Прочитав заголовок этих заметок «по поводу», проницательный читатель наверняка догадался, что разговор пойдет, конечно, о Москве, о нашем дорогом граде златоглавом. Лишь с весьма существенной поправкой на время. Книга в полтысячи строк любовно, точнее не скажешь, оформленная, с обилием документов, рисунков и фотоматериалов, которую издали В.Руга и А. Кокорев (М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005г.), повествует не о сегодняшнем дне, а о городской жизни начала минувшего столетия. Если совсем уж следовать хронологии, от 1900 и до 1914 года.
     Можно сказать, что наяву продолжение литературной традиции, заложенной «королем репортажей» Владимиром Гиляровским с его немеркнущим произведением «Москва и москвичи», другими нашими бытописателями. В этом случае на суд читательской аудитории представлен объемный и весьма увлекательный рассказ о Москве едва утвердившегося в своих правах XX века. О том времени, когда в привычный, обусловленный традиционными условностями быт горожан только-только стали входить такие новшества, как электричество, телефон, трамвай…
     Чтобы в полной мере ощутить колорит тех ставших уже достоянием истории московских будней, выгляните, уважаемый читатель, в окно. Привычная картина нынешней столичной жизни: разноцветные жилые высотки в полнеба. Автомобили престижных марок заполонили улицы и проспекты. Море разливанное рекламных вывесок, супермаркетов, театров… И покажется невероятным, что в не столь отдаленные времена, буквально в начале XX века, местные жители еще гоняли коров по Покровке. Что в году 1910 приносили доход самые настоящие наделы «дачников», расположенные практически в центре города.
     Вот свидетельства очевидца: «У Сухаревской площади существует огромная область, занятая парниками, огородами и т.д. Здесь же маленький домик огородника. Ряд шалашей. Пугало. Бродят козлы и козлята. Вообще полная идиллия». По большому счету жизнь нашего славного града тогда во многом еще сохраняла черты уклада Москвы-матушки. И приметы обновления мирно уживались с достоянием милой старины. Чудная виделась картина: по мостовым громыхали автомобили, а через залитую электрическим светом площадь медленно и уныло тащилась допотопная конка. Влекущая ее пара гнедых с опаской и настороженностью смотрела на окружающие новации неуемного прогресса…
     И все же, как метко подмечено, формально жизнь москвичей еще подчинялась давно отлаженному ритму. За Рождеством наступали Святки – дни и ночи безудержного веселья. Встречи Нового года, устройство балов. О, как странен и заманчив тот прежний мир радостного энтузиазма, когда даже почтеннейшие горожане галантно осваивали стиль модных танцев «Констанцiя», «Апаши», «Саломея» или «Вампиръ» в залах Охотничьего клуба. Или же в роскошных особняках графа Орлова-Давыдова, князя Трубецкого, графа Клейнмихеля… А на балах в Александровском военном училище - своя прелесть атмосферы общения. И учтивые парочки фланировали в «вальсе под выстрелами» или лихо отплясывали «кадриль с учебной стрельбой». О времена, о нравы!
     В наши дни обретает свежие силы традиция отмечать веселый праздник студенчества Татьянин день. Но давайте заглянем в прошлое. Как деликатно напоминают нам авторы очерков городской жизни, он установлен еще в 1850 году. Более того, всяческие вариации пережил. Даже Лев Толстой, не сдержавшись, обратился, было и такое, с напутственным призывом к молодежи: праздник Татьяны проводить «по сухому режиму, не напиваться до скотского состояния».
     В 1910-м действительно все началось столь тихо и скромно, что профессура в ресторане «Прага» решила торжественно обозначить крутой поворот: начало «торжеств русского просвещения». А «Московские новости», решив потрафить научной элите, опубликовали свой прогноз: «Ненавинченная молодежь (т.е. избавленная от влияния революционных агитаторов. – Авт.) потеряла вкус к демонстративным выступлениям».
     Предсказания не оправдались. Молодежь трактовала события по-своему. Пробившись через кордоны полиции у дверей переполненного ресторана «Бар», студенты повеселились по полной программе. На практике это выглядело примерно так: «Кто-то танцует на столе, подбрасывая ногами далеко в стороны тарелки, вилки и ножи. Кто-то, забравшись под стол, мощным движением плеча опрокидывает его…»
     Не думаю, что подобный залихватский почин следует подхватывать нынешним тинэйджерам, а также «тем, кому за…» И рассказ оный скорее дан молодым в поучение.
     Нельзя не отметить весьма примечательную деталь. Авторы «Москвы повседневной» щедро предоставили слово писателям, мемуаристам, репортерам той прошедшей, но донельзя своеобразной эпохи. Вот что, скажем, отразил обозреватель московской жизни о Масленице, которой привычно завершался удивительный по эмоциональному накалу сезон балов и прочих других развлечений. «Начинается разгульная, веселая неделя… Блины и их неизменные спутники - зернистая икра, семга, сметана – вот интересы масленичной недели… Напитки всех сортов и видов – вот ее злобы дня».
     А писатель А.Пазухин усердно сообщал потомкам (письмо в XXI век?): «При наступлении этой недельки жизнь обывателя окончательно выскакивает из-под колеи и несется сломя голову где попало и как попало, забывая совершенно и вчерашний день, и уж нисколько не думая о дне завтрашнем». Нам бы эти заботы, уважаемый читатель. Не правда ли?
     Вполне резонно допустить суждения о том, что в книге «Москва повседневная», мол, напрочь отсутствуют «революционная поступь, предчувствия Буревестником грядущей бури» и т.д. и т.п. Но не будем торопиться с выводами. Ибо авторы книги сознательно и, как представляется, с большим убеждением в собственной правоте решили вырваться из плена привычных для не столь далекого времени представлений. Когда существовал жесткий реестр исторических описаний, своеобразный барьер перед писателями, стремящимися расширить круг познания и интересов.
     Владимир Руга и Андрей Кокорев подарили всем нам не только уникальный рассказ о Москве начала минувшего века. Они как бы приоткрыли завесу, подтверждая, что в угоду политическим амбициям долгие годы оставался нетронутым огромный пласт жизни людей с их общественным положением, домашним уютом. С привычками, радостями, пороками и устремлениями на обыденном, общечеловеческом срезе.
     Следует подчеркнуть, оба автора – профессиональные писатели, историки и потому правдиво и подробно состоялась непосредственная разработка темы разностороннего быта и нравов той удивительной, в чем-то переломной эпохи. А кропотливое собирание и отбор новых материалов, подлинных свидетельств и документов позволил дать подробное описание квартир москвичей, поездок по городу, походов по магазинам, дачного «добровольного ударничества», посещений ресторанов, клубов, часто непростых взаимоотношений со стражами порядка.
     Разумеется, величайшее недоразумение – это вдаваться в мораль, когда дело касается исторических фактов. Достаточно серьезное предупреждение от скоропалительных оценок и наставлений. Что было, то было. И в 1901 году, например, отдохнув после трудового дня, Москва страсть как любила повеселиться. И все эти деловые люди, купцы, мануфактуристы, банкиры и биржевики, у которых обычно не увидишь и тени улыбки, с наступлением вечера становились совершенно иными. Раскинувшись в своих колясках, несутся они праздно коротать время…
     Благо мест, где, как тогда выражались, возможен «флирт с жизнью», было предостаточно. Но главенствующее положение среди мест «отдохновения» по праву занимал театр. В дореволюционной Москве действовали два императорских театра, финансируемых из казны, - Большой и Малый. А также несколько частных. Думается, любопытно современному почитателю Мельпомены узнать о театральном репертуаре в том же 1901 году. Газеты изощрялись: «В Большом и Малом – археология, в Новом – ничего нового. У Станиславского с Немировичем – декаденщина; в Частной опере, сказывали, точно поют. Интернациональный театр – один скрежет зубовный». Прочитав такое, невольно подумаешь, что у нынешних не менее остроумных и саркастически настроенных рецензентов были достойные предшественники.
     Новая книга В.Руги и А.Кокорева, бесспорно, заинтересует широкий круг почитателей старины московской. Тем паче что авторы, словно увлеченные экскурсоводы, проводят читателей по площадям и улицам-переулочкам древнего русского города. Предоставляют возможность, будто в волшебном калейдоскопе, увидеть и подивиться обустроенности усадеб богачей и простолюдинов. Рассмотреть не только жилища, но и убранство обители, домашнюю утварь той поры, стиль и одежды москвичей. Приглашают побывать на их праздниках, свадьбах… Читая эту захватывающую, позволю себе так выразиться, «московскую сагу», лишний раз убеждаешься, как важно для авторов сочетание таланта историка и писательских способностей.
     И в заключение примечательный штрих. Очерки городской жизни, составившие книгу «Москва повседневная», могут напомнить наиболее продвинутой аудитории сакраментальный вопрос одного из булгаковских героев: «Изменились ли эти горожане внутренне?» Теперь у всех нас благодаря творческим усилиям В.Руги и А. Кокорева есть отменная возможность почитать, подумать и сравнить. Делайте свои выводы, господа!