- Нынешние отношения между Россией и США по характеру и масштабности принципиально отличаются от тех, которые были в прошлом. Ведь на протяжении долгих десятилетий непреодолимым барьером, разделяющим наши страны на два враждебных лагеря, являлась идеология. Как тогда говорили, шла борьба коммунизма с капитализмом.
     Противостояние двух сверхдержав в любой момент могло обернуться термоядерным кошмаром. Испытывали наши нервы США. Да и Никита Сергеевич Хрущев, лидер СССР, грозился показать им «кузькину мать». Не раз заявлял, что «мы их похороним». И вот впервые, во всяком случае за последние почти сто лет, два государства идеологически не противостоят друг другу.
     Конечно, есть комплекс серьезных противоречий, которые обусловлены разными причинами. Но выделю главное: наступила принципиально иная ситуация в российско-американских отношениях. Они по сути с 1990-х, когда удалось перешагнуть порог «раздвоенного мировоззрения», пишутся с чистого листа...
     - Жизнь, слава Богу, не стоит на месте. И, видимо, в день сегодняшний вызревают «новые темы» сотрудничества между нашими государствами?
     - Таких сфер немало. Политическая международная ситуация развивается скоротечно. Я назову одну из тем, хотя ее вряд ли можно отнести к разряду «новых». Это борьба с международным терроризмом. Угроза, которая очень серьезна и имеет тенденции к обострению. Возможно, ошибаюсь, но, кажется, у Вашингтона борьба с терроризмом подчас переходит в область риторики. Нет, упоминаний не уменьшилось. Наоборот. Но шок после 11 сентября как-то снизошел едва ли не до уровня самоуспокоенности. Американцы, которые несколько лет жили, образно говоря, вобрав голову в плечи, сейчас если не подзабыли, то не столь остро реагируют на «чуму XXI века».
     Массовые убийства, взрывы жилых домов, захват заложников… Подобные драмы, как правило, происходят вдали от их территории. После трагического сентября 2001 г. в США, к счастью, не было ни одной крупной вылазки террористов. Но это не повод для того, чтобы борьба с ними превращалась в дежурные фразы, демагогию. Или использовалась как ширма для оправдания и реализации каких-то иных акций.
     Угроза по-прежнему очень серьезна. Борьба с ней - на десятилетия, и в одиночку с этим злом ни Америке, ни России не справиться.
     Назову и другие значимые темы. Известно, что США – один из главных потребителей углеводородного сырья. Когда затевали боевую операцию в Ираке, то в течение двух-трех лет рассчитывали на самоокупаемость затрат. Мол, блицкриг осуществим, а дальше начнем качать иракскую нефть. Не получилось. Поэтому Россия с ее запасами, особенно газа, для Америки представляется важнейшим торговым партнером…
     А взять экологию. Ситуация значительно серьезнее, чем ее представляют многие наши современники. В том числе и в России. Ну вот недавно тряхнула зима Европу, Америку, да и нам досталось. Но это лишь цветочки. Есть очень солидные научные прогнозы и выводы самых влиятельных ученых синклитов. Речь не о том, выживет ли человечество в условиях разрушения окружающей среды. Спор некоторых авторитетных специалистов уже идет о том, сколько осталось времени для существования. Век-полтора или всего лишь несколько десятилетий отделяют мир от экологической катастрофы?
     Давно назрел вопрос о сохранении воздушной среды, плодоносящей почвы, новых географических сфер - космоса, океана и т.д. Некоторые политики, в том числе и в Америке, считают возможным не подписывать Киотский протокол. Но в обозримом будущем он может стать мелким второразрядным документом на фоне более значимых проблем. И здесь тоже широкое поле для сочетания усилий столь могущественной страны, как США, и занимающей огромную часть земного шара, обладающей мощнейшими потенциалами России.
     - Валентин Сергеевич, вы упомянули о существенных «разночтениях»... Насколько ощутимую «болевую поправку» сегодня привносят в повестку дня события на Среднем Востоке? Изменился ли кардинально порядок слов в расхожей формуле заокеанской дипломатии: Францию наказать, Германию изолировать, а Россию простить?
     - Этот вопрос действительно стал серьезным камнем преткновения в наших отношениях. Впрочем, не все так однозначно. Да, в политике Вашингтона по отношению к Багдаду есть совершенно неприемлемые для нас вещи. Тем не менее наметился определенный сдвиг в принципиальных оценках всей канвы событий на Среднем Востоке. Не потому лишь, что продуктивно провели переговоры два президента в Братиславе. Хотя это очень важно. Речь о сближении национальных интересов РФ и США в этом регионе. Ведь в сохранении взрывоопасного очага напряженности в очень непростом регионе, кстати, не столь отдаленном от наших границ, вовсе не заинтересована Россия.
     Откровенно говоря, авторитетные аналитики довольно скептически относятся к перспективам военных и административных усилий Вашингтона. В Ираке провели выборы. Есть попытки создания правящей структуры. Но разрушать легче, чем строить. Коренные проблемы страны не решены. Обострилось противостояние между кланами, этническими группами. Обстановка может взорваться в любой момент. И этот аспект наверняка будет затронут на переговорах Владимира Путина с Джорджем Бушем.
     - Я хотел бы обратиться к теме 60-летия Победы. Юбилей наверняка явится весомым аргументом для углубления наших взаимосвязей.
     - Подчеркну особо: Победа в мае 1945-го - одна из величайших вех в тысячелетней истории государства российского. Это станет поводом для встречи большинства самых влиятельных политиков планеты. А еще – замечательной возможностью напомнить миру: он достиг таких высот в своем развитии лишь благодаря тому, что Красная Армия сломала хребет силе, грозившей нормальному развитию человеческой цивилизации. Ну а если, к примеру, не приедет господин Адамкус из Литвы, то это плохо для Литвы и для Адамкуса, но никак не для истории. И значение Победы ни на йоту не уменьшается.
     Исключительность момента, по-моему, еще состоит в том, что смогут встретиться в столице России те политики, которые по разным противоречивым мотивам были лишены такой возможности. Я убежден, что Президент РФ в эти дни готовится к насыщенному переговорному процессу. И, конечно же, с лидером США. Если честно, мне очень импонирует, что обсуждение проблем пройдет не только с глазу на глаз, как обычно, что рядом будут и президент Франции, и канцлер Германии… Это обстоятельство по меньшей мере не ослабляет наши позиции.
     - Мы говорили о приметах нынешнего времени. Не кажется ли вам, Валентин Сергеевич, что наиболее прорывные направления сотрудничества чаще открывают первые лица государств?
     - Личное общение лидеров - характерная особенность последних десятилетий. Скажу больше: целый букет острейших проблем во взаимоотношениях с США нам было бы значительно сложнее решать, если бы не сложились хорошие отношения между лидерами. Мне довелось участвовать во многих встречах на высшем уровне. Близко наблюдал встречу Хрущева с Эйзенхауэром, а потом с Кеннеди в 1961 году. Видел общение других руководителей. И сравнивая, возьму на себя смелость сказать, что таких отношений между президентами РФ и США, как ныне, за мой уже немалый журналистский век не было. Это реальный фактор большой политики. Его нельзя переоценивать, но, что он срабатывает, факт.
     - Известно, что у России устойчивые связи с Европейским Союзом. Оптимистично оценивается судьба многих масштабных проектов. Американские СМИ свидетельствуют, что такая динамика якобы вызывает болезненную реакцию на Потомаке. Говорят о политике «двух стульев Москвы»…
     - Нет сомнений в том, что тесное политическое сотрудничество Москвы и ряда западноевропейских столиц – серьезный аргумент в мировой политике. Вот недавно состоялась встреча Путина со Шредером, Шираком и испанским премьер-министром Сапатеро. Если судить по близкой к американским властям печати, в Вашингтоне довольно нервно к этому отнеслись. Такова позиция США. А у нас – своя. Старая истина гласит: складывать все яйца в одну корзину - признак плохой дипломатии.
     Хочу отметить: наше конструктивное сотрудничество с ЕС отнюдь не в пику американцам. Оно в национальных интересах как РФ, так и наших западноевропейских партнеров. Объединенная Европа - это серьезно. И сегодня евро, может, временно, а может, и нет, весит больше, чем доллар. Поэтому такая связанная с объективными обстоятельствами политика, безусловно, побуждает Вашингтон действовать более гибко.
     Мы не считаем реалистичной линию на то, что некоторые политики за океаном называют однополярным миром. Все, что говорилось о российско-европейских связях, можно также увязать с достаточно активной деятельностью России на Востоке. Прочные, развивающиеся отношения РФ с Китаем во благо для мировой обстановки. Если угодно, и для российско-американских контактов.
     - Валентин Сергеевич, на постсоветском пространстве отбурлила серия «цветных революций». Это может отразиться на характере диалога Москвы и Вашингтона в перспективе?
     - Вопрос очень серьезный. В так называемых бархатных революциях явно просматривается заокеанский след. В Грузии американский посол был весьма влиятельной фигурой для оппозиции во время известных событий. Цифры проверить трудно, но СМИ утверждают, что украинским оппозиционным организациям различные зарубежные фонды закачали очень внушительные суммы. То же относится и к происшедшему в Киргизии.
     Сказать, что американцы прекратят подобную деятельность, нет оснований. Их очень интересует то, что называют постсоветским пространством. По разным причинам. Антагонизма идеологического как фактора, который нас разделял прежде, нет. Однако РФ слишком велика, чтобы заокеанские политики спокойно смотрели в ее сторону.
     В Вашингтоне есть довольно влиятельная группа деятелей, чье мировоззрение сформировалось в годы «холодной войны». Тот же вице-президент Дик Чейни, министр обороны Рамсфелд. Есть среди «людей власти» и ученики пресловутого Бжезинского, патологически ненавидящего Россию и русских. Группа госчиновников, которые выросли в прошлом и остались там, сегодня в фаворе. Так, соавтора иракского сценария - Вулфовца - выдвинули кандидатом на пост руководителя МВФ. Послом в ООН – одного из самых твердолобых деятелей Джона Болтона...
     Мне, хорошо знающему вашингтонскую элиту, кажется, что полезные, перспективные вещи, которые Джордж Буш мог бы сделать, нередко хоронятся его окружением.
     - Есть такая формула: в отличие от геометрии в политике кратчайшее расстояние между двумя точками - не всегда прямая. Насколько она применима к отношениям Москвы и Вашингтона?
     - Думаю, на все сто процентов. Когда-то была опасность военного столкновения с США. Теперь ее нет. А коль нет угрозы ядерного коллапса, срабатывают факторы дипломатические, политические, культурные, экономические… О какой прямой можно говорить в существующей нынче обстановке?