на главную страницу

4 Августа 2005 года

История Отечества

Четверг

Поля судьбы нашей



«Круглые столы», которые проводит отдел истории «Красной звезды», вызывают интерес как наших читателей, так и специалистов, которые не только в них участвуют, но и предлагают темы для обсуждения. Вот и недавно руководители Государственного Бородинского военно-исторического музея-заповедника предложили нам поговорить о проблемах музеев, расположенных на полях знаменитых сражений. Проблем таковых немало, сегодня они напрямую связаны с проводящимися в стране реформами, и к тому же в год 60-летия Великой Победы тема «полей ратной славы» приобретает особенную актуальность. Всю организационную работу взяло на себя руководство Бородинского музея-заповедника, а в результате можно сказать, что «круглый стол» получил статус межрегионального. Для участия в нем на Бородинское поле приехали из Тулы руководители Государственного военно-исторического и природного музея-заповедника «Куликово поле», а гости из Воронежа к тому же представили и только что вышедшую книгу «Ратные поля России» - историко-публицистический рассказ о Куликовом, Бородинском и Прохоровском полях. В работе «круглого стола» приняли участие Лариса БЕРЕЗОВАЯ, заведующая отделом музейного туризма музея-заповедника «Бородинское поле», Александр ГОРБУНОВ, заместитель директора музея-заповедника «Бородинское поле» по научной работе, Владимир ГРИЦЕНКО, директор музея-заповедника «Куликово поле», Алиса КАЧАЛОВА, директор музея-заповедника «Бородинское поле», Галина НЕВСКАЯ, главный хранитель музея-заповедника «Бородинское поле», Татьяна НЕСЫНОВА, главный специалист по связям с общественностью и СМИ музея-заповедника «Бородинское поле», Людмила ПОПОВА, директор издательства «Центр духовного возрождения Черноземного края», Григорий ФЕДОРОВ, председатель исполнительного комитета Ассоциации «Центрально-Черноземная». Вел заседание редактор отдела истории «Красной звезды» Александр БОНДАРЕНКО.


     
- Пусть мой вопрос не покажется в этой аудитории слишком наивным, но раз мы сегодня обсуждаем проблемы музеев, расположенных на полях ратной славы, то значит, эти музеи чем-то отличаются от всех прочих... Чем именно?

     Горбунов: Вопрос не слишком наивный, но и не простой – недаром же он обсуждался на проходившей минувшей весной в Санкт-Петербурге конференции «Военное дело России и ее соседей: прошлое, настоящее, будущее». На секции «Военное наследие» был доклад «Поля сражений и их музеификация».
     Федоров: Действительно, это особые музеи. Не умаляя заслуги любого другого музея, скажу, что это особая ветвь...
     Горбунов: Главным и основным экспонатом у нас является поле сражения – сама территория, которая была когда-то выбрана полководцами, где велись боевые действия. Затем в результате мемориализации, музеификации поле превратилось из военного объекта в объект культурно-исторический. Поля сражений, ценность которых признана обществом, получили статус музеев-заповедников. В России таковых три: Бородинский музей-заповедник, Музей-заповедник «Куликово поле» и Музей-заповедник «Прохоровское поле».
     Гриценко: Действительно, наш главный экспонат мы не вместим ни в одно фондохранилище, и вообще у нас фондохранилищем является сама земля, которая хранит свидетельства тех громких событий, которые тут проходили.
     Качалова: А это значит, что наш главный экспонат - поле ратной славы - нужно сохранять так, чтобы он был приближен к «своему» времени. Вот как у нас, к XIX веку.
     
- Даже из одних этих слов понятно, что работа музейщика в военно-историческом музее-заповеднике имеет свою особую специфику.

     

     – Поля сражений сохраняются только там, где они действительно нужны не только людям, но и государству. Если же границы музея-заповедника не утверждены законодательно, то тут ему и крышка!
     


     Гриценко: Конечно! Здесь гораздо больше возможностей позитивного воздействия, скажем так, на посетителя. Ведь у нас на психологию, на душу человека воздействуют не только экспонаты, но и вся атмосфера в целом. Это очень важно! Наверное, тут сложнее работать, но значительно интереснее. Причем здесь у музейщиков гораздо большие потенциальные возможности реализовать себя, свои цели, задачи.
     Горбунов: Специфика работы опять-таки определяется главным экспонатом. Нам приходится заниматься не только хранением экспонатов, но и так называемыми недвижимыми памятниками: это и укрепления, и монументы, и сами поля, леса, овраги, дороги, населенные пункты - все те объекты ландшафта, которые хранят память о событии. Уточню, что территория Бородинского поля – 110 квадратных км, здесь находится 28 населенных пунктов, 33 монумента и Спасо-Бородинский монастырь.
     

     – Победу в войне в первую очередь определяют дух народа и национальное самосознание. Можно обладать прекрасной боевой техникой, но не найти человека, который вовремя нажмет на кнопку или примет необходимое решение.
     


     Федоров: Для сравнения: площадь Парижа – 102 км. Можно представить, какая колоссальная работа у вас здесь ведется!
     Гриценко: Куликово поле – еще более обширная территория, и здесь необходимо разделить два понятия: само поле и место Куликовской битвы. Поле – это территория порядка 50 км в поперечнике. Его северная граница - древнерусский город Епифань, южная – Красивая Меча. Место Куликовского сражения – территория между слиянием Дона и Непрядвы, около 8 км в поперечнике. Охранная зона музея-заповедника - порядка 10.000 га, и в постоянном бессрочном пользовании у нас – 1.100 га. На территории поля известно более трехсот памятников археологии. Два основных наших мемориала – это Красный Холм, на котором стоят один из старейших воинских монументов России памятник-колонна Дмитрию Донскому и храм-памятник преподобному Сергию Радонежскому, где располагается экспозиция и каждый день совершаются богослужения, это мемориал в селе Монастырщина, легендарном месте захоронения погибших в сражении воинов. Здесь находится храм Рождества Пресвятой Богородицы – в день этого праздника произошла Куликовская битва, рядом - памятник Дмитрию Донскому и Аллея Памяти русских земель и городов, участвовавших битве. В здании бывшей школы расположен музей, где в июне открылась новая экспозиция.
     

     – Во всем мире поля былых сражений используются слишком примитивно, причем наше государство явно недооценивает их воспитательный потенциал.
     

     

     
- Мы говорим о трех российских полях ратной славы, но ведь в мире таковых гораздо больше... Как же смотримся мы на мировом, так сказать, уровне?

     Качалова: Ой, да вы поглядите, что в Европе-то делается! Какие там поля?! Что от Аустерлица осталось, что от Ватерлоо?! Там все есть: и гостиницы, и какие-то конторы, а на величайшем из полей сражений, Аустерлицком, даже фабрики есть - и вообще все, что угодно… А где-то в закоулке стоит бюст Кутузова!
     Горбунов: Проблемы полей сражений в принципе похожи друг на друга по всему миру, только степень их решения очень различна. Ведь все это большие территории, и охранять их от каких-то больших изменений – проблема для всего мира. На конференции в Петербурге выступал представитель военного музея из Испании, который сказал, что у них проблема сохранения полей сражений – это спасти территории от «челюстей» строительных машин... А для России речь должна идти о том, чтобы спасти эти поля не только от какой-то застройки, но и от запустения.
     Гриценко: Все же практика сохранения национальных святынь, связанных с какими-то боевыми действиями, т.е. ратных полей, существует практически во всем мире. Вот любим мы или не любим Америку, а это один из лучших вариантов: у них такое понятие существует давно и очень активно используется для воспитания граждан своей страны...
     
- Простите, а у них-то что за «поля ратной славы»?

     Гриценко: Это места, связанные с борьбой за независимость и с Гражданской войной Севера и Юга. Государство содержит эти музеи на таком достойном уровне, что и говорить не приходится, там даже ни о какой входной плате речь не идет... Зато дети целыми классами приезжают туда на своих школьных автобусах и проводят весь день в исторических местах - это у них просто постоянный организованный поток... Государственная политика ставит во главу угла воспитания и образования граждан воспитание национального самосознания. Не через какие-то лозунги, а в абсолютно конкретных местах. И все это объясняется детям в доступной форме - собственная история, и ничего больше.
     Горбунов: В Южной Корее поля сражений, связанные, в частности, с Русско-японской и Гражданской войнами, также являются очень важным объектом патриотического воспитания. У нас любят рассуждать, мол, поля сражений – это что-то древнее, современной молодежи не интересно... Так вот, в Южной Корее, стране, где не встретишь человека без «мобильника» и все имеют машины, я видел, что молодежь, буквально дети, с ног до головы «вооруженные» современной техникой, с огромным удовольствием смотрят на те подлинные экспонаты, что говорят им об их истории... Ведь именно на полях былых сражений можно по-настоящему ощутить дух страны, который, как известно, наиболее концентрированно выражается в конфликтных ситуациях. Во время войны наиболее ясно проявляются дух народа, национальное самосознание, и от этого зависит, кто победит. Можно обладать прекрасной боевой техникой, но не найти человека, который вовремя нажмет на кнопку или примет необходимое решение.
     
- На Шипке, поднявшись к «Орлиному гнезду», я увидел сидящего на камнях отца с двумя сыновьями. Младший, лет семи, рассказывал о войне за освобождение Болгарии, отец и старший брат, уже юноша, изредка его поправляли. Это было похоже на экзамен - на знание истории? На звание гражданина? К сожалению, сколько я ни бывал на Бородине, я такого не видел…

     Попова: В Национальном архиве США, где хранятся Конституция и Декларация независимости, у входа установлены две колонны, на одной из которых написано: «У того, кто не помнит своего прошлого, не будет будущего». У нас, к сожалению, сегодня все больше и больше стараются свое прошлое забыть...
     Горбунов: И все же во всем мире поля сражений, как правило, используются, я бы сказал, слишком примитивно – во многом это связано с тем, что многие из них уже резко изменены. Ну показываются здесь монументы, памятники... В тех же Соединенных Штатах на полях боев Гражданской войны уже столько монументов, что это превратилось в классический пример неправильной мемориализации: слишком много памятников, расположенных в разных местах, придают полю вид кладбища.
     Гриценко: Где лучше организовано - в Америке или в Европе - я бы сравнивать не стал, но вот отношение к делу везде гораздо лучше, чем у нас. Ведь у нас государство вообще не использует потенциал ратных полей в воспитательных целях или использует его крайне недостаточно.
     
- А можно ли представить себе День Бородина без «униформистов», без реконструкции военно-исторической баталии, привлекающей многие тысячи зрителей?

     Невская: Конечно, нет. Помню, с каким предубеждением я относилась к впервые приходившим к нам членам военно-исторических клубов – молодым, лохматым... Они приходили: покажите мундир, дайте палаш обмерить... Да предметы-то подлинные, давать страшно! Но вот мы с коллегами к ним присмотрелись, и Горбунов сказал: «Ты радуйся, что это не наркоманы, они занимаются изучением военной истории нашего государства!» Теперь мы совершенно по-другому смотрим на этих «неформалов», участвующих в нашем движении. Порой мы даже узнаем от них какие-то вещи, о которых не знали ранее: по форме одежды, по вооружению.
     Гриценко: Наше правительство считает, что музеи должны оказывать качественные социальные услуги. На мой взгляд, главная социальная услуга музеев – это воспитание граждан, патриотов своей страны. Но вот сделать это из воздуха - невозможно. Какое же тут воспитание, когда старейший воинский монумент России сегодня находится в аварийном состоянии? Хотя вопрос уже сдвигается с мертвой точки, но нет гарантии, что мы сможем благополучно провести ремонт в короткие сроки...
     

     – Доблесть родителей – наследие детей. Все тленно, все преходящее, только доблесть никогда не исчезнет - она бессмертна. (Надпись на памятнике 1-й батареи лейб-гвардии конно-артиллерийской бригады на Бородинском поле.)
     


     
- В России сейчас существуют три музея-заповедника на полях сражений. Даже из нашего разговора можно сделать вывод, что этого мало... Но возможно ли, реально ли создание новых таких музеев?

     Горбунов: В России есть множество полей сражений Великой Отечественной войны, не только самых крупных, о которых речь идет постоянно. На этих полях обязательно должны существовать музеи, которые иногда сделать очень просто – с помощью тех самых поисковиков, о которых столько пишет «Красная звезда». Кстати, этот вопрос обсуждался и на конференции в Петербурге, и на Международном конгрессе музеев на полях ратных сражений, проходившем в этом году в Волгограде. Не знаю, как пойдет дело дальше, но во всяком случае предложения по музеификации полей сражений включены в проект того плана патриотического воспитания, который разрабатывается комитетом «Победа».
     Гриценко: Куликово поле, Бородино, Прохоровка – это понятия вечные, они должны остаться, потому что именно в них материализованы историческая память и самосознание нашего великого народа. Сохранить их, сберечь – это наш долг, и профессиональный, и человеческий.

     
Государственный Бородинский военно-исторический музей-заповедник.


     На снимке: в селе Монастырщина соединились события 1830 и 1941 годов.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex