на главную страницу

9 Декабря 2005 года

Планета людей

Пятница

Польша: велик соблазн реванша?



Факт недавнего рассекречивания Варшавой архивов Объединенного штаба ОВД, поданного ее представителями с антироссийской подоплекой, вновь привлек внимание обозревателей и экспертов к российско-польским отношениям. Исторический аспект вопроса в увязке с нынешними реалиями комментирует профессор Военной академии Республики Беларусь Владимир КОНОБЕЕВ.


     Политические события в Европе в свете почти завершившегося расширения Евросоюза за счет стран Восточной Европы знаменуют собой как минимум две геополитические реалии: новую конфигурацию объединенной Европы, продвинувшейся на Восток, и непосредственное соприкосновение двух центров силы – Евросоюза и России – по линии геоцивилизационного разлома, проходящей по восточному краю «балтийско-черноморского перешейка».
     Многие западные аналитики считают, что в расширении Евросоюза не поставлена последняя точка. Евросоюз не оставляет надежд вовлечь Беларусь и Украину в орбиту своего влияния. Данный фактор во многом влияет на выработку этими странами их внешнеполитической стратегии. Если Беларусь однозначно ориентируется на стратегический союз с Россией при желании сохранить хорошие отношения с Евросоюзом, то Украина испытывает колоссальное напряжение от взаимодействия двух центров силы, что чревато в принципе распадом ее на две части, что и показала так называемая оранжевая революция.
     В целом развитие сотрудничества по линии разлома идет ровно, цивилизованно. Однако есть и проблемы. Одна из них – российско-польские отношения, которые в последнее время значительно обострились, причем из-за позиции Варшавы. Основных причин две: историческая память и соблазн реванша в новых условиях.
     Исторически Польша всегда была плацдармом для вторжения в Россию. Именно с ее территории сюда вторгались Швеция, Франция, Германия. То есть угроза с Запада для России исходила из Польши на протяжении веков и запечатлелась в памяти русского и белорусского народов. Да и сама Польша неоднократно пользовалась периодами слабости России для завоевания исконно русских земель. Достаточно вспомнить Смутное время (1598 – 1613 гг.), когда Польша захватила Смоленскую, Северскую и Черниговскую области. В результате этой интервенции вместе со Швецией на какое-то время большая часть русского государства вместе с Москвой оказалась в руках интервентов.
     Или 1920 год, когда Польша воспользовалась слабостью истерзанной Гражданской войной России для захвата Западной Белоруссии и Западной Украины.
     Таким образом, в историческом противоборстве Европы и России Польша всегда играла роль одновременно и барьера, и плацдарма, своеобразной линии сдерживания России, ее «нависания» над Европой. То есть она сдерживала Россию от усиления ее роли в европейских делах в рамках известной системы «восточного барьера»: Швеция – Польша – Турция. Европейские крупные страны использовали ее в этой роли, что позволяло ей периодами усиливаться до огромных размеров Речи Посполитой и вести империальную политику.
     Царская Россия, как известно, отвечала Польше тем же. И отвечала в контексте общеевропейской озабоченности политикой Польши совместно с Пруссией и Австрией. Именно Пруссия, Австрия и Россия организовали несколько фактических разделов Польши.
     В 1772 году было положено начало решающей фазе процесса ликвидации национальной независимости Польши – процесса, во многом спровоцированного самой Польшей, долгой и мучительной историей ее государственного распада. К началу 70-х годов ХVIII века именно такой представала Польша в глазах озабоченных соседей: анархия достигала катастрофических размеров, а аристократическая «демократия» при номинальной королевской власти и при наличии у шляхты права формировать собственные «сословные» воинские части неминуемо вела к параличу центральной власти и распаду государства. Естественно, судьба третьей по размерам и четвертой по населению державы Европы не могла не волновать озабоченных соседей. Не из-за большой любви или нелюбви к полякам, а из-за большого страха столкнуться с большими общеевропейскими потрясениями и подвергнуть риску собственные выгоды или интересы собственной безопасности.
     Польская аристократия дала озабоченным соседям немало поводов для того, чтобы придать их имперским поползновениям благопристойную и частично обоснованную мотивировку – защита собственных территорий от инфекционного влияния анархии и освобождение Европы от очага «польской опасности». Таково было историческое содержание «польского вопроса».
     В новых исторических условиях Польша, видимо, сочла возможным реанимировать роль антироссийского плацдарма, подрядившись на этот раз у США и взяв на себя роль американо-троянского коня в Евросоюзе.
     По замыслам американцев, Польша, будучи уязвленной от второсортности членства в ЕС в русле явно обозначившейся двухуровневой интеграции, охотно возьмет на себя роль оппозиционера и даже лидера тех стран, которые недовольны процессом объединения Старого Света. Не случайно в Вашингтоне заговорили о Новой Европе, имея в виду прежде всего политику Польши и некоторых других членов Евросоюза. А она явно направлена на сдерживание европейской интеграции.
     Примеров тому предостаточно. Это и особая позиция Польши в рамках ЕС по Ираку, по конституции ЕС. Это выработка антироссийской «польско-балтийской линии» в ЕС по вопросу его политики стратегического партнерства с Россией. Устами польского президента Россия была даже объявлена «злейшим врагом» Польши. Всплеск польского неоимпериализма на русскому направлении, конечно, не случаен. Борьба между Варшавой и Москвой за политическое, культурное и военное влияние на Беларусь и Украину ведется уже пятьсот лет с переменным успехом. В новых условиях с превращением Польши в форпост США в Восточной Европе у польской элиты возник соблазн геополитического реванша.
     Конечно, у Польши нет сейчас ни экономического, ни культурного, ни военного потенциала для того, чтобы проводить политику империального влияния на Украину и Беларусь. Если взять нынешнюю польскую экономику, то в ней уже преобладает, особенно в промышленности, в основном западноевропейское и американское лицензированное производство с соответствующим «качеством», характерным для «желтой» сборки. Зато у Польши есть напористая, амбициозная, проамериканская радикально-националистическая элита, которую политические лидеры призывают вести себя «гордо и решительно».
     Представляется, что завершающий этап расширения ЕС и НАТО будет самым драматичным. Видимо, все дело только в сроках ее реализации. Для ЕС желательны, как видим, более поздние сроки, ибо ему надо «переварить» проблемы с новыми членами, сделавшими этот союз менее стабильным и более проблемным. Для США, наоборот, желательны меньшие сроки, потому что это замедлит процесс углубления интеграции, что американцам на руку.
     К сожалению, политическое мышление польской элиты все еще в плену конфронтационного мышления и реваншистских иллюзий. Она не хочет видеть реалий нового европейского порядка, основания которого должны выстраиваться на принципах добрососедства, стратегического партнерства двух цивилизационных пространств, пришедших в новом качестве в непосредственное соприкосновение в глобализирующемся мире.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex