Приехал. Но тут выясняется, что катером командует уже другой офицер. Расстроился, конечно. Не мог же я нового командира фотографировать, а рассказывать о достижениях при прежнем. Но, слава богу, нашлись в бригаде люди, которые вывели из «стереотипного» ступора:
     - Почему обязательно портрет командира? А знаете, какой на этом катере механик? Без него успеха тоже не было бы!..
     И вот мы сидим с гвардии капитаном 3 ранга Романом Кузнецовым в каюте, пьем крепко заваренный чай и ведем неспешную беседу. Выясняется, что родился Роман Александрович на Сахалине, где обитал всего месяц. А затем, поскольку отец был офицером ПВО, началось его долгое путешествие по стране – от гарнизона к гарнизону. В конечном итоге судьба наградила семью Ленинградом…
     Близость моря и кораблей, генетическая тяга к военной службе, любовь к «железкам» - и выбор сделан: Высшее военно-морское инженерное училище.
     - Только проучившись пять лет, я понял, какая это колоссальная нагрузка – быть механиком…
     Мечтал Роман о Северном флоте, попал на Тихоокеанский, в бригаду ракетных катеров. За девять с лишним лет – три катера и фактически одна должность – командира электромеханической боевой части.
     - Ну вы и карьерист…
     - Да, что есть то есть…
     Насмеявшись, продолжаем диалог уже серьезно:
     - Мне говорили, что пять лет назад вас буквально бросили в прорыв, на восстановление этого старого, но еще очень нужного флоту катера…
     - Было дело. Катер находился в резерве, без личного состава, с неисправной техникой… Но флоту, как вы правильно заметили, он был действительно нужен.
     Тут необходимо маленькое разъяснение. Представьте: десятка полтора-два кораблей выходят в море. На современном флотском языке это называется сбор-поход. У каждого корабля множество свойственных ему задач, от выполнения которых зависит итоговая оценка за период обучения, а то и за год. Но вот наступает самый драматический момент учений. Часть кораблей – обычно малого калибра – закрывает район, чтобы какой-нибудь «рыбак» случайно не стал мишенью, а другие находятся в готовности к отражению атаки воздушного «противника»… (Кстати, в данном случае это слово, наверное, не надо брать в кавычки. Какой же это условный противник – тяжеленная, пусть и без боеголовки, крылатая ракета? Если ее не уничтожить, наверняка дальнейший ее полет становится непредсказуемым и представляет реальную опасность для кораблей…) А теперь представим, какая ответственность лежит на экипаже катера, который ракету-мишень запускает. Малейший сбой в работе электронной техники или потеря хода - и отряд кораблей, рвущихся в бой, остается не у дел со всеми вытекающими отсюда последствиями…
     - Можете в этом усомниться, - продолжает Роман Александрович, но новое назначение без всякого повышения я воспринял с удовольствием. Что ни говори, а приятно ощущать себя в центре событий, выходящих за рамки бригады…
     К тому же элементарный азарт присутствовал: смогу или нет?
     - Догадываюсь, как вы ответите, но все-таки: согласились бы перейти сейчас на новый катер?
     - Нет, конечно. Новая техника, пусть не обижаются на меня судостроители, - кот в мешке. За свою же я ручаюсь. От нее – многократно разобранной и собранной – знаешь, чего ожидать… Знаете, какой доклад я иногда позволяю себе в качестве шутки? «Ходовая – КП-5. Главные двигатели запущены! Готовы к даче хода! Пассажирам пристегнуть ремни!» Двадцать два года назад, когда катер был новым, скорость его хода достигала сорока двух узлов. Сейчас без труда даем тридцать пять. Потребует обстановка – и те же самые сорок два выжмем. А вы предлагаете мне новый катер… Какой смысл? Если уж уходить, так на дивизионного механика или в академию…
     - Не сомневаюсь, что вы станете и дивизионным механиком, и академию окончите обязательно… Но давайте представим: вы стали главным механиком флота, что измените?..
     - Не буду говорить о глобальном... Скажу о вещах очень даже простых. Например, о рабочей одежде, которая просто горит на матросах БЧ-5. Ее надо выдавать как минимум раза в два чаще. Или о нехватке наглядных пособий. Приходится на пальцах объяснять личному составу устройство и принцип работы тех или иных механизмов. Настоящая учеба начинается только во время ремонта, когда эти механизмы разбираем. А еще я изменил бы распорядок дня, больше времени выделив на регламентные работы. Выбивает из колеи и ситуация, при которой раз в два года личный состав обновляется процентов на восемьдесят. Здесь тоже, на мой взгляд, есть над чем подумать.
     …Где фотографировать командира электромеханической боевой части? Конечно, не в каюте. На этот раз я был рад, что стереотип корреспондентского мышления заставил нас спуститься в машинное отделение. Несмотря на все услышанное от начальников Романа Александровича и от него самого, такого порядка я не ожидал увидеть. Чистота поразительная. Можно сказать, нереальная для БЧ-5 чистота. Все, что положено, выкрашено свежей краской. Даже леера у трапов не оставляют на руках, как это обычно бывает, масляных следов...
     - Вы же недавно в море выходили. Когда успели?
     Гвардии капитану 3 ранга приятно мое искреннее восхищение.
     - Чтобы нормально отстрелявшись, да не успеть привести себя в нормальный вид?!
     И тут я обращаю внимание на большую звезду, изображенную на обшивке толстой трубы, идущей от главного двигателя.
     - На фюзеляжах самолетов звезды видел, на танковых башнях – тоже, даже на кабинах грузовиков… Но на газоотводе в машинном отделении корабля вижу впервые!
     - А почему бы и нет? – не смущаясь, говорит Роман Александрович. – Чем мои матросы хуже? Мы недавно с этим двигателем так наработались, что звезду точно уж заслужили. Пусть сохранят ее в памяти те, кому скоро увольняться в запас. И те, кто придет им на смену, как, к примеру, вы, поинтересуются, что она значит. Им объяснят и добавят: звезда на флоте – больше чем звезда!

     На снимках: гвардии капитан 3 ранга Роман КУЗНЕЦОВ с подчиненными гвардии матросами Бато ЯМАДАЕВЫМ (слева) и Юлаем ХАМИГУЛЛИНЫМ; ракетный удар.