К сожалению, уровень правовой подготовленности командиров частей и иных должностных лиц, участвующих в процессе увольнения военнослужащего, исключения его из списков личного состава, обеспечения положенными видами довольствия, решения вопроса об обеспеченности жильем, по-прежнему остается на довольно низком уровне. Многочисленные ошибки в этой деятельности, чаще неумышленные, но иногда и умышленные, порождают обращения уволенных военнослужащих в военную прокуратуру и военный суд с требованиями о защите их нарушенных прав.
     Что касается жилищных прав военнослужащих, то центральным вопросом по-прежнему остается факт признания или отказа в признании нуждающимся в обеспечении жилым помещением или улучшении жилищных условий.
     Так, по заключению военного прокурора определением судебной коллегии по гражданским делам МОВС было отменено решение одного из гарнизонных военных судов МВО по гражданскому делу по заявлению Д., которая просила суд признать незаконным решение жилищной комиссии части о снятии ее с жилищного учета. Суд первой инстанции посчитал, что само право заявителя на дополнительную жилплощадь (в связи с тяжелой формой хронического заболевания, препятствующего совместному проживанию с ней других членов семьи) не является основанием для принятия на жилищный учет. Суд кассационной инстанции, согласившись с заключением прокурора, указал в своем определении, что необеспеченность дополнительной площадью в соответствии с Федеральным законом «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» и Правилами предоставления льгот инвалидам и семьям, имеющим детей-инвалидов, по обеспечению их жилыми помещениями, оплате жилья и коммунальных услуг может являться самостоятельным основанием для постановки на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий.
     По-прежнему много случаев, когда жилищные комиссии частей отказывают в постановке военнослужащих на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий без достаточного фактического и правового анализа степени их обеспеченности жильем. Ошибки в оценке таких ситуаций порой допускают и военные суды.
     Так, гарнизонный военный суд частично удовлетворил заявление П. и признал незаконными действия командира воинской части, связанные с увольнением заявителя с военной службы по организационно-штатным мероприятиям без предоставления ему жилого помещения. Суд кассационной инстанции, согласившись с заключением прокурора, в своем определении указал, что вывод гарнизонного военного суда о незаконности увольнения и исключения из списков личного состава заявителя является преждевременным по следующим причинам. Квартира, в которой П. проживал, была предоставлена его жене по месту работы в 1989 году. Несмотря на то, что П. был указан в ордере на квартиру, в ее дальнейшей приватизации он не участвовал. За год до увольнения расторг брак с женой, снялся с регистрационного учета и зарегистрировался по месту нахождения воинской части. Перед увольнением обращался к командованию с рапортами об обеспечении его жильем не по месту службы, а в другом городе. Так как П. добровольно ухудшил свои жилищные условия и выразил желание быть обеспеченным жильем не по месту прохождения военной службы, вывод гарнизонного военного суда о незаконности увольнения являлся ошибочным и основывался на недостаточно исследованных обстоятельствах дела.
     С сожалением приходится констатировать, что уровень правовой информированности самих увольняемых военнослужащих также остается на недостаточно высоком уровне, что порождает несвоевременность или ошибочность собственных действий при обращении в суд за защитой своих прав.
     Самым банальным случаем является пропуск срока обращения в суд за защитой своих прав. Большинство военнослужащих, не сталкивающихся с судебными тяжбами, не знают, что согласно Гражданскому процессуальному кодексу РФ, действующему с 1 февраля 2003 года, гражданин вправе обратиться в суд с заявлением об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего в течение трех месяцев со дня, когда ему стало известно о нарушении его прав и свобод. Как правило, уволенные военнослужащие начинают требовать судебной защиты своих прав, в том числе и жилищных, уже по истечении некоторого времени после издания приказа об исключении из списков личного состава части. И потом они с удивлением узнают из судебного решения, что, хотя их права и нарушены, жилищная комиссия и командир части совершили незаконные действия, гарнизонный военный суд отказывает в удовлетворении заявления.
     Осознавая несправедливость такого отказа, некоторые заявители в ходе судебного разбирательства утверждают, что установленный законом трехмесячный срок на обжалование необходимо исчислять не с момента, когда они узнали о вынесенном жилищной комиссией (командиром) решении, а с момента, когда они узнали, что эти решения являются незаконными. Однако такой аргумент для суда (и прокурора в суде) является неубедительным. Так, судебная коллегия по гражданским делам МОВС в соответствии с заключением прокурора отказала в удовлетворении кассационной жалобы заявителя Н. (проживавшего в закрытом военном городке и не обеспеченного государственным жилищным сертификатом). При этом суд кассационной инстанции указал, что неосведомленность заявителя о нормативных правовых актах, регулирующих спорные правоотношения, не может свидетельствовать о наличии уважительных причин пропуска срока обращения с заявлением в суд.
     Согласно Гражданскому кодексу РФ суд может признать уважительной причину пропуска срока исковой давности лишь в исключительных случаях – по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.). Причем под неграмотностью понимается не юридическая неграмотность, а общеобразовательная.
     Недостаточная юридическая грамотность приводит и к тому, что некоторые военнослужащие ошибочно воспринимают, что их жилищные права нарушены, в связи с чем обращаются в суд. В такой ситуации военный прокурор и суд уже вынуждены защищать не военнослужащего, а интересы государства в сфере жилищного законодательства.
     Так, заявитель З. неоднократно обращалась в гарнизонный военный суд за защитой своих нарушенных при увольнении прав. В частности, решением суда от 2001 года был признан незаконным один из приказов командующего войсками МВО в части зачисления З. в свое распоряжение. В последующем З. вновь обратилась в гарнизонный военный суд и просила возложить на командующего войсками МВО обязанность по обеспечению ее жилой площадью в Москве, так как она некоторое время находилась в его распоряжении. Суд первой инстанции, а также Московский окружной военный суд, согласившись с заключением прокурора, отказали в удовлетворении указанного требования З., так как место нахождения в распоряжении не может быть признано местом военной службы заявителя, а поэтому нахождение в распоряжении, тем более признанное затем незаконным, не порождает обязанности командования по обеспечению военнослужащего жильем.
     Еще один случай в судебной практике, когда военнослужащий собственными усилиями создал себе препятствия в улучшении жилищных условий, а затем решал эти вопросы в судебном порядке.
     Офицер Э. проживал с женой и дочерью в однокомнатной квартире и в установленном порядке был признан нуждающимся в улучшении жилищных условий. С целью увеличить полезную площадь квартиры самовольно захватил часть подъезда в многоквартирном доме и пристроил к квартире еще одну комнату жилой площадью 8 кв. метров, тем самым существенно уменьшив площадь лестничной площадки – места общего пользования. Органы жилищно-коммунального хозяйства неоднократно направляли Э. требования устранить незаконную перепланировку квартиры и освободить место общего пользования, а затем, смирившись, выписали новый финансовый лицевой счет, указав увеличенную жилую площадь квартиры. В соответствии с этим Э. стал платить плату за жилое помещение и коммунальные услуги в увеличенном размере. Кроме того, на квартиру был оформлен новый технический паспорт также с указанием увеличенной площади квартиры.
     Жилищная комиссия воинской части, рассмотрев повторно вопрос обеспеченности Э. жильем перед увольнением с военной службы, исключила его из списков нуждающихся в улучшении жилищных условий на основании нового финансового лицевого счета и технического паспорта, согласно которым обеспеченность Э. и членов его семьи жилой площадью теперь уже соответствовала региональным нормативам. Затем Э. был уволен.
     Гарнизонный военный суд заявление Э. не удовлетворил и признал действия жилищной комиссии и командования законными. Суд кассационной инстанции в соответствии с заключением прокурора решение гарнизонного военного суда отменил и направил дело на новое рассмотрение в связи с тем, что ордер на занимаемое Э. жилое помещение после перепланировки не изменялся и размер жилой площади согласно ордеру остался прежним. Что касается нового финансового лицевого счета и технического паспорта, то они были оформлены преждевременно и необоснованно, так как место общего пользования не может быть признано частью квартиры без соответствующей предварительной процедуры документального оформления такой перепланировки. В соответствии со своими полномочиями органы жилищно-коммунального хозяйства должны были не признавать де-факто произведенные изменения, а обратиться в суд с требованием о возложении обязанности на Э. привести место общего пользования в прежнее, то есть надлежащее состояние.