на главную страницу

31 Марта 2005 года

Геополитика

Четверг

Европа и США: две цивилизации?

Александр МАЗИН,
ведущий научный сотрудник Института Латинской Америки РАН.



Цивилизационный подход к истории существует уже достаточно долго - упомянем лишь, что первым о нем заговорил наш соотечественник Н.Я. Данилевский в своей работе, вышедшей еще в 1871 году. Позднее его идеи получили значительное развитие в трудах О. Шпенглера, А. Дж.Тойнби, Л.Н. Гумилева. Теория цивилизационных циклов во многом опровергает идею прямолинейного или даже спирального экономико-технологического развития человечества как единого целого. К примеру, древние шумеры знали технологии изготовления и использования гальванических элементов, древние китайцы - получения алюминия, индейцы - выплавки платины (для чего необходимы крайне высокие температуры) и тончайшей обработки хрусталя. Впоследствии в Европе все это было открыто заново, причем некоторые секреты древних так и оказались утерянными навсегда.


     Все сторонники теории цивилизационных циклов, а вернее колец, оценивают их возраст примерно в 1.300 лет активного существования, который, впрочем, может быть существенно сокращен или увеличен в силу воздействия внешних условий. Тойнби пришел к выводу, что всего в истории человечества существовало до 13 независимых цивилизаций и 14 цивилизаций-спутников, не считая обществ, неразвившихся или застывших. Причину возникновения каждой из них Тойнби объясняет принципом «вызов – ответ», причем под первым подразумевается агрессивное изменение внешней среды или же враждебное воздействие соседних народов.

     Более экзотическое объяснение появления новых этносов и суперэтносов дает Лев Гумилев. С его точки зрения, Солнце периодически испускает некие лучи не слишком понятной природы, хлещущие по поверхности Земли и порождающие некие мутационные изменения в человеческой психике, приводящие к появлению этнообразующего пассионарного ядра. Собственно говоря, сам факт воздействия солнечной энергии на все живое на Земле сомнений не вызывает, однако, пока биофизический механизм этого воздействия остается нераскрытым, данное предположение воспринимается на уровне гипотезы. В последовательности же стадий развития цивилизаций точка зрения Гумилева в целом совпадает с позицией Тойнби.

     Позиция Шпенглера - это скорее позиция поэта и культуролога, нежели историка: недаром ключевым выражением у него стала «душа цивилизации». Вместе с тем ему нельзя отказать в определенной логике - действительно создается впечатление, что у каждого из «цивилизационных колец» есть своя сфера интересов, за пределы которых их представители выходить не хотят или не могут. К примеру, у древних греков паровая турбина Герона так и осталась простой моделью, в то время как древнегреческая скульптура осталась непревзойденной по сей день. Так же и у майя - используя колесо в детских игрушках, они и не подумали использовать его для практических целей, зато достичь точности их календарей в Европе удалось лишь почти тысячелетие спустя после того, как они были созданы в Мезоамерике. Аналогичные примеры можно найти в каждом из «цивилизационных колец».

     Несмотря на видимую очевидность существования «цивилизационных колец», сохраняются значительные разночтения в отношении как генезиса цивилизаций, так и их упадка. В причине последнего Гумилев склонен видеть резкое снижение пассионарности суперэтносов до нулевой или даже отрицательной отметки; Шпенглер расценивает гибель самобытных обществ как «окостенение их души»; Тойнби связывает упадок цивилизаций со становлением «универсального государства» как «фазы социального распада» и его негибкостью, неспособностью дать адекватный ответ на внешние вызовы. Так что пока теория «цивилизационных колец» ставит больше вопросов, нежели дает ответов.

     Еще одна проблема: если цивилизации (или суперэтносы) возникали и развивались ранее, то не происходит ли это и сейчас? Несмотря на кажущуюся академичность этого вопроса, он имеет и чисто прикладное значение, позволяя понять, в каком направлении развиваются отдельные «миры» человечества, и тем самым спрогнозировать глобальные экономические тенденции. Определяющими здесь, по крайней мере на ближайшее время, являются американский и европейский цивилизационные центры, причем весьма отличающиеся друг от друга.

     Европейская цивилизация во многом формировалась за счет традиций поздней Римской и Византийской империй с их фактическим огосударствлением всех лежащих на их территории земель. Впоследствии данное обстоятельство плавно переродилось в феодализм - то есть ситуацию, когда сеньор (государь) за службу наделял своих вассалов землями и работниками. По сути уже тогда сложилось то, что несколькими столетиями позже Жан-Жак Руссо назовет «общественным договором»: рыцари должны были защищать своего суверена, а заодно и государство с его подданными, а эти самые подданные, горожане и крестьяне, кормили воинское феодальное сословие, а заодно судей и чиновников. Земли в Европе было мало, и поэтому не случайно именно государства были вынуждены заниматься ее распределением и разрешением споров вокруг нее - иначе общество попросту скатилось бы в кровавую анархию.

     Но не только в этом заключалась «социализация» средневекового общества. Раннехристианские святые требовали помощи бедным от богатых, а некоторые, например, Франциск Азиский, - и всеобщего материального равенства. На принципах своеобразных «коммун», где все обязаны трудиться и все имущество обобществлено, строились и многие монастыри. Наконец, существовали еще и гильдии мастеровых, куда мог быть принят любой и по истечении срока обучения становился полноправным членом цеха или сообщества врачей, юристов, купцов и т.д.

     Но и в Европе, как и в Азии, существовали общности, образованные «выбросами» пассионарных личностей из традиционалистских обществ. Так, в Монголии «люди длинной воли», сплотившись вокруг Чингизова улуса, положили начало огромной империи. В Европе викинги - выходцы из вполне мирных скандинавских деревень - наводили ужас на целые страны и даже образовали собственную пиратскую республику. Эти и прочие субэтносы, пережив длившийся порядка двух-трех веков период избыточной пассионарности, благополучно растворились в живших по обычным социальным законам этносах и суперэтносах.

     Иначе получилось с США и отчасти с Австралией и Канадой. Эти государства своим возникновением целиком были обязаны притоком пассионариев, причем в таких масштабах, которого история не знала со времен Великого переселения народов. Земли в Новом Свете были необъятны, потому в государственном их регулировании переселенцы не нуждались - они просто захватывались. Государство рассматривалось лишь как средство борьбы с метрополиями (поначалу) и как «ночной сторож» (позднее). Право коренного населения (в отличие от Латинской Америки) напрочь отрицалось, в результате чего были уничтожены до 30 млн. индейцев, чему государство не только не препятствовало, но и активно содействовало. Попутно отметим, что при «завоевании» (а точнее, присоединении) Сибири к России местное население не только не было обращено в крепостных, но и получило право напрямую жаловаться на местных чиновников в Москву, лично государю всея Руси.

     Росту индивидуализма в США способствовало и весьма своеобразное понимание религии, преимущественно протестантских ее течений - здесь определяющим стал не Новый, христианский, а Ветхий завет с его принципами «зуб за зуб, око за око» и трактовкой Бога не как воплощения любви, а как некоей надзирающей и карающей силы. Ни о каком общественном договоре и социальной поддержке здесь поначалу не было и речи - не случайно в США не возникло ни одного монастыря, зато расплодилось множество сект, в том числе и откровенно изуверских.

     Итак, индивидуализм, абсолютное право силы, отсутствие социально регулирующей роли государства, - вот то, что в принципе отличало Северную Америку от Старого Света. Для определения такого рода общества вслед за известным британским социологом У. Хаттоном используем термин «консерватизм» в отличие от европейского «либерализма» (не путать со столь модным ныне экономическим «неолиберализмом», глашатаями которого стали Милтон Фридман и прочие «чикагские мальчики»). Под либерализмом мы в данном случае понимаем «социальное государство», основанное на «общественном договоре» (кстати, именно нарушение последнего послужило моральным оправданием Великой французской революции и последующей казни Людовика XVI и Марии-Антуанетты).

     На основе подобного гипертрофированного индивидуализма в США сложилось и отношение к собственности, существенно отличающееся от европейского. Если в Европе оно носило хотя бы оттенок социальности (вспомним гегелевское: «Государство - высший суверен»), то в США право на личную, а позднее и корпоративную собственность было возведено в абсолют, путь куда и федеральным, и местным властям был заказан. В итоге сложилось уникальная в истории возможность любых спекуляций вначале с недвижимостью, а затем - с ценными бумагами.

     Американская консервативная система смогла эффективно функционировать достаточно долго. Достигалось это в основном как за счет притока энергии пассионариев, так и за счет дешевой рабочей силы прочих иммигрантов, включая рабов. Особых коллизий при этом не возникало, за исключением гражданской войны между Севером и Югом.

     В первой четверти ХХ века консервативный капитализм в США, подпитанный прибылями от Первой мировой войны, достиг своего пика. Центр его тяжести постепенно сместился из сферы производства на фондовый рынок - началась совершенно дикая спекулятивная игра акциями и ценными бумагами, часто ничем не обеспеченными. Деятельность банков и прочих финансовых компаний никем не контролировалась, их платежеспособность не проверялась (нечто подобное произошло в России в 1990-х годах). В итоге произошло то, что и должно было произойти: разразился колоссальный банковский кризис 1929 - 1930 годов. О его масштабах говорит хотя бы тот факт, что почти одновременно лопнуло свыше

     9 тыс. банков. И лишь тогда стало ясно, что устранение государства от участия в социально-экономической жизни страны, от регулирования управления собственностью ни к чему хорошему не ведет (так что, похоже, у российских младореформаторов были твердые «двойки» по истории). Пришло время либералов - время нового курса Рузвельта, и на время стало казаться, что США перешли на европейский, преимущественно либеральный, путь развития.

     Ощущение это оказалось преждевременным - прошло чуть менее полувека, и на Америку с новой силой начала накатываться волна консерватизма. Своего апогея агрессивности консерваторы достигли при Джордже Буше-младшем. Стремление навязать всему миру «Pax Americana» стало настолько очевидным, что вызвало раскол в НАТО, когда Франция и Германия резко отмежевались от позиции США в иракском вопросе.

     В самих США политика реанимации «дикого капитализма» тоже ни к чему хорошему не привела. Лопнул мыльный пузырь, раздутый на фондовом рынке вокруг акций компаний, связанных с информационно-коммуникационными технологиями. В целом по стране изменилась структура распределения доходов корпораций - в отличие от Европы в США сейчас их основная часть идет на выплату дивидендов, а заодно и на достигшую заоблачных высот зарплату топ-менеджеров, вместо того чтобы инвестироваться в НИОКР (военные - исключение) и производство. Последнее привело к тому, что в США (по отношению к Европе) наметилось падение производительности труда (что вызвало увеличение продолжительности рабочей недели и сокращение отпусков в среднем до 13 дней), а также технологическое отставание от ЕС.

     Например, европейская спутниковая навигационная система «Галилео» будет выдавать более точные координаты, нежели NAVSTAR; «Эйрбас» успешно продвигает проект создания авиалайнера нового поколения А-380 на 550 мест, в то время как «Боинг» из-за нехватки инвестиционных средств был вынужден заморозить аналогичный проект В-747; компании США явно проигрывают своим конкурентам и в сфере бытовой техники. Социальные же проблемы требуют особого разговора, упомянем лишь, что в Штатах их куда больше, чем в других развитых странах.

     Похоже, американская консервативная экономическая модель движет страну к краху, подобному Великой депрессии. И, похоже, по мере нарастания кризисных явлений внутри страны будет появляться все больший соблазн вынести их за ее пределы - отсюда и растущая агрессивность Вашингтона. Ничего хорошего подобный ход развития всему миру (и самой Америке) явно не сулит.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex