Переводчик
     Впервые мы встретились с этим прекрасным рассказчиком 18 лет назад, когда в предыдущий раз заглядывали на Сааремаа, в город-тезку нашего российского Кингисеппа. На острове, в самой далекой эстонской глубинке, трудно было найти человека, лучше владевшего русским языком, чем отставной майор Сулев-Эдуард Александрович Труверт. Для общения с людьми острова его предложил в переводчики тогдашний редактор газеты, которая называлась в те времена «Kommunismiehitaja» («Строитель коммунизма»), Эндель Проозес. Большая ему за это знакомство благодарность, потому что даже в России давно уже не приходилось слышать такого чистого литературного русского языка, как от Труверта. К тому же «хоть Сулев, хоть Эдуард – зовите, как понравится, я давно привык к этому», был настоящим кладезем информации об острове и островитянах.
     И вот новый случай поговорить теперь уже о нем самом, личности на Сааремаа заметной, хотя и не стремится он быть на виду. Много в биографии Труверта есть такого, что делает его сыном Эстонии и России, хотя он родился в однозначно эстонской семье. Много такого, что навсегда вошло в историю когда-то одной страны, а теперь двух соседних суверенных государств, - такого, что сближает людей и поныне.
     Перемололось – пыль вышла; переболели, перестали бросать косые взгляды - а было ведь и такое в период распада Союза, - за то, что служил эстонец Сулев Труверт в Советской Армии. Ух, и поколесил же он по огромной Стране Советов – в полном смысле слова от края и до края! Человек с самого западного острова СССР служил даже на Дальнем Востоке и тоже на острове – на Сахалине. Довелось ему строить объекты и в секретном некогда городе Байконуре. А закончил свою офицерскую биографию Сулев-Эдуард снова на родине, куда из-под Ленинграда передислоцировали зенитно-ракетную часть, в которую армейская судьба забросила Труверта из глубин когда-то огромной единой страны.
     Из этих-то поездок по Союзу и сочный язык, и глубокие познания в русской культуре, и общая широкая эрудиция. Даром Сулев времени в гарнизонах не терял, интересовался местным колоритом, обрастал книгами. Теперь в его скромной однокомнатной квартирке в центре 15-тысячного Курессааре, главного города острова Сааремаа, они занимают основное пространство. Стеллажи во всю стену, а на них русская, советская литература, мировая классика и, естественно, книги на эстонском. Тома и томики на любой случай жизни – для удовлетворения эстетических потребностей и запросов исторических, профессионально-военных, технических.
     Отдельными папками у Сулева ксерокопии того важного, что самому приобрести по какой-то причине не получилось, но дали посмотреть знакомые. А вот - машинописные листочки.
     - Не сами ли печатаете?
     - Так точно! – и показывает пишущую машинку. – Вот наш бывший майор Альберт Георгиевич Яськов, который живет под Ленинградом, во Всеволожске, выпустил в Питере сборник стихов. Один экземпляр привезли в Таллин, побывал он и здесь, я кое-что перепечатал себе, что касается острова - Альберт очень метко передал свои впечатления об этой земле, о нашей службе.
     Как теперь живется?
     «Так точно!» Этот оборот, примета армейского прошлого, часто вплетается в интеллигентные эмоциональные ответы Труверта. Все было в его биографии, и стыдиться за нее у него нет никаких оснований – он жил честно и искренне.
     - Как изменялось во времени отношение к вам, советскому офицеру, ваших земляков? Вы, наверное, и в партии состояли?
     - Так точно! Правда, вступил в нее сравнительно поздно, много пришлось переменить мест службы, а ведь надо было пройти определенный кандидатский испытательный срок, чтобы тебя могли рекомендовать и принять в партию. Но погоны и партбилет - это, согласитесь, не все в жизни. Любой человек шире и глубже этих внешних примет… К тому же я, как говорится, потомственный гражданин Эстонии. Ведь я родился еще при первой Эстонской республике. Правда, мне было шесть лет, когда ее не стало… Но есть и другие примеры. Вот бывший подполковник Хилько по-прежнему живет и работает в Курессааре, пользуется здесь уважением, хотя гражданин России. Он теперь кладовщик на главпочтамте – он и «скорая помощь»: в коллективе одни женщины, а то лампочку нужно ввернуть, то замок исправить… Сейчас в отпуске на родине жены в Псковской области. Закрепились на Сааремаа бывшие военные Гиболо, Автономов (у обоих жены – островитянки), Храпов и другие.
     Поговорили мы с Сулевом и о его пенсии. Начислена ему российская, военная в размере 2.400 крон (по-нашему около 5.600 рублей). Да плюс к этому 500 крон – компенсация за коммунальные услуги. Так что получается около трех тысяч, на 500 меньше средней зарплаты на острове…
     - Услуги здесь дорогие, но гарантированно хорошие, - говорит Сулев. – Чистая питьевая вода, надежное отопление. У нас не бывает теперь, чтобы горячую воду отключали на два месяца. Самое большое – на два дня.
     Судя по всему, денег Труверту хватает. У ветерана добротная одежда, мог бы позволить себе и разносолы, но возраст заставляет ограничиваться в еде. Тем более что духовная пища всегда была для него главной. На столах - кипы газет и журналов, многие из которых изданы в России, на них Труверт тратит немалую часть своей пенсии. Например, номер «АиФ» стоит на острове около 30 рублей, втрое дороже, чем у нас. Есть у него и два видеомагнитофона, простенок занимает стеллаж с коллекцией кассет с записями. Вот советская классика - «Джентльмены удачи», «Полосатый рейс», «Бриллиантовая рука»… Сейчас нет хороших фильмов, считает Сулев: какой канал ни включай – российский или западный – одна стрельба, кровища…
     Солдат не виноват…
     Эта стрельба с экрана претит бывшему солдату, который, вероятно, лучше других знает цену жизни.
     Готовя мне в подарок на память о новой встрече путеводитель по Сааремаа, изданный в 1990 году на русском, Труверт сделал карандашом на полях пометки о переменах: «Снято, убрано, теперь нет». Это в основном касается мемориальных досок, памятников советского периода, в том числе военных. Водили рукой Сулева присущие ему тщательность и честность. И как бы извиняясь за некоторые скороспелые решения земляков, он рассказывал, когда я листал книгу, как по-прежнему ухаживают островитяне за знаменитым мемориалом в Техумарди, поставленном на месте ночного боя советского десанта с фашистами осенью 1944 года за плацдарм в самой узкой части полуострова Сырве. Поведал и о военных захоронениях на кладбище в Кудъяпе. Там под вековыми дубами на двух соседних площадках хоронили наших и немецких солдат и в 41-м, и в 44-м. Но только в конце 80-х и тем и другим поставили достойные памятники, все это теперь содержится в идеальном порядке за общей оградой.
     - С покойниками воевать нельзя, - убежден Сулев. - Хорошую повесть написал Григорий Бакланов - «Мертвые сраму не имут». Кто бы в земле ни лежал, надо их оставить в покое, я считаю так. Ведь солдат не виноват, его забрали служить…
     Эти мысли у Труверта выношены давно и имеют семейные корни. Его 20-летний старший брат в 44-м попал под тотальную мобилизацию у немцев. Узнав о том, что его поставят под ружье, он облил ногу кипятком, как рассказывала бабка, у которой он квартировал. За членовредительство фашисты забрали его из больницы и куда-то увезли. Пропал бесследно.
     - Еще немного бы, и выбила немцев с острова Советская Армия. Могла и она вашего брата мобилизовать. Как бы он поступил в этом случае?
     - Вряд ли стал бы себя обливать кипятком… Потому что отец наш служил в Русской армии, был призван в 1909 году, попал на границу с Монголией. После увольнения устроился на маяки, которых немало на наших островах. Такие люди приравнивались к военнослужащим. Работал он на маяке острова Вильсанди до ухода советских матросов в 41-м…
     Город с тремя именами
     Частное и общее в биографии Сулева Труверта связаны накрепко. О том, что ему дважды, как немногим, пришлось участвовать в переименовании главного города уезда, говорит с улыбкой, но чувствуется, что гордится этим обстоятельством. В мае 1952 года ему было 18. Вдруг сказали: уроков не будет, лозунги какие-то дали – и в парк на митинг. Там народ, знамена, подъезжает машина, выходит первый секретарь, произносит речь. Зачитывают указ: «Идя навстречу пожеланиям трудящихся, переименовать город Курессааре в Кингисепп, Курессаареский район - в Кингисеппский». Почти все разошлись тогда недоумевая - кто желал этого? А дело в том, что здесь родился революционер Виктор Кингисепп – соратник Ф.Э. Дзержинского, в 1922 году казненный в буржуазной Эстонии. Тогда «в пику врагам» имя Кингисеппа получил приграничный российский Ямбург, который носит его и поныне.
     36 лет спустя, в 1988-м, на центральной площади собрался митинг, провозгласивший обратное переименование – в Курессааре. На этот раз долго собирали подписи в поддержку идеи возвращения городу имени, о митинге объявляли заранее. Народ был воодушевлен, вспоминает Труверт. Но, оставаясь краеведом в душе, он предполагает, что, возможно, надо было уж возвращаться к более раннему имени города – Аренсбург, которое он носил до 1917 года. Видно, немецкие корни в том названии не вписались в волну свободы, которую, наконец, почувствовали островитяне.
     Возведен в старшины
     …На ноябрьском юбилейном сборе ветеранов 210-й бригады Труверт был избран территориальным старшиной. Так его однополчане «узаконили» ту роль, которую Сулев добровольно исполняет уже много лет, опекая таких же стариков, как и он сам, являясь для них центром притяжения, источником энергии, помощником. Он по-прежнему, как и в былые армейские годы, начальник их штаба.
     Все они, например, и сейчас очень внимательно следят за происходящим в России, хотя самый, казалось бы, доступный источник информации – телевидение – для многих закрыт. Дело в том, что на острове не везде можно получить в стандартном, так сказать, пакете каналов наши. Труверт же подключился к кабельному телевидению, которое принимает Россию через спутниковую «тарелку». Интересующие ветеранов программы, прежде всего военно-исторические, он записывает и копирует с помощью своих видеомагнитофонов, а потом раздает желающим…
     Его большого сердца хватало и хватает не только на бывших военнослужащих, но и на всех друзей и знакомых – без различия национальностей и места в жизни, которым требуется его участие.

     На снимках: Сулев ТРУВЕРТ; памятник на русской части кладбища Кудъяпе.