Разбушевавшаяся в парижских пригородах стихия не на шутку встревожила полусонную Европу. Благодушие первых дней улетучилось, как утренний туман. Пошевелив мозгами, правительственные и общественные круги в соседних странах стряхнули с себя самоуверенность и озаботились завтрашним днем собственного существования. Тревожные волны достигают восточных окраин Старого Света, хотя у нас, в России, чтобы по-настоящему встревожить правительство, элиту, общественность, нужно не машины, а атомные электростанции взрывать.
     Франция, как известно, богата революционными традициями. Рассерженные здешние низы способны на крайнюю лихость, а разгоряченные умы их образованных лидеров необычайно изобретательны по части организованных форм наказания верхов за вызывающую беспечность. В конце ХVIII века страну наводнил ужас якобинского возмездия, а восемьдесят лет спустя французы испытали на себе твердую руку диктатуры Парижской коммуны.
     Вспышки революционного гнева ослепляли и другие европейские государства. Тем не менее Франция не только в шляпках и юбках, но и в разрушительных проявлениях оставалась законодательницей мод. И лишь Россия, подучившись марксизму, показала потом всему миру образцы истинной революционности. Да так, что европейские и заокеанские элиты незамедлительно взялись за ум и произвели у себя назревшие социальные усовершенствования, позволившие наладить более-менее стабильный ход развития.
     Однако нынешние беспорядки с поджогами автомобилей и разбиванием витрин имеют серьезное отличие от пролетарских и крестьянских восстаний прошлого. Безобразничают не свои, не родные «людишки», а те, что приехали из мусульманских стран в поисках сытой жизни и закрепились на благодатной французской почве, обзавелись стандартным социальным жильем, пустили корни. Теперь они граждане страны и потому требуют для себя равных с коренным населением условий жизни. Они отлично усвоили свои права, далеко не всегда утруждая себя размышлениями об обязанностях. Проще говоря, «кушать хочу, а работать не буду». И это противоречие, судя по всему, обретает главенствующее значение для дальнейшего развития ситуации в потрясенной Франции. И не только в ней.
     Вот уже пришли сообщения о волнениях в германском Бремене, всегда спокойном деловом городе. Местные власти тут же поспешили заверить СМИ, что с французскими бунтами эти волнения никак не связаны. Однако журналисты дотошно пытаются выявить эту связь и утверждают, что бременские хулиганы действовали точно так же, как их братья-погромщики в парижских пригородах. Обеспокоенность в немецких городах имеет широкую основу: здесь проживают миллионы турок, прочно сохраняющих свое национальное лицо и не желающих «онемечиваться». До поры до времени эта масса довольствуется полученными минимальными благами, однако волны возмущения способны и ее привести в разрушительное движение. И тогда общность Евросоюза заиграет зловещим отливом.
     В спонтанность действий погромщиков верится с трудом. Эти успокоительные заявления некоторых политиков лишь уводят в сторону от серьезных выводов и консолидированного ответа Европы на вызов партизанских групп, почерк которых отличают быстрота и внезапность. Как полагает генеральный прокурор Парижа Ив Бот, французские власти столкнулись с хорошо организованными, сколоченными бандитскими шайками, наносящими удары по республиканским институтам.
     Развивая прокурорскую мысль, аналитики говорят, что за погромами под Парижем могут стоять исламские организации, которые попытаются распространить волнения на остальную Европу. При этом они указывают на общую растерянность властей перед лицом разрастающегося бунта. Беспорядки происходят уже двенадцатый день, а о каких-то продуманных ответных действиях, тем более о какой-то существующей в недрах спецслужб схеме противодействия атакам разъяренных молодых людей говорить не приходится.
     Цифры пугающие. За одну только ночь с субботы на воскресенье было сожжено, по данным национальной полиции, около 1.300 автомобилей. Бунтари орудуют уже не только под Парижем, но и в самом центре столицы. Волнения перекинулись в Нант, Руан, Бордо, Тулузу, Лилль, Авиньон, Страсбург. Надежды на локальный характер беспорядков, на то, что пар протеста скоро будет выпущен и «ребята» разойдутся по домам, эти надежды теперь похоронены.
     Есть ли риск того, что погромы хулиганствующих парней расшатают пятимиллионную исламскую диаспору Франции? Очевидно, такой риск есть. И поэтому правительство ведет себя осторожно. С другой стороны, нерешительность может вдохновить организаторов бунта на более дерзкие действия. Сложная ситуация.
     Чем завершатся волнения во Франции, пока неясно. Зато совершенно ясно, что уроки французского бунта следует учить всем. Российским властям не в последнюю очередь. Миграционная политика у нас невнятная. Использование приезжей дешевой рабочей силы – палка о двух концах. В стране нарастает плохо управляемая масса «пришлых». В то же время скапливается и матереет армия собственных безработных. Стабильность в стране в итоге может оказаться под большой угрозой.