на главную страницу

5 Октября 2005 года

Прошу слова

Среда

Даешь революцию градостроительную

Юрий КРУПНОВ.



2005 год можно будет по праву назвать годом постановки российской градостроительной проблемы. В апреле проблема обеспечения населения жильем рассматривалась на специальном заседании президиума Госсовета, и впервые возникли острые содержательные споры. С июня заработала мощная машина рекламы инициативной коммерческой программы «Доступное жилье». Наконец, с июля стали активно говорить о практических программах малоэтажного массового строительства в Ленинградской области и в России в целом.


     Процесс, что называется, пошел. Депутат Госдумы А. Лебедев и академик РАН А. Некипелов даже делают невероятное на первый взгляд (но только на первый!) заявление: «При поддержке со стороны государства и привлечении в отрасль малоэтажного домостроения частного бизнеса, способного сделать инвестиции в создание производственных мощностей, можно будет дать жилье всем нуждающимся россиянам в течение пяти лет. Программа массового малоэтажного строительства может стать той точкой опоры, которая, по Архимеду, перевернет безнадежную, как сегодня кажется, ситуацию в решении проблемы доступного жилья». Эти слова по смелости намного превосходят даже содержание книги А. Кривова и Ю. Крупнова «Дом в России», в которой во всей полноте была сформулирована программа массового малоэтажного строительства как основного типа городского развития и урбанизации России в XXI веке. Все это не может не радовать, поскольку мы начинаем понемногу приближаться к решению вопроса, где жить в России.
     
Где жить в России?

     Где жить в России в ближайшие годы? Так получается, что скоро будет негде. Ситуация с жильем в стране предельно ясна. Во-первых, его сегодня строят примерно в два раза меньше, чем строили в последние годы в СССР. Цифры неумолимы: общий ввод жилья в РФ за 1996–2000 гг. составил 160 млн. кв. м (примерно столько строили в 1950-е годы) против 343 млн. кв. м в РСФСР за пятилетие 1986 — 1990 гг. При этом следует учитывать, что необходимо так или иначе повышать площади квартир, поскольку средняя жилищная обеспеченность на человека в РФ недопустимо низкая на мировом фоне. У нас она составляет 19,7 кв. м общей площади, а в Норвегии - 74 кв. м, во Франции – 43 кв. м, в Чехии – 28 кв. м, на Украине – 26 кв. м. И это при том, что население в РФ вымирает почти на миллион человек в год, старательно повышая данный показатель.
     Существующий же жилой фонд является чрезвычайно проблематичным. Даже без учета фонда панельных домов он включает 90 млн. кв. м ветхого и аварийного жилья, объемы которого растут на 20 — 25 млн. кв. м и более в год. 290 млн. кв. м требуют неотложного капитального ремонта, 250 млн. - реконструкции, около 400 млн. кв. м фонда не благоустроено. Панельные жилые дома составляют более половины фонда. Расчетный срок их планового капитального ремонта 20 — 25 лет. Однако реально объемы ремонта составляют не более 0,3 процента от их фонда при нормативе 4 — 5 процентов. Очевидно, что и этот фонд деградирует, теряет потребительские качества, а общий износ всего массива жилого фонда превысил 50 процентов, что говорит о приближении к рубежу, когда основная часть жилого фонда страны станет непригодной для ремонта. Важно понимать, что капитальный ремонт по затратам фактически равен затратам на введение нового жилья.
     Получается, что снижение темпов строительства жилья накладывается на резкое выбытие из строя имеющегося жилья. Уже к 2010 году не менее 3 млн. семей физически окажутся «на улице». И эта цифра при продлении существующей ситуации будет расти по экспоненте.
     Что следует из этого? Простой вывод: чтобы не снижать качество проживания, в ближайшие уже годы мы должны начать строить как минимум в 3 раза больше жилья— не менее 90 млн. кв. м в год. А это в свою очередь требует троекратного увеличения строительных мощностей и их радикального технологического обновления. Теперь добавьте к этому тот факт, что жилищно-коммунальные инфраструктуры, без которых невозможно в этом уменьшающемся в два-три раза жилье жить и которые стоят в несколько раз больше, чем сами дома, изношены в среднем не менее чем на 80 процентов и практически не обновляются. Так, число аварий выросло за последние 10 лет в 5 раз. Для сносного обновления ЖКХ необходимы средства, которые, как ни считай, составляют сотни миллиардов долларов.
     Добавьте также то, что жилье строится, а ЖКХ чуть-чуть обновляется в основном в 12 самых крупных городах страны, прежде всего в Москве. Остальные города не обновляются, стремительно ветшают и пустеют, не говоря уже о деревнях и поселках. Здесь мы вполне вписываемся в мировые тенденции – правда, не «первого», а «третьего» и «четвертого» мира, где резко растет число больших, «пухнущих» мегаполисов с населением более 10 миллионов человек (к 2015 году, по прогнозам ООН, их число возрастет в
     4 раза) и столь же резко ухудшаются качество и уровень жизни в таких городах для основной массы жителей. То есть мы активно участвуем в глобальных процессах мегаполисной пауперизации и «африканизации».
     Наконец, добавьте тот факт, что привычные нам в последние 50 лет формы жизни и расселения, выражающиеся в индустриальном скученно-городском многоэтажно-бетонном общежитии, абсолютно исчерпали себя. В развитом мире так уже никто не живет. Мы оказались не в тактическом кризисе десяти или пусть даже пятидесяти лет, а в самом эпицентре классического цивилизационно-формационного кризиса, когда справедливо и законно требуют коренного пересмотра буквально все основания и стороны привычного нам быта-бытия.
     Романтика «гигантских кирпичных корпусов» и «дымных труб», как традиционно описывают индустриальный идеал, более невозможна. Совсем виртуальной стала «та заводская проходная, что в люди вывела меня». Никто больше не видит смысла в работе ради работы, в производстве ради производства, в заработке ради заработка. Все более невозможными для жизни становятся и соответствующие гигантским производствам «экономические города», т.е. формы интенсивной общественной жизни вокруг градообразующих производств. Одни и те же жалобы на молодежь, которая не желает работать на заводах или на земле, мы слышим и от главы администрации неустроенного района в глухой российской глубинке, и от бургомистра благополучного городка в Германии.
     Сложившийся в XX веке и по инерции продолжающийся сегодня тип российской урбанизации – большой город с многоэтажными микрорайонами – устарел и бесперспективен в веке XXI.
     Все это в целом обозначает полный градостроительный тупик. Где жить? Куда податься? Из умирающей деревни в «пухнущие» нездоровым ростом города? Или из деградирующих городов в необустроенные деревни? Или – на ПМЖ?
     
Градостроительная проблема России

     Однако даже внешне смелые декларации, к сожалению, не отражают самого главного, собственно самой проблемы. Да, доходы населения невысоки, а цены на жилье в несколько раз завышены, поскольку монополизированы рынки жилья. Да, невозможно серьезно браться за решение жилищной проблемы без активного и мощного участия государства. И можно привести еще с десяток причин того, почему у нас так невесело с жильем, что нам мешает дойти хотя бы до советских темпов ввода жилья (сегодня вводится в два раза меньше). И будет все правильно.
     Но проблема все-таки совсем в другом. Она не в экономике, не в социальной ситуации и даже не в стратегическом курсе правительства. Проблема – цивилизационная, и она в том, что в XXI веке в северной и необъятной России невозможно и дальше жить по-индустриальному, в хрущобах и многоэтажных монолитах, или по-аграрному, в избах. Нынешнее жилье абсолютно неадекватно не только неизмеримо возросшим и имеющим мировые критерии потребностям населения, но и задачам экономической эффективности.
     Ведь само по себе строительство жилья – квартиры или дома – в реальной экономике жизнедеятельности людей на деле занимает очень небольшое место, не более 10 процентов. Основные расходы и усилия приходятся на базовую инфраструктуру и, главное, на эксплуатацию жилья, т.е. на обустройство жилья (мебель, ремонты) и ежедневные расходы по жизнеобеспечению (отопление, вода, газ, электричество и т.п.), а также на оплату последствий низкого качества жизни. В основе последнего лежит низкое качество жилья – расходы на здоровье, демографическую деградацию (сверхнизкая рождаемость и сверхвысокая смертность), низкую возможность целевого расселения в перспективные места и сообщества.
     Мы строим жилье, которое потребляет неразумно большое количество энергии и при этом является недружественным к проживающему в нем человеку: тесным, нездоровым, неэкологичным. Мы по-прежнему пребываем в процессах, которые можно было бы назвать индустриальной урбанизацией (скученное высокоэтажное строительство) и которые уже в конце 1970-х годов стали показывать свою неадекватность. Укажем только на один факт – необычайный размах дачного движения, которое по факту выступило кривой заменой, эрзацем новой постиндустриальной усадебной системы расселения.
     И все инициативы сегодня по инерции идут в рамках именно этой предельно наезженной колеи, превратившейся для нашей страны в своего рода рок. Именно такое строительство и расселение мы, не долго думая, называем урбанизацией, как будто возможна только одна-единственная подобная урбанизация, и тем самым ставим крест на иных, альтернативных типах урбанизации. И это печально. Поскольку к концу советского периода в нашей стране возникли все необходимые предпосылки для перехода к чрезвычайно экономичному и здоровому жилью. Более того – к принципиально новой малоэтажной усадебной экологической урбанизации.
     
Что Россия имела к концу прошлого века?

     К концу прошлого века в России уже сложились все объективные предпосылки для принципиально нового и эффективного решения жилищной и коммунальной проблем.
     Во-первых, появились технологии и материалы, которые позволяли решительно снижать затраты на эксплуатацию дома и резко повышать экологичность жилища. Возникли недорогие проекты так называемых энергопассивных домов, потребление энергии в которых легко снижалось в пять и более раз и качество жизни в которых резко повысилось. Стали создаваться проекты и строиться экологические дома, или, сокращенно, экодома. Стали появляться и первые спланированные малоэтажные поселения (в рамках так называемых агрогородов и интересного в целом процесса «сближения города и деревни»).
     Во-вторых, стали строиться небольшие и эффективные промышленно-технологические системы, которые позволяли существенно снизить зависимость городов от так называемых градообразующих производств, когда город фактически создавался и рос монопрофильным, при одном гигантском производстве, и не имел самостоятельной перспективы.
     В-третьих, начали зарождаться альтернативные формы жизни и общения, социальные системы. Окончательно исчерпал себя классовый подход, в катастрофическом положении оказалась деревня, росли общая демократизация жизни и интерес людей к разнообразию жизненных стилей и содержательности так называемого быта.
     Для думающих людей того времени, прежде всего для последнего министра строительства СССР Ю.П. Баталина и его первого зама А.С. Кривова, стало ясно, что требуется градостроительная революция, в основе которой должно лежать проектирование и строительство новых малоэтажных городов, которые бы кардинально изменили жизнь людей, соединив в новом творческом синтезе преимущества сельского и индустриального расселения и превратив усадебное домостроительство в новое российское градостроительство и в ключевую отрасль восстановления жизни в стране.
     Начало такой революции было положено в 1989 году постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР «О развитии индивидуального жилищного строительства». Данным документом впервые после эпохи массовой застройки социальным многоэтажным жильем на основе бетона разрешалось индивидуальное строительство. И, несмотря на известную ограниченность этого разрешения (так, под индивидуальную застройку предлагалось выделять землю исключительно класса «неудобье»), оно положило начало малоэтажному домостроительству, альтернативному массовому многоэтажному многоквартирному жилью.
     Но та страна уже была на излете. К несчастью, в позднем СССР не оказалось критической массы государственных людей, которые бы сумели обобщить указанные процессы и «сбить» из них принципиально новую целевую функцию для организации полноценной жизни населения на новых основаниях. Энергия ушла на скуку, дачи-«скворечники» и «фазенды»…
     
(Окончание следует.)



Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex