Павел причисляет себя к числу тех немногих, кто знает истинный смысл слова «реабилитация». Не потому, что чем-то хочет выделиться. Он испытал, перенес, прошел через это.
     Служил в Кандагаре. Был сержантом 6-й роты 2-го батальона. Незадолго до дембеля в ходе рейда нарвался на мину. Лишился обеих ног. Кавалер ордена Красной Звезды.
     На условленную встречу Павел пришел сам. Именно пришел. Не спеша, опираясь на трость. О том, что порточины брюк скрывают протезы, Андреев рассказал сам - постороннему не догадаться.
     Интересуюсь: «Так что такое «реабилитация»?
     - В буквальном смысле – восстановление достоинства, - поясняет Павел. - У каждого своя дорога к нему. С перенесенным ранением, в сложные 1990-е годы для меня настоящей отдушиной стала встреча во Всемирной паутине с бывшим офицером-«афганцем» Владимиром Григорьевым.
     Сначала с Владимиром мы просто переписывались, укладывая в электронные строчки личные воспоминания об Афганистане, событиях, участниками которых являлись, о боевых выходах и даже об общих знакомых. Я поддался его влиянию, поэтому был откровенен даже в мелочах. Приводил все новые и новые эпизоды из армейской службы, а затем в один из дней получил от Григорьева предложение: свести отрывистые воспоминания в самостоятельные рассказы. Владимир гарантировал свое литературное содействие. (Именно тогда и началось становление ныне действующего сайта «ArtOfWar», что в буквальном переводе звучит как «искусство на войне». В память об авторе с января 2005 года электронный ресурс носит имя Григорьева.)
     Это были мои первые шаги на писательской ниве.

     - О ком и о чем ваши рассказы?

     - Главный герой повествований – обычный советский парень лет 19—20, оказавшийся там, где стреляют, под пулями познающий элементарные законы боя: чтобы выжить, надо не только стрелять в ответ, но и, вопреки всему, искать пути к победе в нестандартно развивающейся обстановке. И служит он не хуже других. Воюет под стать остальным. Получает ранение. Возвратившись на «гражданку» делает попытку найти себя в новой жизни. Но проблема в том, что там, откуда он призывался, его нынешние трудности уже мало кого волнуют. А бесконечные мытарства по кабинетам сопровождаются неизменной чиновничьей присказкой: «А я тебя туда не посылал».
     В первых повествованиях через описание боевых действий я проецировал будущее главных героев. Есть такая формула: если из прошлого вычесть настоящее, останется будущее. Иными словами, далеко не каждому бойцу, состоявшемуся на войне, светит путеводная звезда на «гражданке». А в потемках, как известно, день сродни ночи. Но и переносить армейскую мотивацию на мирную жизнь – дело бесперспективное. Все одно путного ничего не выйдет. Остается последнее: найти такой рубеж, прикоснуться к которому можно, а преодолевать не стоит. Вот только последнее, к сожалению, удается далеко не каждому.
     Важен тот факт, что за каждым моим героем стоит личность реального прототипа. Потому предлагаемые читателю сюжеты я не выдумываю. Все описанное было в настоящей жизни, происходило на моих глазах. Единственная «вольность», которую, как автор, я себе позволяю, - скрывать истинное имя человека его армейским «позывным».

     - Чтобы «механизм» вашего творчества стал понятнее, может быть, рассмотрим «прозу жизни» на примере конкретного рассказа…

     - Наверно, это будет правильно и понятнее. Есть у меня рассказ «Тень» - о штабном писаре Пашке, дембеле по сроку службы, разжалованном в рядовые и отправленном на «передовую» за утрату секретной телеграммы. На новом месте он даже осмотреться не успел - гранатомет в руки - и в общий строй: рота убывала на очередное боевое задание.
     «После того как прицельными залпами была сожжена в упор первая группа и рассеяны по полю остальные, за дело принялись снайперы-«кукушки» - они вели огонь из пышных крон высоких деревьев. Их пули обслуживали всех, кто залег на поле, по полной программе. Стандартная «газонокосилка» на трагически распахнутой местности… Снайпер бескомпромиссен. Для него – все гибнут по собственной глупости и неподготовленности». (Из рассказа «Тень»).
     Можно только представить, какой страх обуял необстрелянного солдата, впервые столкнувшегося с тем, что рядом гибнут товарищи.
     «Оглянувшись на крики, он увидел через плечо, как пуля навылет пробила Зулпукару шею. Как сложился, словно перочинный ножик, Ахмет. Как мгновенно грохнулся на землю Рахим со своим РПК, успев дать одну-единственную длинную очередь по кронам деревьев».
     Пашка просто не знал, что делать. Пули градом сыпались со всех сторон. Куда ни шагни, они везде: с противным свистом пролетают у самой головы, впиваются в землю, разят тех, кто рядом. От ужаса происходящего, уже не контролируя собственные действия, он упал на четвереньки и пополз…
     В среде английских военных бытует расхожее выражение «гонять свинью». Это когда снайпер ведет стрельбу не по цели, а рядом с ней, изматывая потенциальную жертву страхом, вгоняя «цель» в животное состояние.
     «Пуля тащил Крана за собой волоком, сколько мог. Когда Кран умер, Пуля взвалил его на себя и продолжал ползти. Преодолев половину дистанции, Пуля столкнулся с Пашей.
     Паша что-то тараторил, ползая на карачках. Гранатомет болтался на его шее, словно огромная подзорная труба. Измазанный в грязи, с маской безумного страха на лице, Паша был похож на свинью. А он и был свиньей - снайперы не убивали его, они гоняли его по кругу на виду всего батальона! Нашелся ли в тот миг на свете хотя бы еще один человек, который был готов пасть так низко, убегая от собственного страха?»
     Даже спустя двадцать лет Пашка до сих пор не может простить допущенную слабость. На «гражданке» он сделал все, чтобы смыть свой позор. Он состоялся в жизни. Стал бизнесменом. Он даже нашел дочь погибшего товарища, как мог, помог ей - финансово, морально, личными связями. Но что бы он ни делал, память о первом бое до сих пор не позволяет Пашке открыто взглянуть в глаза бывшим сослуживцам. Да он и не стремится к этим встречам. Он даже не знает, что на самом деле думаем о нем мы, участники того боя.
     «Мы сидели с Прицелом у Пули на кухне, когда, рассказывая нам про Сенжарай, хозяин вдруг грохнулся на пол. Ползая между наших ног, взрослый мужик рассказывал, показывая нам, как он полз по полю, как Кран умер на его руках, как Паша возник на его пути.
     - Вдруг смотрю - Паша на карачках чешет. Шустро так, как дети, когда ходить не могут. Ползет, весь в грязи, причитает. Я его пропустил - «помеха справа».
     Ползу дальше. Кран уже умер - сразу потяжелел, к земле меня прижимает, словно от пуль прячет. Вдруг опять Паша, уже «помеха слева», а он не пропускает. Прошелестел мимо, как трассер.
     Знаешь, в Пашу палили со всех стволов! Им не по приколу его гонять было - они в него просто попасть не могли!
     Мы все выползли потому, что они В НЕГО ПАЛИЛИ! Он за всех нас там отдувался».
     Именно Пашкин животный страх перед смертью отвлек от нас, выживших в том бою, огонь снайперов. Пока «духи» его по полю гоняли, мы успели перегруппироваться и занять оборону.
     «У каждого есть собственная тень будущего: у одних это светлое пятно веры, у других - темное пятно прошлого. Многие живут в этой тени».

     - И сколько судеб сослуживцев нашло отражение в ваших литературных произведениях?

     - Немногим более двадцати. Остался еще один сюжет, скорее всего, последний. Ведь я – не фантаст, и мои наблюдения не бесконечны. В рассказе я попытаюсь проследить судьбы выживших бойцов из состава засадной группы. Повествование не будет радостным. Под напором царящей в прессе и на телеэкране идеологии каждый из них давно сжился с мыслью о том, что пройденная ими война была ошибкой. Что они – «криминальные» ветераны. Что светлое будущее, о котором они мечтали, лежа на чужой земле в засаде, на самом деле не более чем милая мечта. И каждый из них понимает, что в конце концов с «дохлой лошади» их сегодняшней жизни надо бы пересесть на другую, выносливую. Но что-либо изменить они уже не в состоянии.

     - Отклики читателей сайта на ваши произведения сродни моральной атмосфере, превалирующей в рассказах. Вот один из наиболее типичных: «Павел контузит своими рассказами читателя... А когда дочитываю, то какие уж тут комментарии от свежеконтуженного. Так, наверное, со многими происходит».

     - А я не стремлюсь к приукрашиванию действительности. Ведь изначальная идея сайта - реабилитация ветеранов вооруженных конфликтов. Людям надо выговориться. И то, что литературный труд мне, в частности, помог обрести душевное равновесие, я не отрицаю.
     Знаете, есть поговорка: «Слова, которые тебе помогут, сам себе не скажешь». Поэтому надо идти туда, где тебя понимают. «ArtOfWar» – это то место, где тебя понимают. Ведь его участники – люди военные: бывшие солдаты, «запасники» и действующие офицеры, генералы. Это то место, где нам никто не скажет, что мы – люди категории, страдающей посттравматическим синдромом.
     Но, что особенно важно, в последнее время посетителями сайта все больше становятся парни призывного возраста. По их отзывам, публикуемые нами, ветеранами, воспоминания помогают им морально готовиться к предстоящей армейской службе. И то, что в наших рассказах не все так легко и красиво, как в «скармливаемых» обществу блокбастерах, идет им только на пользу.
     - Раз речь зашла о кино, то в этой связи последний вопрос: вы наверняка посмотрели новинку сезона – фильм «9 рота». Каково ваше мнение о картине?

     - Это достаточно хороший коммерческий проект. Но как «афганцу» мне к этому добавить больше нечего.

Дым