на главную страницу

27 Октября 2005 года

Дальневосточники

Четверг

Судьба солдата

Валентина НИКИФОРОВА.



Шестнадцать лет назад в теплый праздничный майский день Вера Александровна прогуливалась с приятельницей в районе детского парка им. А. Гайдара в Хабаровске. Навстречу шел немолодой мужчина с маленькой девочкой. Вере Александровне приглянулась девчушка, и она спросила ее: «У тебя бабушка есть?» «Нет! – ответила та. – Наша бабушка давно умерла». «А я тебе не сгожусь?» - в шутку спросила Вера Александровна.

     
Этот праздник со слезами на глазах

     В общем, знакомство закончилось приглашением в гости. Как у Вахтанга Кикабидзе: вот и встретились два одиночества. У обоих взрослые дети, которые уже не нуждаются в родительской опеке. А вот сами они ох как нуждались во взаимной поддержке! На молодые годы обоих выпало столько лишений! Николай Филиппович Галактионов – участник Великой Отечественной войны, Вера Александровна Рыжова - труженик тыла. На двоих более ста лет трудового стажа: ее сорок да его шестьдесят пять.
     «Нам обоим поздравления с Днем Победы от имени Президента России пришли, - рассказывает Вера Александровна и лукаво добавляет: мне даже на одно больше». И тут же с сочувствием: «Меня еще железнодорожники вспомнили. А он-то, как часть расформировали, на разных предприятиях работал, вот и потерялся».
     Нынешний юбилейный День Победы они встретили в больнице: Николай Филиппович серьезно заболел, а Вера Александровна не пожелала оставить его без присмотра. Хотя от ее присутствия мало что изменилось.
     Сначала он сломал три ребра – известно, что у пожилых людей кости становятся хрупкими. Отлежал положенное время в краевой больнице, а когда выписался, у него поднялась температура. «Скорая» привезла в третью городскую больницу. А там долго до него руки у врачей не доходили. Пять часов пролежал на каталке. Лежал и плакал. Вспоминал, как один командир говорил ему: «После войны в больницу ходить не придется, врачи сами будут приходить домой». Так им мечталось тогда, в сорок пятом…
     
Снаряды да волны

     А еще вспомнил, как однажды ему было вот так же тяжело. Тогда их часть стояла в Де-Кастри, а за Татарским проливом находились японцы. Советские воины были в постоянном напряжении – ожидали нападения противника. Как-то бойцы вывозили снаряды на пристань. Неожиданно началось цунами. И Галактионов непонятным образом оказался отрезанным от сослуживцев. Только снаряды да ледяные волны. Прижался к земле, чтобы не смыло, и думал: «Наверное, потому меня бросили, – проверяют, как врага народа». Пришел в себя, как ему потом рассказали, через двенадцать часов уже на нарах, в каких-то непонятных трусах, без одежды. А рядом Алеша Орлов - сапожник части - чинил обувь. «Что это на мне?» - только и успел спросить Николай, как Алеша выскочил из землянки объявить товарищам, что боец Галактионов жив. Те как раз грузили снаряды в машины. Оставили они свое занятие и бросились качать Николая. Много раз подбросили вверх. Вот тогда он впервые понял, что оценку человеку дают по его делам и поступкам, а не по клейму, поставленному на нем. Хотя давно уже свыкся с мыслью, что он не такой, как окружающие, только понять причину, почему стал изгоем, не мог.
     
Расстрелянные духоборы

     С клеймом сына врага народа он жил уже много лет. Это тоже целая история... После 1917 года начались репрессии против амурского казачества. Под «статью» попали и многочисленные родственники шестимесячного Коли. Мать решила спасти хотя бы сына. Она отдала ребенка в семью духоборов, а сама сбежала за границу. Духоборы – это одно из направлений христианской религии. Народ работящий и покладистый, личным примером борющийся за чистоту помыслов и поступков. Только и они попали в опалу. Новый отец был расстрелян, а его дети и приемыш стали членами семьи врага народа. И только в 1997 году он был посмертно реабилитирован. Удостоверение пострадавшего от репрессий получил и Николай Филиппович. Но до этого прошли долгие годы унижений, Николай часто ловил на себе косые взгляды. Не все же были такими, как его товарищи, которые подбрасывали его вверх после воскрешения.
     А когда его призвали в армию и определили защищать дальневосточные рубежи, до жестоких боев еще оставалось долгих четыре года, тогда он три раза писал рапорт о том, чтобы его отправили на западный фронт, на войну с фашистами. И три раза получал отказ. Командиры, жалеющие его и знающие ему цену, старались смягчить отказ, говорили о том, что надо восточные рубежи держать. Вот и держали с 1941 по 1946 год. Говорят, там до сих пор остались окопы, отрытые сослуживцами Галактионова, и землянки, поросшие кустами жимолости.
     Войну вспоминать Николай Филиппович не любит, говорит: «А будь она неладна! Чего там вспоминать, было тяжело и голодно. Не до нас тогда было. На западе шли кровопролитные бои. Наше дело было не стрелять в противника, потому что войны с Японией официально не было, а показать, что мы здесь и его не пропустим».
     
Рыбак поневоле

     Единственное, чем он дорожит из всех воспоминаний, - это медаль Жукова. Ее он ценит выше ордена Отечественной войны II степени, который нашел нашего героя только в 1996 году. Потому что считает Георгия Константиновича настоящим полководцем, благодаря которому разбили фашистов и самураев. Он даже портрет Жукова, вырезанный из какого-то журнала, хранит так, чтобы тот всегда перед глазами находился. Награды ему были вручены позднее, потому что поданные командирами в годы войны наградные рапорты куда-то исчезали. Хотя он не раз проявлял подлинный героизм. Просто Николай Филиппович любую работу привык исполнять честно и добросовестно. А война – это та же работа, только более грязная.
     - Если рассказать вам о войне всю правду, то вам страшно станет, – говорит он. – Это мы с винтовками Татарский пролив охраняли, а японцы тогда постоянно приплывали на боевых кораблях к нашим берегам. А мы наблюдали за их действиями, докладывали о перемещениях. По непролазной тайге, по болотам - придешь весь мокрый...
     Несмотря на возраст, память у Николая Филипповича великолепная, она хранит имена сослуживцев, командиров, особенно тех, кто честно делил с рядовыми красноармейцами тяготы службы и старался хоть чем-нибудь облегчить их положение.
     Как-то командир батареи на свой страх и риск разрешил бойцу пойти на промысел. Смастерил Николай из проволоки примитивный крючок и отправился на рыбалку. И в тот день бойцы наелись досыта. Рыба в проливе в три ряда стояла.
     Новости расходятся быстро. Прослышал об удачливом рыболове один из тыловых начальников и попросил заготовить как можно больше рыбы. И Николай Филиппович с помощью того же нехитрого снаряжения с помощниками начал заготавливать рыбу и икру. На него в столовой потом бойцы пальцем показывали: «Вот он, вот». А Галактионов стеснялся такого внимания к своей персоне и старался быстрее поесть и уйти. Душевная боль из-за личной трагедии, разлука с родными не отпускали.
     
В стране глухих

     Так и прожил чужим. И это интуитивно поняла Вера Александровна. Вот почему не оставила его, когда несколько лет назад ездила в гости в Канаду к одному из сыновей. Сын уговаривал ее остаться. Соблазн был, конечно, велик, потому что живут там люди совсем не так, как здесь. Но стала говорить сыну о том, что у нее там, в Хабаровске, хорошая шуба осталась да одеяло новое... А думала-то совсем другое: «Пропадает без нее Николай. Лишний раз за помощью не то что к чужим людям, к родному сыну-то не обратится». Вернулась.
     Вот и в этот раз у нее сердце разрывалось от боли, глядя на его страдания: лежит и молча плачет. Закатила истерику, сама признает, что способна на такое. Только после этого определили ветерана в отделение и приступили к лечению.
     Забирала его из больницы совсем беспомощного. Выходила. Теперь Николай Филиппович самостоятельно по квартире передвигается, заметно окреп. А вот праздник Победы без него состоялся. Правда, подарок кто-то из работников военкомата приносил, случайно застал Веру Александровну, она как раз забежала домой из больницы. Формально внимание ветерану войны уделено. К сожалению, мы говорим очень много красивых слов о бережном отношении к фронтовикам, о чуткости. Но когда доходит до дела, когда следует совершить какой-то конкретный поступок, мы оглядываемся друг на друга.
     По своей природной скромности, а еще потому, что всю жизнь остерегался косых взглядов, Николай Филиппович никогда не состоял в ветеранских организациях. Те в свою очередь бывшим защитником Отечества не интересовались. Конечно, они активны, всегда в делах и заботах, порой решают очень серьезные вопросы. Но нередко упускают из виду таких вот одиночек, как Галактионов. Он и нынешний парад Победы не видел, лежал в забытьи. А в свои 90 перебирает наградные удостоверения, справки... И вспоминает. Да, 11 сентября Николаю Филипповичу Галактионову исполнилось 90 лет. Его жизнь – это история целой эпохи в жизни России.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex