---

Визитная карточка
     Генерал-лейтенант Горбась Владимир Николаевич родился 6 декабря 1948 года в городе Полтаве, Украина. В 1970 году окончил Ейское ВВАУЛ. В сентябре 1986 года назначен начальником Ейского ВВАУЛ, в 1993 году - заместителем командующего объединением по боевой подготовке. С 1998 по 2001 год – военный советник РФ по авиации в Сирии. С августа 2002 года – командующий
     4-й армией ВВС и ПВО.


     

---

     - Владимир Николаевич, наверняка крепость воздушной границы периодически проверяется соседями?

     - Да, вы правы. Но особенно в этом преуспели, как ни странно, не иностранцы, а наши гражданские суда. Выполняя полеты без кода государственного опознавания «свой - чужой», они в буквальном смысле держат наши боевые расчеты ПВО в постоянном напряжении. За сутки более 15 раз приходится запрашивать у органов управления воздушным движением, стоит у них «на плане» тот или иной борт. Многие авиакомпании, экономя средства, просто не оборудуют такими кодами свои самолеты. Нам же это, естественно, только добавляет головной боли.
     Что касается иностранцев, то их активность заметно возросла, особенно на границе с Грузией. Самолеты-разведчики U-2, идущие на высоте 20 километров, могут просматривать нашу территорию вглубь на значительное расстояние. Чтобы помешать им в этом, в воздух поднимаются наши дежурные истребители. Есть, как говорится, поползновения и со стороны Турции. В нейтральных водах без заявки и уведомления появлялся самолет-разведчик ВВС НАТО типа «Орион». Приблизившись к нашей границе до 10 км, он резко изменил курс и ушел только после взлета перехватчика.
     
- Как проходит боевая учеба в объединении?

     - Только с начала этого года провели более 25 тактических, летно-тактических и тактико-специальных учений, к которым привлекали и авиацию, и зенитные ракетные войска, и радиотехнические. Возрастает интенсивность боевой учебы Сухопутных войск – значит, и нашей армейской авиации, без ее участия не обходятся сухопутные маневры. Осенью прошлого года один из зенитных ракетных полков (ЗРП) отлично отстрелялся на полигоне Ашулук. Истребительно-авиационный полк проверяла комиссия Военной инспекции Минобороны РФ – оценка «хорошо». Недавно так же работали на исследовательском учении наши «бомберы» Су-24М. Осенью пройдет проверка одного из ЗРП опять же на Ашулуке. Плюс отработает с пусками управляемых ракет истребительно-авиационный полк. Так что боевая учеба, как говорится, идет полным ходом.
     
- Какие задачи выполняют ваши части и подразделения в Чечне?

     - Там находится отдельный вертолетный полк – летчики нескольких частей меняют друг друга вахтовым методом. В основном они перевозят людей, грузы и сопровождают колонны. Надо сказать, что ударных задач в последнее время очень мало. В прошлые годы, к примеру, фронтовая авиация осуществляла по сто боевых вылетов за месяц. Сейчас же в лучшем случае – один-два, и то для проведения разведки либо обеспечения передвижения войск. Очень редко наносим удары в горных районах Чечни по местам вероятного скопления боевиков.
     
- Каков средний налет летчика в объединении?

     - Он во многом зависит от топлива, выделяемого Минобороны, которого, безусловно, недостаточно. По большому счету, пилоты должны в год находиться в воздухе не менее 100 часов. Пока такой возможности нет. Средний налет по всем типам самолетов составляет порядка 30 часов. В частях армейской авиации – почти в два раза больше. Однако даже при таком налете стараемся поддерживать в боеготовом состоянии как части постоянной боевой готовности, так и сокращенного состава. Ведь мы его планируем, можно сказать, каждому офицеру индивидуально, в зависимости от его уровня подготовки. Пилоты с большим опытом летают около 20 - 25 часов для поддержания навыков. А львиную долю – порядка 50 - 60 часов – отдаем молодым летчикам, чтобы поскорее ввести их в строй.
     
- При явном недостатке топлива у вас довольно успешно ставят «на крыло» молодых пилотов...

     - Перед началом нового учебного года исходя из имеющегося лимита перераспределяем топливо по задачам. Основное количество, как я уже сказал, – молодежи, остальное – на поддержание навыков и для подготовки летчиков на класс. Выпускников, летавших в авиаучилищах на боевых машинах, сразу и распределяем в боевые полки. Но перед этим организуем сборы, где молодежь проходит наземную подготовку - тренажи в кабинах самолетов и работа на тренажерах, а также выполняет полеты. За 3-4 месяца даем им возможность налетать от 25 до 36 часов, что для лейтенанта немало. В этом году такие сборы проводим на базе двух наших авиаполков: штурмового – на Су-25 и истребительного – на МиГ-29.
     А тех, кто с курсантской скамьи самостоятельно летал лишь на учебных машинах или имеет недостаточные навыки полетов на боевых, вначале вывозим в Ейское авиаучилище. Там они некоторое время упражняются на учебных Л-39 и только после этого пересаживаем их на боевые самолеты – штурмовики, истребители или бомбардировщики. Такие пилоты налетывают около 40-50 часов.
     Подобной подготовкой молодежи – мы ее называем от простого (имеется в виду самолета) к сложному – занимаемся уже три года. Кстати, даже в советские времена пилотов после незначительного налета не пересаживали с учебной машины на боевую. А у нас это в порядке вещей – сама жизнь заставила нас готовить людей, что называется, по сокращенной программе. Срывов в подготовке не было ни разу. Более того, молодые летчики довольно успешно выполняют боевые задачи.
     Дифференцированный подход к имеющимся лимитам топлива позволяет нам целенаправленно готовить и тех пилотов, которым предстоит нести боевое дежурство в системе ПВО на истребителях МиГ-29 и Су-27.
     В объединении были офицеры, которые не летали по 2-3 года. Их навыки мы также восстанавливали на Л-39, а затем плавно пересаживали на боевые машины. В итоге нам удалось добиться того, что нелетающих летчиков в объединении нет. Все признанные годными по здоровью и стоящие на летных должностях в той или иной степени обязательно выполняют полеты.
     
- Поступают ли в войска новая и модернизированная авиатехника, зенитные ракетные системы (ЗРС), автоматизированные системы управления?

     - Поступают, но в небольших количествах. Недавно получили несколько модернизированных вертолетов Ми-24ПН, сейчас переучиваем на них полк. С нетерпением ожидаем нового Ми-28 и модернизированного истребителя-бомбардировщика Су-27СМ. Серийные партии таких «сушек» с конца прошлого года уже поставляют в войска. Один из наших зенитных ракетных полков перевооружили на модернизированную ЗРС С-300. Теперь боевые расчеты могут уничтожать не только низколетящие, но и баллистические цели. Планируем принять на вооружение новую радиоэлектронную технику, которая будет в несколько раз быстрее осуществлять разведку воздушного пространства, обрабатывая радиолокационную информацию в автоматизированном режиме. Очень хочется, чтобы перевооружение войск на новую и модернизированную технику шло темпами, опережающими ее старение.
     
- Товарищ командующий, требуется ли, на ваш взгляд, усиление влияния объединения в регионе или, наоборот, ослабление?

     - Потенциал сил и средств противовоздушной обороны в Северо-Кавказском регионе за последние несколько лет заметно снизился. До реформирования Вооруженных Сил он был значительно выше. Количество истребительно-авиационных полков, зенитных ракетных частей и подразделений радиотехнических войск явно недостаточно для того, чтобы в полной мере защитить южные воздушные рубежи страны. И связано это конечно же с ограниченной финансовой возможностью нашего государства. Основные, скажем так, наиболее опасные направления на Северном Кавказе прикрыты достаточно надежно. Однако для того, чтобы в случае агрессии избежать переброски сил и средств с одного направления на другое, группировка должна быть значительно больше. Для этого надо повышать исправность уже имеющейся на вооружении техники – в первую очередь наладить бесперебойные поставки запасных частей для зенитных ракетных и радиотехнических частей, а также авиадвигателей. Необходимо восстанавливать ресурс авиатехники и конечно же повышать лимиты топлива, хотя бы постепенно. А если мы и дальше будем сидеть на «голодном пайке», то, думаю, не скоро, как говорится, увидим свет в конце туннеля.