ОПЕРАЦИЯ «НЕМЕЦКИЙ ТРАНЗИТ»
     
( Окончанме. Начало в № 202. )
     
В начале 1943 года резидент «Акасто» получил из Центра следующие указания:
     «…Используйте все ваши возможности для всесторонней разведки фашистской Германии и в первую очередь ее вооруженных сил, действий ее армии, намерений и планов ее командования, добывайте сведения о наличии немецких материальных и людских ресурсов в Финляндии, систематически следите за перебросками крупных немецких соединений к линии фронта. «Веста» используйте для организации систематического наблюдения за передислокацией и другими мероприятиями немецких войск в Норвегии и Дании. Продолжайте учитывать все воинские перевозки немцев через Швецию и своевременно сообщайте о них в Центр. Учитывайте также характер и количество шведских поставок стратегического сырья в Германию и Финляндию….
     Завершая указания, начальник военной разведки писал: «…Уверен, что Вы и Ваш аппарат, учитывая решающий момент Отечественной войны, приложите максимум усилий для выполнения поставленных перед Вами задач и полностью обеспечите все те запросы, которые предъявлены нам Верховным Командованием на ответственном участке нашей работы. Крепко жму руку и желаю успеха. Директор».
     Задание было вызвано двумя обстоятельствами. Никитушев уже неоднократно докладывал в Центр о том, что шведское правительство нарушает обязательства о нейтралитете и пропускает через свою территорию немецкие войска в Финляндию, которая воевала против СССР на стороне фашистской Германии. Наращивание группировки немецких войск в Финляндии создавало угрозу войскам советского Карельского фронта. Поэтому сведения о состоянии немецко-финской группировки постоянно интересовали Генеральный штаб.
     Вторая причина, обусловившая конкретизацию деятельности резидентуры в Стокгольме, заключалась в обстановке, сложившейся в январе 1943 года на советско-германском фронте. Победа Красной Армии под Сталинградом создавала благоприятные условия для расширения наступательных операций советских войск не только на юго-западном и западном направлениях, но и на северо-западном участке фронта. По данным военной разведки, которые поступали от разведывательных отделов штабов Ленинградского и Волховского фронтов, противник значительно ослабил свои позиции в районе Ленинграда. Основные свои резервы гитлеровское командование перебросило на юг, где шли упорные бои. У советского командования появилась возможность провести операцию по прорыву блокады северной столицы. Важно было знать, не станет ли германское командование усиливать свои войска на этом участке фронта за счет перебросок подкреплений из Дании, Норвегии или из Германии по Балтийскому морю или через Финляндию.
     В январе 1943 года создавался наиболее благоприятный момент для прорыва блокады Ленинграда. Ставка Верховного Главнокомандования на основе данных военной разведки сделала вывод о том, что эта трудная операция наконец-то может быть осуществлена.
     В это же время войска Карельского фронта сдерживали натиск немецко-финской группировки, обеспечивая тем самым поставки оружия и военной техники из США и Великобритании через советские северные порты. Любое усиление немецких войск в Финляндии могло привести к активизации их действий и усилению угрозы военным поставкам союзников.
     Поэтому все сведения о перебросках немецких войск из Норвегии и Дании, а также с территории Германии через Швецию в Финляндию были исключительно важны для командования Красной Армии. Добывать их предстояло резидентуре советской военной разведки, работой которой руководил полковник Н. Никитушев.
     Задание начальника разведки было конкретным и многоплановым. Для его выполнения Никитушев должен был иметь источники не только в Швеции, но и в Дании и Норвегии, иначе организовать «систематическое наблюдение за передислокацией и другими мероприятиями немецких войск» в этих странах было невозможно. Не менее сложно было взять под постоянный контроль переброски германских войск и военных грузов через территорию Швеции.
     Получив указание Центра, Никитушев поставил перед своими помощниками «Эйнаром», «Огюстом» и «Рольфом» конкретные задачи, реализация которых могла обеспечить выполнение заданий начальника военной разведки.
     «Огюст», наиболее опытный из разведчиков, высказал несколько конкретных суждений, которые позволяли ускорить добывание сведений о противнике, и предложил действиям резидентуры, направленным на сбор данных о перебросках немецких войск по скандинавским странам, присвоить кодовое название «Операция «Немецкий транзит». Никитушев согласился. Разведчики включились в выполнение задания Центра…
     Переброска немецких войск из Норвегии и Дании в Финляндию через территорию Швеции была своеобразным явлением Второй мировой войны. Транзит немецких войск и грузов осуществлялся по железным и автомобильным дорогам страны, которая в 1939 году, то есть с самого начала Второй мировой войны, заявила о своем неучастии в боевых действиях ни на стороне фашистской коалиции, ни на стороне государств антигитлеровского союза.
     После оккупации Германией Дании и Норвегии положение Швеции значительно осложнилось. В Стокгольме неоднократно бывали высокопоставленные представители германского руководства, Гитлер в личной переписке с королем Густавом V требовал от Швеции предоставления Германии возможности для транспортировки немецких войск через шведскую территорию. Существовала и угроза вторжения немецких войск в Швецию и ее оккупации.
     Не без учета ситуации, сложившейся в отношениях фашистской Германии со странами Северной Европы, шведское правительство в апреле 1940 года пошло на первую крупную уступку гитлеровцам. Немцам было разрешено транспортировать через территорию Швеции на север Норвегии, в Нарвик, продовольствие, одежду, медицинское оборудование и перевозить медицинский персонал, а также эвакуировать оттуда раненых немецких солдат и офицеров. Хотя транзит воинских частей и оружия был отклонен, полученное Германией разрешение имело не только «гуманный характер», так как на севере Норвегии шли военные действия.
     Первый шаг к нарушению нейтралитета был сделан.
     17 мая 1940 года немцы потребовали от шведов разрешить транзит трех поездов с 30 – 40 запломбированными вагонами с военным снаряжением. 18 мая шведское правительство ответило отказом, отдав приказ о приведении своей армии в боевую готовность. Но это решение было лишь слабой попыткой шведов защитить свои интересы.
     После окончания военных действий в Норвегии в июне 1940 года Германия предъявила Швеции новые требования. 15 июня шведский посланник в Берлине А. Рикерт был приглашен к министру иностранных дел Германии И. Риббентропу. Немцы потребовали разрешить транзит военных материалов и «отпускников» по железным дорогам через Швецию в Нарвик и обратно.
     18 июня шведское правительство обсудило требования Германии. Во время заседания кабинета из Лондона в министерство иностранных дел Швеции поступила телеграмма от шведского посла Б. Прютца о том, что Франция согласилась на безоговорочную капитуляцию. Сообщение шведского посланника сыграло свою роль. Шведское правительство решило положительно ответить на запрос Германии.
     В риксдаге вопрос о транзите германских войск обсуждался 21 июня на закрытом заседании. В официальном правительственном коммюнике, опубликованном 5 июля 1940 года, говорилось, что «после того как военные действия в Норвегии прекращены, отпали те ограничения в транзите в Норвегию и из нее, которые были вызваны войной… Разрешение также предоставлено на перевозку личного состава немецких вооруженных сил, в первую очередь солдат-отпускников…» Сообщалось, что проезжающие «отпускники» должны быть без оружия и что они будут контролироваться шведами.
     В нотах, которыми обменялись Швеция и Германия 8 июля 1940 года, Швеция соглашалась на провоз немецких «отпускников» по своим железным дорогам из Кроншё в Треллеборг и обратно, по 500 человек ежедневно в каждом направлении. Кроме того, было достигнуто устное соглашение о транзите воинских частей через шведскую территорию между Стурлиеном и Нарвиком.
     По мере расширения военных действий в Центральной и Южной Европе и особенно после того, как фашистская Германия 22 июня 1941 года вероломно напала на Советский Союз, внешняя политика Швеции становилась все более прогерманской. 22 июня 1941 года в 6 часов 30 минут шведское правительство получило заявление министерства иностранных дел Германии, в котором говорилось об иностранных самолетах, которые «по ошибке» могут пролетать над шведской территорией.
     В 8 часов 30 минут того же 22 июня 1941 года немецкий посол сообщил министру иностранных дел Швеции господину Гюнтеру новые германские требования. Немцы хотели перебросить через территорию Швеции из Норвегии в Финляндию 18 тысяч солдат и офицеров. Кроме того, Германия потребовала от Швеции предоставить ей право пользоваться ее телефонной связью, воздушным пространством, разрешить немецким самолетам приземляться на шведских аэродромах, а военным судам беспрепятственно заходить в шведские территориальные воды и порты.
     23 июня шведское правительство обсуждало ответ Германии на ее новые требования. Шведский король Густав V заявил о том, что он не хотел бы быть соучастником отрицательного ответа. Мнение короля было воспринято как угроза его самоотречения в случае принятия членами правительства отрицательного ответа. Король рассматривался многими, в том числе и членами правительства, в качестве символа, сплачивавшего нацию. «Символ» этот уже дал согласие Гитлеру на предоставление Германии прав использования шведской территории. Об этом члены правительства еще не знали, но знала советская военная разведка. Сведения о позиции короля сообщил агент «Тюре», который знал содержание письма Густава V Гитлеру.
     Учитывая мнение короля и многих членов риксдага, премьер-министр Ханссон и его сторонники согласились на положительный ответ Германии на ее требования. 25 июня 1941 года на закрытом заседании обе палаты риксдага требования Германии приняли. В десять часов вечера по радио было оглашено правительственное коммюнике.
     В тот день не обошлось и без дипломатического казуса. Неизвестно как, но в Берлине о решении правительства Швеции стало известно раньше, чем в Стокгольме было оглашено официальное коммюнике. Немецкие радиостанции за несколько часов до объявления в Стокгольме правительственного коммюнике передали сообщение о том, что «Швеция с симпатией и активным интересом приняла участие в великой борьбе против большевизма». Разветвленная германская агентурная сеть имела доступ к важным шведским секретам. Деятельностью резидентуры германской военной разведки в Швеции руководил майор Ганс Вагнер, назначенный на эту должность адмиралом Канарисом. Вагнер координировал свои действия с начальником шведской контрразведки майором Вальтером Лундквистом, которого ранее завербовал руководитель одной из групп контрразведки Абвера полковник фон Бентивеньи. Они обменивались материалами о деятельности советской разведки в скандинавских странах и координировали свои действия.
     Вечером 25 июня 1941 года начался транзит через Швецию так называемой дивизии Энгельбрехта. Перевозка войск осуществлялась по железной дороге. Станции на пути следования охранялись шведскими солдатами. Немцы получали на шведских станциях пищу и воду.
     Территориальные воды Швеции также использовались Германией для перевозки войск и военных материалов. Этот транзит был менее заметен. Но о нем также было известно советской военной разведке. Сведения об использовании немцами шведских территориальных вод добывал источник «Барбо», а резидент «Адмирал» передавал эти сведения в Москву с помощью радистки «Акмы». Когда «Акма» была арестована, «Адмирал» продолжал передавать в Центр собранные материалы через разведчика «Огюста».
     Шведское воздушное пространство также стало использоваться германским командованием. Немецкие самолеты беспрепятственно летали над всей территорией Швеции. 12 шведских аэродромов были предоставлены в распоряжение Германии.
     Сведения об использовании шведских аэродромов германскими самолетами добывал военный разведчик «Огюст». Благодаря усилиям «Огюста», который имел хорошие связи среди шведских антифашистов, о воздушных перебросках немецких грузов и личного состава своевременно становилось известно советскому командованию.
     Только за второе полугодие 1941 года через территорию Швеции немцы перебросили 420 тысяч тонн различных грузов, в 1942 году шведское воздушное пространство пересекали 1434 немецких «курьерских» самолетов в различных направлениях. Зимой 1941–1942 гг. шведские власти продали немцам 2 тысячи 20-местных палаток и предоставили в их распоряжение 300 грузовиков для военных перевозок на севере Финляндии. Швеция также выполнила немецкий заказ на поставку 45 рыболовецких траулеров для последующего переоборудования их в военные катера.
     В первые годы войны Швеция активно выполняла и другие немецкие заказы, поставляла Германии стратегически важные товары: железную руду, лес, целлюлозу и т.д.
     Швеция также оказывала значительную материальную помощь Финляндии. Финнам был предоставлен кредит в 300 миллионов крон. В течение 1941 года из Швеции в Финляндию было поставлено 10 тысяч тонн чугуна, около 35 тысяч тонн зерна и муки, около 10 тысяч тонн картофеля и большое количество других товаров.
     Такими были условия, в которых малочисленной группе советских военных разведчиков приходилось действовать в Швеции в 1940—1942 годах. Несмотря на исключительные трудности, полковнику Никитушеву и его резидентуре удалось добыть полные сведения о дислокации немецких войск в Норвегии, направить в Центр значительное количество донесений о состоянии различных отраслей немецкой военной промышленности. Разведчики подготовили подробные доклады о состоянии немецких северных портов, о путях следования немецких морских транспортов, о минировании немцами своих прибрежных вод в Балтийском море, о шведских аэродромах, которые использовались немецкой авиацией, и многом другом. Под постоянным контролем находился и транзит немецких войск через шведскую территорию.
     Сведения, добытые резидентурой Н. Никитушева, а также разведывательными отделами штабов Ленинградского и Волховского фронтов, в начале 1943 года были использованы Ставкой Верховного Главнокомандования для принятия решения о прорыве блокады Ленинграда. Благодаря многочисленным донесениям военной разведки стало известно, что германское командование перебросило свои основные резервы на южный участок советско-германского фронта, где шли ожесточенные бои. На ленинградском направлении сложилась благоприятная для наступления обстановка, которая в случае успеха могла оказать влияние на позицию Швеции и заставить ее прекратить поставки стратегического сырья Германии. Осуществить операцию по прорыву блокады советской северной столицы было приказано Ленинградскому и Волховскому фронтам.
     12 января 1943 года после тщательной подготовки войск Красной Армии и дополнительной разведки сил противника 67-я армия генерала М.П. Духанова (Ленинградский фронт) нанесла мощный удар с запада на восток. Ей навстречу пробивалась 2-я ударная армия генерала В.З. Романовского (Волховский фронт). Действия этих войск поддерживали 13-я и 14-я воздушные армии, морские пехотинцы, артиллеристы и летчики Балтийского флота. После семидневных ожесточенных боев советские войска освободили Шлиссельбург и ряд других населенных пунктов. 18 января блокада Ленинграда была прорвана. В результате наступательных действий войск Красной Армии образовался коридор шириной 8—11 километров, который позволил значительно улучшить снабжение жителей города, шестнадцать месяцев находившихся в условиях блокады. Оперативная обстановка на Ленинградском фронте в результате прорыва блокады также значительно улучшилась. Операция войск Красной Армии на ленинградском направлении в январе 1943 года тем не менее на шведское правительство особого впечатления не произвела. Швеция продолжала поставки в Германию стратегического сырья и других важных для военной промышленности третьего рейха материалов. Сложной оставалась и обстановка, в которой действовали советские военные разведчики.
     Положение полковника Никитушева в Стокгольме строго определялось его статусом военного атташе. В соответствии с Венской конвенцией о дипломатических отношениях полковник Никитушев, представляя интересы Наркомата обороны СССР при военном ведомстве Швеции, был советником посла А.М. Коллонтай по военным вопросам. В круг его официально определенных обязанностей входило изучение вооруженных сил Швеции и других военных вопросов, поддержание и развитие связей между советским и шведским военными ведомствами. Положение военного атташе также предполагало установление и поддержание официальных отношений с военными представителями других государств, которые находились в Стокгольме. Среди этих представителей были военные атташе США, Великобритании, Франции, Германии, Италии, Венгрии, Румынии, Финляндии и других государств. Этот многочисленный военно-дипломатический корпус разделялся на два лагеря. В одном были представители стран антигитлеровской коалиции, в другом - представители союзников фашистской Германии. Исключением из временно установившегося разделения было положение американцев, которые поддерживали дипломатические отношения с Финляндией, воевавшей на стороне Германии против СССР.
     Военно-дипломатический корпус представителей иностранных государств, работавших в годы Второй мировой войны в Швеции, был сложным по составу сообществом, в котором каждый офицер занимался не только выполнением представительских функций, но и разведывательной деятельностью.
     В 1943 году противоборство представителей советской военной разведки со шведской контрразведкой продолжалось. Интенсивность и острота этого противоборства зависела от напряженности боевых действий на советско-германском фронте. Когда советские войска в июле 1943 года начали одерживать победу над германскими танковыми дивизиями на Курской дуге, в Стокгольме ситуацию восприняли как предзнаменование надвигающегося разгрома фашистской Германии. Вектор внешнеполитического курса Швеции заколебался. Правительство проявляло чрезвычайную осторожность, боясь вызвать гнев Гитлера, однако было вынуждено скорректировать свое отношение к Германии. В июле 1943 года вновь обострилась проблема транзита германских войск через территорию королевства Густава V.
     Дипломаты СССР, США и Великобритании требовали от шведского правительства прекращения немецкого транзита. Несомненно, что все эти факторы, вместе взятые, и заставили шведов расторгнуть договор с Германией о транзите «отпускников». 29 июля 1943 года посланник Швеции в Берлине А. Рикерт передал германскому правительству ноту, в которой Швеция извещала о прекращении транзита по шведским железным дорогам.
     Операция «Немецкий транзит» была успешно завершена. В ходе ее были потеряны «Акма» и «Адмирал». Третий удар по резидентуре Никитушева шведы нанесли 23 августа 1943 года, предложив «Кольмару» немедленно покинуть страну…
     ШВЕДСКИЙ «РАЗВЕДКЛУБ» СОЮЗНИКОВ
     Полковник Никитушев, выполняя бесконечные задания Центра, искал новые пути добывания сведений о вооруженных силах Германии, производительности заводов немецкой военной промышленности, о дислокации германских войск в Норвегии и Финляндии. Для решения этих задач стремился использовать любую возможность. Но получать достоверные сведения о Германии, находясь в Стокгольме, было трудно. А источников информации в Берлине, Хельсинки или Осло у Никитушева не было.
     Многие ответы на запросы Центра Никитушев мог бы получить, если бы ему удалось завербовать ответственного сотрудника немецкого посольства в Стокгольме. Полковник думал об этом, искал возможности такой вербовки, но до реализации подобного плана было далеко, как от земли до неба.
     Никитушев привлек разведчиков «Эйнара», «Огюста» и «Маурица» к вербовке источника информации в германском посольстве. Однако им даже не удалось с кем-либо из германских дипломатов познакомиться. Советский Союз и Германия были главными противниками в той войне, поэтому пути советских разведчиков в Стокгольме и сотрудников германского посольства в шведской столице не пересекались.
     Центр между тем ставил такие задачи, которые требовали от Никитушева целенаправленного сосредоточения сил резидентуры на главном направлении. Никитушев пришел к выводу, что многое он мог бы решить, используя возможности разведок союзников, которые действовали на территории Швеции. Кто конкретно руководил американской и британской резидентурами в Швеции, «Акасто» не знал, но считал, что военные атташе США и Великобритании обладают сведениями, которые могут представлять интерес для советской военной разведки.
     В одном из указаний Директор писал Никитушеву, что разгром немецких войск под Сталинградом создал благоприятные возможности для развития взаимовыгодных отношений с представителями военных ведомств не только США и Великобритании, но и других государств. Директор советовал своему резиденту активизировать развитие отношений с военными представителями стран, заинтересованных в разгроме Германии. В Стокгольме правительства этих государств, находившихся в эмиграции в Лондоне, имели своих военных атташе и представителей военных разведок. Используя свои возможности, эти офицеры занимались сбором сведений о фашистской Германии. Центру было известно, что они направляли добытые сведения в Лондон в свои военные штабы. Так поступали представители Норвегии, Франции, Чехословакии, Югославии и других государств. Начальник военной разведки предложил Никитушеву установить доверительные отношения с представителями военных ведомств стран антигитлеровской коалиции в Стокгольме.
     Перебрав все варианты, Никитушев понял, что на первом этапе ему следует установить отношения с норвежцами. Никитушев познакомился с норвежским военным атташе Бёрдом и военно-морским атташе Хариксеном. Эти два офицера стали передавать Никитушеву подробные сведения о дислокации немецких войск на территории Норвегии, о переброске германских соединений из Норвегии в Данию и Финляндию, а также о прибытии в Норвегию новых немецких частей и соединений.
     Начиная с 1943 года сведения о положении немецких войск в Норвегии поступали в Центр ежемесячно.
     14 марта 1944 года, например, Никитушев на основе данных, полученных от полковника Бёрда, сообщал: «Общая численность немецких войск на 1 марта остается неизменной. За январь-февраль 1944 года в Норвегию было переброшено примерно 6 тысяч солдат и офицеров. В конце февраля и начале марта из Норвегии выведена
     214-я пехотная дивизия общей численностью 8 тысяч человек, которая направлена в Эстонию…»
     Данные, которые поступали от норвежцев, позволяли отслеживать переброску немецких войск из Дании и Норвегии в первую очередь на Восточный фронт. Эти сведения представляли особую ценность для советского командования в начале 1944 года, когда Генеральный штаб приступил к разработке операции «Багратион», главной целью которой было освобождение Белоруссии.
     18 марта Никитушев на основе данных, полученных от норвежского военно-морского атташе Хариксена, сообщал в Центр: «…С 1 19 февраля по 4 марта из южных портов Норвегии ушло 36 различных судов общим водоизмещением 192 тысячи тонн. На этих судах переброшено в Таллин и Ригу до 15 тысяч немецких солдат, много военных материалов, оружия и боевой техники, включая артиллерию. С 8 по 14 марта также производились большие переброски по морю из Норвегии в Ригу и Таллин. Количество переброшенных войск устанавливаю.
     В это же время производилась переброска войск в прибалтийские страны из немецких портов Штеттин, Киль и Данциг. Данные о количестве переброшенных войск уточняю и сообщу дополнительно. Акасто».
     Директор, оценивая сведения, переданные Никитушевым, сообщал ему: «…Сведения ценные и получены своевременно».
     Полковник Никитушев попытался наладить отношения с американским военным атташе полковником Рэйенсом.
     В конце 1943 года Никитушев докладывал в Центр: «…Американский военный атташе полковник Рэйенс в беседе сообщил, что, по его данным, в Данию прибыли четыре дивизии полного состава и три дивизии, сформированные из немецкой молодежи в возрасте 16—17 лет. Установлено прибытие 150 вагонов с личным составом и материальной частью (танки).
     По вопросу о стратегических резервах Германии Рэйенс сообщил, что в Германии формируется 50 новых дивизий из молодежи 16—17 лет. Дивизии неполного состава (рота около 100 человек, дивизия – 8.000 человек). Американец проявил исключительный интерес к нашим сведениям относительно «секретного оружия Гитлера». Он имеет только недостоверные сведения о том, что это оружие – управляемый по радио реактивный снаряд или ракетная бомба».
     Сведения об общем противнике, которые Рэйенс иногда сообщал Никитушеву, не отличались точностью и были похожи в основном на рассуждения о том, что происходит или может произойти на Восточном фронте. Несомненно, Рэйенс знал больше, но и в обмен он хотел получать от Никитушева точные сведения, которые интересовали американскую военную разведку. В первую очередь данные о «секретном оружии Гитлера», которого американцы опасались в период подготовки к открытию второго фронта.
     Прагматический подход американца к взаимодействию в области обмена сведениями об общем противнике был для Никитушева вполне понятен. В марте 1944 года ценный источник Никитушева из шведского министерства иностранных дел сообщил ему, что представители США в Стокгольме и Хельсинки по указанию Вашингтона оказывали финнам полную политическую поддержку и передавали им необходимую военно-политическую информацию. Никитушев 25 марта 1944 года докладывал в Центр: «…Если бы не поддержка американцев, финны уже в январе или феврале вышли бы из войны. Это мнение поддерживается и руководством шведского штаба обороны. Следовательно, только поддержка США через своих представителей в Стокгольме и в Хельсинки дает возможность финскому правительству продолжить свою позицию выжидания в надежде на постепенное истощение сил Красной Армии…»
     Принимал ли участие американский военный атташе в этой политической комбинации, судить трудно. В Стокгольме и Хельсинки были и другие американские дипломаты, которые, видимо, и выполняли указания из Вашингтона. Сведения источника из шведского МИДа были объективными. Вскоре из шведского штаба обороны он получил подтверждение тайной политики США в Финляндии и сообщил о них в Центр.
     Более конструктивные и полезные для общего дела отношения сложились у Никитушева с американским военно-воздушным атташе подполковником Хардисоном и его помощником майором Конради. Эти офицеры - союзники были далеки от тайных политических интриг. 27 апреля 1944 года Никитушев докладывал в Центр: «Американский военно-воздушный атташе подполковник Хардисон интересовался возможностью открытия воздушной линии Лондон – Стокгольм - Москва. Хардисон является экспертом по самолетам «Летающая крепость» и «Либерейтор». Его задачей является наблюдение за эффективностью бомбардировок авиацией союзников военных объектов на территории Германии.
     Хардисон сообщил, что вскоре произойдет вторжение союзников на континент. К этому времени они хотели бы наладить воздушное сообщение на Москву. Для этой цели они имеют пять самолетов «Либирейтор». Если к установлению такого воздушного сообщения нет никаких «особых препятствий», то, с нашей местной точки зрения, установить такое сообщение было бы желательно. Кроме повышения качества взаимодействия наших стран в борьбе против Германии, воздушное сообщение через Стокгольм позволило бы нам отправить около 400 наших солдат и офицеров, которые бежали из плена из Норвегии, Дании и Финляндии. Содержание их в Швеции обходится дорого. Есть и спецгрузы, которые надо отправить в Москву. Прошу проявить к предложению Хардисона заинтересованность. Орн».
     «Орн»– второй псевдоним полковника Никитушева.
     В 1944 году Никитушев поддерживал контакты с помощником британского военно-морского атташе майором Флитом. Однако встречи с ним были редкими и столь же малополезными, как и с американцами. Никитушев этому не удивлялся. Когда он получил сведения о том, что провал «Адмирала» был не случайностью, а произошел в результате доноса, который поступил в шведскую криминальную полицию от Бориса Четверухина, сотрудничавшего с англичанами, то многое понял.
     Шведский «разведывательный клуб» союзников в 1944 году расширился. В его состав вошел прибывший в Швецию военный атташе Чехословакии майор А. Чеславка и финский военный атташе полковник Стивен.
     Чеславка прибыл в Стокгольм из Лондона 28 мая 1944 года. Во время первой встречи с Никитушевым он сообщил советскому военному атташе о том, что в британской столице был сотрудником чехословацкой военной разведки, которой руководил полковник Франтишек Моравец. Чеславка сказал Никитушеву, что Моравец передавал разведывательные сведения о Германии советскому полковнику Александру Сизову. Он заявил, что, находясь в Стокгольме, готов делать то же самое. В 1944–1945 гг. майор Чеславка передавал Никитушеву ценные сведения, которые он добывал по свои каналам.
     В 1944 году, после того как Финляндия вышла из войны, Никитушев установил контакты с финским военным атташе полковником Стивеном. Он передал Никитушеву документальные материалы о полном составе немецких войск в Финляндии, сообщил данные о сроках и маршрутах вывода немецких войск с финской территории.
     Никитушев чувствовал себя в Стокгольме достаточно уверенно. Он не занимался сбором секретных сведений о шведских вооруженных силах. Все его внимание было сосредоточено на Германии. Он вел дела конспиративно, умело и результативно. Контрразведка, конечно, знала о контактах Никитушева с военными атташе других государств, но это не запрещалось международными законами. До самого окончания Второй мировой войны шведский «разведывательный клуб» помогал Никитушеву добывать сведения, которые неизменно получали высокую оценку в Центре и использовались Генеральным штабом Красной Армии.
     На снимке: Гитлеровцы пересекали Швецию свободно.