Отчизна нам была безмерно дорога

---

    Часто смотрю на пожелтевшую от времени единственную фотографию фронтовых лет. Всякий раз в такие минуты будоражат воспоминания.
    ...Февраль 1943 года. После разгрома окруженной в Сталинграде фашистской группировки советские войска устремились на запад. Стал догонять войну и наш отдельный полк связи Юго-Западного фронта. Мы вышли к городу Старобельску Луганской области и приступили к оборудованию оборонительной позиции. Надо сказать, что накануне роту пополнили молодыми солдатами, многие из которых до этого непосредственного участия в боях не принимали. В их числе был и я, доброволец.
    И вот первая встреча с врагом. Смотрим вперед, а по полю тут и там мелькают зеленые фигурки гитлеровцев. Стрельба усилилась, и не устояли мы, дрогнули. Тогда-то и прозвучал гневный голос командира роты: «Куда вы, мать вашу! Негоже показывать зад поганым фашистам!» И с такой неукротимой ненавистью к врагу прозвучал этот призыв отважного офицера, что все залегли и приступили к отражению вражеской атаки. А тут вовремя подоспели на помощь танкисты. Мы выстояли.
    Глубокой ночью наш ротный командир вызвал меня к себе, вручил небольшой пакет с донесением в штаб полка и, указывая направление на главный ориентир - маячившую вдали под месяцем церковь, сказал: «Срочно доставьте пакет начальнику штаба и передайте на словах, что на устранение поврежденной линии связи команда выслана». Повторив приказание и пароль, я устремился в тыл.
    Где-то позади грохотали орудия, в их хор вплетались издалека автоматные и пулеметные очереди. Короткими перебежками приближаюсь к намеченной цели. И вдруг правая нога глубоко нырнула в снег, а через мгновение сам полетел вниз, натолкнувшись на дне ямы на что-то живое. Испуг тот невозможно описать: сжатой пружиной вылетел в образовавшуюся вверху брешь, трясущимися руками выстрелил из винтовки неизвестно куда и закричал, как мне показалось, что есть мочи: «Хенде хох!» Смутно помню, как появились над дырой две поднятые вверх руки и высунулась голова насмерть перепуганного румынского солдата.
    Не буду рассказывать, как сдал пакет и пленного, только после того случая более двух недель лечился в лазарете, долго заикался, за что боевые друзья иногда на привале подтрунивали надо мной: «Ну что, Заикин, сходим в разведку?»
    А румын тот и не думал сопротивляться, он спрятался в занесенном снегом полуобвалившемся сельском леднике высотой не более двух метров, чтобы во время затишья сдаться в плен первому попавшемуся на глаза советскому солдату. Этим солдатом оказался я.
    Много впереди ожидало меня трудных дорог: довелось спать на снегу под орудийным грохотом, форсировать Днепр, видеть ожесточенно сопротивлявшийся Будапешт, шагать гордо по изумленной Вене, проливать слезы радости во время победного салюта в австрийском Тироле. Мы победили!
    Более шестидесяти лет прошло после первого моего боевого крещения, но не забыть его до конца дней своих. И если кто-либо из оставшихся в живых свидетелей тех суровых событий прочтет эти строки, прошу откликнуться. Особенно друга моего Георгия Мосягина, с которым делили пополам все горести и радости фронтовой жизни.
 ||  Полковник в отставке Михаил ПОПОВ.Украина, Львов.



На безымянной высоте…

---

    Самое дорогое и священное, что отец передает сыну, дед внуку, одно поколение другому, - это память. Память о былом, о людях, чьи героические подвиги являются гордостью нашего Отечества. А их-то, фронтовиков, с каждым годом остается все меньше и меньше, и уход их, увы, не остановить… Тем бережнее необходимо относиться к тем, кто живет среди нас, кто может еще вот так - тет-а-тет - поведать о тех грозовых годах, вспомнить о павших товарищах. Давайте внимательнее прислушаемся к ним, еще и еще раз вдумаемся, какой ценой оплачено наше с вами счастье - жить в свободной стране.
    Вот одна из судеб. Петр Федорович Левченко родом из Краснодарского края. Когда пришло время, статного красавца призвали служить на флот. Возвращаясь домой, матрос Левченко строил планы, мечтал обзавестись семьей, детишками. Но жизнь, вернее, война, распорядилась иначе… Многие эпизоды военных лет Петр Федорович вспоминает с удивительными подробностями. Но об одном из боев фронтовик не может говорить без слез.
    …Это было в Крыму. 51-я армия с трудом сдерживала натиск врага у Перекопа. У села Шелковичное Сакского района на одной из высот разместился командный пункт с группой связистов во главе с майором Бекетовым и старшим лейтенантом Белозерцевым. Именно здесь восемнадцати советским морякам суждено было принять неравный бой. Несколько часов подряд они отбивали яростные атаки врага. Погибли все, кроме связного Петра Левченко. Его, полуживого, всего израненного, подобрала и долго потом выхаживала жительница села Марфа Фиратова.
    Дни и ночи русская женщина проводила у изголовья тяжелораненого черноморца, поила и кормила из ложечки, словно малого ребенка. Во всем ей помогала дочь Екатерина. В итоге поставили на ноги моряка: Левченко вновь вернулся в строй. Служил водителем. Сколько путей-дорог еще пришлось пройти, пока дошел до Берлина! Удостоился орденов Красной Звезды, Отечественной войны II степени, других наград.
    После войны вернулся в село к своим спасительницам, чтобы еще раз поблагодарить, ведь вернули его по существу с того света. Впрочем, была еще одна веская причина вновь повидаться: запала в душу моряку Катюша. Оказалось, что и она его не забыла, глянулся девушке парень, у которого на груди теперь светились ордена и медали. Свадьбу сыграли, а там и детишки пошли. Вот так в любви и согласии прожили много-много счастливых лет…
    А благодарные жители села построили памятник павшим воинам-черноморцам. Право перерезать алую ленточку тогда было предоставлено Петру Федоровичу Левченко, единственному выжившему «из 18 ребят», как поется в известной песне о войне.
    На снимке: Петр Федорович ЛЕВЧЕНКО (справа).
 ||  Марина ЕЛИСЕЕВА.