В моей «инженерно-врачебной» семье военнослужащих не было, и все же я надел офицерские погоны не случайно. В юности мечтал стать именно военным врачом. В школе учился на «отлично». Жаль, что с поступлением в Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге не сложилось…
     На третьем курсе Воронежского политехнического университета понял: инженерная специальность мне не по душе. Направился в райвоенкомат и в ноябре 2000 года добровольцем был призван на срочную службу…
     Просился в ВДВ. Направили в батальон обеспечения и охраны штаба МВО. Об этом не жалею. Общение с замечательными офицерами Ростиславом Сюксяевым (три ордена Красной Звезды за Афганистан), Василием Козырем, Виктором Токаревым, Валерием Филимоновым и другими убедили: воинская служба – достойное дело в жизни мужчины.
     По окончании 11-месячных офицерских курсов в Коврове получил назначение в мотострелковый полк заместителем командира роты по воспитательной работе.
     В жесткой борьбе за уставный порядок в подразделении пришлось столкнуться с очень сложными проблемами. Вместе с командиром взвода (позднее – роты) старшим лейтенантом Олегом Исаевским мы за двадцать месяцев до основания демонтировали систему правонарушений и неуставных отношений. Это лишний раз убедило в правильности избранного пути…
     В августе 2004 года назначен командиром разведывательной роты гвардейского мотострелкового полка. Служба – не мед. Порой оставляет горький осадок в душе. И все-таки намерен служить долго… Мое подразделение старшие начальники считают одним из лучших.
     Стараюсь постоянно обобщать, анализировать служебный опыт. Считаю, что воинская служба вообще и офицерская, в частности, отстает от требований времени и может быть основана на более понятных и справедливых принципах. Даже на уровне подразделения.
     Сегодня много говорят о необходимости повышения престижа командира взвода или роты, зачастую имея в виду денежное довольствие или штатную категорию… Проблема же в большей степени психологическая и правовая.
     Всем известно: командир подразделения обязан ЗАБОТИТЬСЯ о подчиненных, а не только требовать с них. На деле проявлять заботу трудно. Ответственности много, ресурсов – минимум. Это несправедливо. Наиболее остро несправедливость ощущается «в низах». Офицеры ротного звена устают от многомесячного психологического «наката», от бесконечных, порой надуманных или заведомо невыполнимых задач. И покидают строй не от безденежья, а от неудовлетворенности результатами труда. По моим наблюдениям, после окончания пятилетнего контракта увольняются до 90 процентов лейтенантов…
     Взвод или рота – не бездушный «личный состав», это люди. И они отчетливо осознают, что многие основы службы (правовые в том числе) не соответствуют жизненным реалиям. Страна изменилась, и армия не может оставаться заповедником энтузиастов… В основе службы – честь. Честь – в основе воинского воспитания. Обманывать людей бесчестно, нехорошо. А разве не обман – те или иные денежные компенсации военнослужащим? Или декларированное служебное жилье, которое офицерам не предоставляется годами. Список можно продолжить.
     И даже уровень бытового содержания солдат и сержантов по призыву явно не соответствует возросшим экономическим возможностям государства. Как убедить воинский коллектив в том, что черное – это белое?.. И полковые священники здесь не помогут. Кстати, мусульман и буддистов тоже приведем к общехристианскому «знаменателю» или полки будут формироваться на конфессиональной основе?..
     Мы не ощущаем систему социальной защищенности. И немудрено, что некоторые военнослужащие по призыву перед увольнением в запас становятся социально опасными – накапливается слишком много вопросов к обществу, которое отняло два года жизни и ничего не дало взамен. С другой стороны – пример «откосивших» сверстников, которые времени зря не теряли и чего-то достигли…
     Давно назрела необходимость глубокой переработки, детальной регламентации правовых основ службы. К примеру, хорошо бы, сохранив принцип единоначалия, ввести штатную должность ответственного дознавателя. Целесообразно снять с командира роты такого рода функцию. Качество личного состава по призыву враз не изменится, и, к сожалению, правонарушения – не единичны. Командиры подразделений просто завалены дознавательскими бумагами – во вред делу. Кстати, на выходе этот ворох бумаг редко имеет продолжением уголовное наказание. Эффективных рычагов воздействия на подчиненных-правонарушителей у командира роты почти нет. Уголовная ответственность за неуставные отношения или неподчинение достаточно иллюзорна. Командиру порой бывает сложно найти общий язык со следователем военной прокуратуры…
     Дискуссия о престиже армейской службы не до конца честна. В сравнении с военнослужащими других «силовых» структур мы находимся в удручающем положении. К примеру, меня, командира разведроты, может остановить на улице для проверки документов сержант милиции. Даже если я в парадном облачении. На каком основании? Мы просто беззащитны перед законом...
     Да, многое удается сделать, опираясь на личную инициативу, в масштабах роты или полка, компенсируя таким образом «системные ошибки». Вот недавно назначили нового командира полка, и многое изменилось к лучшему: повысилась укомплектованность части кадровыми офицерами, четче выполняется распорядок дня – залог воинской дисциплины и успешного решения боевых задач… Только поэтому желание служить преобладает над разочарованием и усталостью. И все же в основе жизнедеятельности войск должно быть больше государственной воли и меньше голого «энтузиазма», призывов и обещаний – так получится прочнее. Правительству надо бы лучше финансировать боевую подготовку, обновление парка боевой техники. Наша же задача – ежедневное повышение боевого мастерства, постоянная плановая учеба. Это в свою очередь снимет многие проблемы как в отдельно взятой роте, так и в Вооруженных Силах в целом.