились орден Мужества и орден «За военные заслуги». Все это время с генерала никто не снимал исполнения обязанностей по основной должности – военного комиссара Астраханской области.
     «Сидеть на двух креслах», как оказалось, тоже бывает порой необходимо, чтобы лучше понять к чему и как готовить мобрезервы.
     Владимир Михайлов выделил приоритеты в своей деятельности: возродить учебно-материальную базу начальной военной подготовки, оборудовать объединенные учебные пункты, обновить материальную базу мобразвертывания.
     А тут новая проблема – перевод частей постоянной готовности на контрактный способ комплектования. Это, пожалуй, самая трудная задача. Например, в прошлом году работники военкоматов провели беседы с более чем 5 тысячами потенциальными кандидатами в контрактники. Более половины сразу же наотрез отказались служить по контракту. 311 человек согласились служить в 42-й дивизии, дислоцированной в Чечне. Однако сквозь строгое «сито» отбора прошли только 124.
     За весь год в учебный центр 42-й дивизии удалось направить 140 человек. Из них 30 вернулись, передумав служить в армии. По каждому случаю возврата провели служебное расследование. Выясняли, почему люди изменили свое решение. Многих покоробили грубость и оскорбления, которыми их встретили в учебном центре. Одной из причин послужили плохие бытовые условия, недостатки в обеспечении продовольственным и вещевым довольствием. А самое сильное воздействие оказала антиреклама – рассказы тех, кто возвращался из 42-й дивизии и с которыми новобранцы встречались на пересыльных пунктах.
     Совещания и с главами муниципальных образований, и руководителями СМИ, и другими должностными лицами, реклама во всех местных газетах и на телевидении, которую удалось «протолкнуть» бесплатно благодаря хорошим деловым контактам с руководителями СМИ, наружная реклама в городах, на крупных трассах, на транспорте, индивидуальная работа с каждым потенциальным кандидатом в контрактники – весь этот арсенал крупнокалиберной агитационно-пропагандистской артиллерии военкоматов оказался бессилен перед «берданками» личных впечатлений тех, кто успел побыть контрактником.
     Но военный комиссар не сдается. Не в его характере отступать.
     Все мы родом из детства
     Мы беседуем уже не первый час, а я все не перестаю восхищаться этим человеком. Сколько в нем воли и оптимизма, романтики и вместе с тем прагматизма, сколько еще нерастраченной доброты к людям. Обычно эти качества в человеке воспитывает семья, родительский пример.
     Владимир Михайлов был младшим сыном в простой крестьянской семье. А почему в простой? В замечательной русской семье! Его отец сержант Андрей Михайлов защищал Родину, командовал орудием. После тяжелого ранения вернулся домой кавалером орденов Славы III степени, Красной Звезды, медалей «За отвагу», «За оборону Заполярья», «За взятие Берлина».
     Настоящий подвиг совершила мама Владимира Андреевича. В 1942 году умерла от туберкулеза первая жена Андрея Карповича. Остались шестеро детей мал мала меньше. На кого оставить эту ораву голодных ртов? И тогда Аграфена Афанасьевна совершила самый главный в жизни женщины подвиг – она стала им матерью в самые трудные голодные годы войны. Причем никогда не делала различия между своими тремя детьми, нажитыми с Андреем, и его – от первого брака. Всех обогрела своей любовью, вырастила и воспитала, вывела в люди. Двое сыновей стали генералами. Это ведь по стопам старшего, Ивана Андреевича, выбрал Владимир военную тропу.