Однажды в беседе с одним из старших офицеров о жизни и службе я услышал от него фразу, которую, казалось бы, ну никак не должен был произнести человек, более двадцати лет отдавший служению Родине, исколесивший вдоль и поперек ее бескрайние просторы, а ныне проходящий службу в городе-герое Смоленске. Он сказал: «Я уже не смогу уехать за границу, как бы в России не было плохо – возраст не тот, жизнь менять поздно… Но я постараюсь сделать все возможное, чтобы там оказались мои дети. Очень хочется, чтобы они пожили более-менее нормально»…
     Конечно, можно было бы не придавать особого значения этому откровенному признанию подполковника, памятуя о том, что за последние десять-пятнадцать лет в поисках лучшей доли из страны выехали миллионы россиян. Можно было бы. Если бы не одно обстоятельство: человек этот принадлежит к офицерскому корпусу России. А это люди, которых в силу специфики их деятельности принято называть «золотым фондом страны», патриотами Отечества, которые, может быть, любят Родину немного больше, чем кто бы то ни было. А стало быть, коль уж они говорят такие вещи, это значит - что-то в нашем государстве и вправду не так.
     Я сказал они, а не он, потому что буквально три недели назад сказанную военнослужащим фразу о детях, для которых лучшую жизнь он видит за пределами родного Отечества, слово в слово повторил другой офицер, тоже подполковник, тоже не один десяток лет помотавшийся по гарнизонам, а сегодня проходящий военную службу в соседнем Брянске. Как будто сговорились…
     А всего несколько дней назад один майор посетовал на то, что в свое время он вынужден был уехать из Украины в Россию, где, по его мнению, жизнь устроена так сложно, так порою нелепо, что существование простых смертных становится мучительно трудным, почти невыносимым. Конечно, для большинства простых людей жизнь и на Украине не сахар, но, получается, что в России она еще хуже?..
     Очень обидно сознавать, что у военных сложились столь безрадостные взгляды на жизнь в родной стране. Наверное, они имеют на это право. Как имеет право Александр Солженицын, сделавший, по словам актера Евгения Миронова, такое горькое признание: «Я всегда был оптимистом по отношению к России, а сейчас становлюсь пессимистом». Да и сам знаменитый артист произнес такие слова, от которых оптимизма вряд ли у кого прибавится: «Я сейчас репетирую Иудушку Головлева у Кирилла Серебренникова. Вы не представляете, сколько ассоциаций с сегодняшним днем вызывает эта история! О стране, о людях, о русском менталитете. О том, что, как ни прискорбно, наша история – это какое-то колесо, которое крутится и крутится на одном месте, повторяя ошибки. И непонятно, есть ли из этого выход и, если есть, то какой»…
     Общаясь с людьми военными, внимая их непарадным размышлениям, я задаю себе вопрос: «Можно ли жить и служить Родине с такими-то мыслями в голове? Одной Родине служить, а о другой мечтать хотя бы и не для себя – для детей своих?»
     Помню, как в начале 90-х годов прошлого столетия многим офицерам, прапорщикам, служившим в Южной группе войск (Венгрия), не хотелось выезжать на Родину, где уже во весь размах начинали свирепствовать бедность, нищета, семимильными шагами шествовали по стране преступность, коррупция… Самым страшным наказанием за какой-либо проступок для офицера считалась его досрочная высылка в Союз. Иные военнослужащие прилагали все усилия к тому, чтобы остаться в чужой стране на постоянное жительство. Особенно мечтали об этом лица из числа гражданского персонала. И некоторым эта авантюра удавалась – военным и гражданским. Они разводились со своими законными женами (мужьями), оформляли (за определенную плату) формальные браки с мадьярами (мадьярками), использовали другие возможности. Моему уму тогда все это было непостижимо…
     Сегодня любой разговор в военной среде неизменно заканчивается обсуждением «текущего политического момента», обстановки в стране (или начинается с этого) и попытками понять, кого нынче защищает «человек с ружьем»: то ли государство, то ли новоявленных толстосумов…
     
От редакции. К сожалению, подобные письма не редкость в нашей почте. Читая их, буквально физически ощущаешь психологическую, духовную надломленность людей, обратившихся в редакцию как в последнюю спасительную инстанцию. Что тут посоветовать, как поддержать? В такое время выпало жить всем нам, народу, Родине. Конечно, можно сдаться, согнуться, сломаться. Но что будет с ней, Отчизной? Кроме нас, у нее-то никого и не осталось, чтобы защитить, укрепить, сделать сильнее. Как-то наш замечательный историк Карамзин заметил: «Отечество есть до того мига, пока жив хотя бы один его солдат».
     Надо жить, служить. Надо выстоять. Даже если горько на душе, больно сердцу.
     Мы сохраним тебя, Россия!