- Анатолий Яковлевич, на недавнем совещании-семинаре председателей судов субъектов Российской Федерации, окружных (флотских) судов, состоявшемся в начале февраля, были подведены итоги работы судов общей юрисдикции за 2005 год и намечены перспективы их деятельности в 2006 году. Расскажите, пожалуйста, с какими показателями завершили прошлый год военные суды, о каких тенденциях свидетельствуют статистические данные?
     - Сразу подчеркну, что военные суды, как и все суды общей юрисдикции страны, в истекшем году функционировали в условиях продолжения судебной и военной реформ. На прошедшем совещании-семинаре председатель Верховного суда РФ В. Лебедев, давая общую оценку нашей работы, резюмировал, что в целом военные суды справились со стоящими перед ними задачами.
     В прошлом году мы впервые за последние 15 лет провели Московское и Хабаровское региональные совещания председателей гарнизонных и окружных судов, где на конкретном материале проанализировали вопросы повышения качества осуществления правосудия в целях укрепления своими специфическими средствами дисциплины и правопорядка в Вооруженных Силах. Также были поставлены задачи усиления профилактического и правовоспитательного направления деятельности военных судов на основе делового взаимодействия с военной прокуратурой и командованием.
     Если обращаться к общим итоговым цифрам, то военными судьями (а их по штату на 2006 г. на основе Закона о федеральном бюджете предусмотрено всего 855 человек) в 2005 г. разрешено в общей сложности около 116 тысяч дел и различных материалов. Рассмотрено более 15 тысяч уголовных дел (осуждены 14.895 человек, 101 человек оправдан), что на 6 процентов больше по сравнению с 2004 годом. В истекшем году военными судами рассмотрено около 80 тысяч гражданских дел, что несколько меньше, чем в 2004 г., и меньше, чем в начале 2000-х годов (когда количество таких дел достигало свыше двухсот тысяч в год).
     Вместе с тем обращает на себя внимание заметное увеличение (после принятия нового Кодекса РФ об административных правонарушениях) дел об административных правонарушениях военнослужащих - в прошлом году их рассмотрено более 13 тысяч. По нашим прогнозам, количество таких дел и далее будет увеличиваться, в том числе и за счет того, что дисциплинарный арест в отношении военнослужащих будет применяться в судебном порядке. В разработке соответствующего законопроекта, который уже более трех лет ожидается в войсках, Верховный суд принимал участие, он внесен Правительством России в Госдуму и прошел первое чтение.
     Так что уменьшения судебной нагрузки впредь не предполагается.
     Далее, анализ статистических данных свидетельствует о ежегодном росте судимости, о чем я уже упоминал, причем по всем воинским формированиям и категориям военнослужащих: от рядовых по призыву до младших и старших офицеров. Статистика судимости естественно взаимосвязана с ростом преступности - ее прирост составил 9 процентов.
     На первом месте по распространенности в воинских формированиях продолжают оставаться уклонения от военной службы - такие дела составляют примерно четверть от всех, рассмотренных военными судами. В том числе и по этой причине в 2006 г. запланировано принятие постановления Пленума Верховного суда о судебной практике по делам об уклонениях от призыва на военную службу и от прохождения военной службы.
     Второе и третье места (примерно по 20 процентов судебных дел) занимают преступления против порядка подчиненности и воинских уставных взаимоотношений, а также различные преступления корыстной направленности (включая хищения военного имущества, оружия и боеприпасов, наркотических средств).
     Вынужден заострить внимание вот еще на чем. В структуре судимости нас, как и все общество, беспокоят преступления, совершенные офицерами. Беспристрастная статистика свидетельствует о том, в 1990 г. было осуждено 467 офицеров, в 1991 г. - 579, а в прошлом, 2005-м, осуждено уже около двух тысяч представителей офицерского состава, причем из всех воинских формирований, в том числе более ста командиров воинских частей и 5 генералов. Мы проанализировали состояние судимости офицеров за последние 6 лет и подготовили соответствующие информационные письма и справки заинтересованным органам.
     Самая большая судимость и ее прирост характерны для уклонений от военной службы, совершаемых младшими офицерами. Также наблюдается рост офицерской судимости за такие общеуголовные преступления, как превышение должностных полномочий (на 5-6 процентов), и все виды хищений, включая оружие и боеприпасы (примерно на 10 процентов). Нередки случаи совершения офицерами преступлений в состоянии опьянения (рост на 9 процентов). Вместе с тем несколько сократилась судимость за тяжкие и особо тяжкие преступления.
     Надо заметить, что в настоящее время в общей структуре военно-судебной работы рассмотрение уголовных дел занимает всего около 15 процентов. Военные суды в основном занимаются рассмотрением обращений военнослужащих преимущественно по вопросам неполного или несвоевременного обеспечения их денежным и другими видами положенного довольствия. Дела этой категории составляют три четверти от общего количества дел, судами удовлетворено почти 75 процентов исков и заявлений. По-прежнему много обращений по невыплатам так называемых «боевых» надбавок, поскольку прежде предусмотренный порядок их начисления являлся несовершенным, а также по иным военно-служебным вопросам.
     - События в батальоне обеспечения Челябинского танкового училища продемонстрировали, что так называемые неуставные взаимоотношения в российских Вооруженных Силах далеко не изжиты и порой принимают самые уродливые формы. Что могут и что делают военные суды для укрепления в армии и на флоте законности и порядка?
     - Нас, конечно, не может не беспокоить состояние и стабильный прирост судимости за неуставные взаимоотношения на протяжении последних трех лет (с 2003 года - вначале на 6 процентов, затем - на 2 процента в год).
     В 2005 г. за преступные нарушения правил взаимоотношений осуждены (ст. 335 УК РФ) 2.411 военнослужащих из всех воинских формирований, большинство из которых проходило службу по призыву. Есть среди осужденных и военнослужащие-контрактники (120 человек), прапорщики и даже офицеры (20 человек). В результате нарушений уставных правил взаимоотношений пострадали и признаны потерпевшими 3.370 человек. При этом более чем тысяче военнослужащих был причинен вред здоровью различной тяжести, 20 человек покончили жизнь самоубийством. Такова цена этих преступлений.
     Тем не менее в этом получившем социальный резонанс вопросе, как и в некоторых других военно-правовых проблемах, имеется немало неточностей и, я бы сказал, мифов.
     Сейчас в печати сообщается, что проблемой так называемой «дедовщины» якобы никогда и никто не занимался, берутся по этому поводу интервью у «уникальных специалистов», которые в действительности таковыми не являются.
     В этой связи должен сказать, что преступное насилие в воинских коллективах - явление не XXI и даже не XX века (и не только российское), но оно всегда находилось в поле зрения военных, юристов, в том числе военных судов.
     Суть живучести и непотопляемости «дедовщины» состоит в том, что система этой преступности значительно сложнее по форме, содержанию и причинам системы (а точнее бессистемности) принимаемых к ней мер.
     По существу «дедовщина» является одним из проявлений социальной иерархии, подчиненности, что присуще любому обществу как на макро-, так и на микроуровне. Избежать той или иной иерархии в любом коллективе практически невозможно, но управлять ею можно. Она может работать со знаком «плюс», способствовать развитию общества, когда в ее основу положены позитивные признаки - заслуги, способности. А может иметь деструктивный и даже криминальный характер, когда строится по признакам силы, коварства, жестокости, национальности и т.п.
     Исследованиями ученых, в том числе военных юристов, установлено, что в нашем обществе иерархия, выражающаяся в притеснении младших по возрасту лиц старшими, брала и берет свое начало отнюдь не с армии.
     Устойчивость «дедовщины» имеет свою богатую общесоциальную, общегражданскую российскую почву. Это и терпимость к проявлению любого насилия, грубости и нетерпимость к жалобщикам, и общее понижение уровня социального контроля, уменьшение его форм и методов (семья, школа эти функции не выполняют, а более трех миллионов детей сейчас не посещают школу вовсе), и грубые, жестокие взаимоотношения в молодежной среде, базирующиеся на культе силы, вседозволенности, эгоизме, самоутверждении и унижении слабых и беззащитных.
     Могу назвать и еще несколько причин. Молодежь зачастую приобретает негативный опыт агрессивно-разрушительного поведения, проявляющегося в фанатских потасовках болельщиков, националистических и расовых выходках, не чурается алкоголя, наркотиков и праздности при том, что общий уровень ее образованности и культуры неуклонно снижается. В то же время растет количество субъектов с психофизиологическими, патологическими особенностями, что признает и отечественное законодательство, установившее понятие ограниченной вменяемости. Кроме того, сегодня весьма сильны традиции насилия в местах лишения свободы, проникающие во все общество, в образовательные учреждения (в ходу у нас не просто термины, а реальные явления, именуемые «призонизация общества» и «тюремная субкультура»). Свою лепту вносит и возрастающее социальное расслоение коллективов в период реформ, кризисов, социально-экономической нестабильности.
     Применительно к воинским коллективам общие причины социального расслоения и ранжирования дополняются специальными. Так, объективно самый криминогенный социум - это призывной контингент: лица мужского пола 18-27 лет, пребывающие в однополом, замкнутом подразделении. В армии необходимы отношения подчиненности, а под них порой и маскируется «дедовщина», оправдывая себя интересами службы (как мы говорим, ложно понятыми). Далее, это бытовая, личная неустроенность призывного контингента, его недостаточная образованность как общая, так и специально-профессиональная (в армии вновь, как и в начале прошлого века, появились безграмотные, дистрофичные солдаты). Кстати, на это обстоятельство неоднократно обращал внимание уполномоченный по правам человека в Российской Федерации. Как следствие - неспособность таких субъектов выполнять возложенные на них все усложняющиеся задачи и повышенная их ролевая виктимность (т.е. предрасположенность к тому, чтобы стать жертвой происшествия, преступления). Нельзя сбрасывать со счетов и порой недостаточную занятость личного состава боевой, военной подготовкой в противоречивой ситуации, связанной с тем, что вокруг забора воинской части функционируют-то не военные, а рыночные отношения с их нравами, что нельзя не учитывать. Вынужденное безделье толкает военнослужащих на поиск извращенных форм занятия своего времени, проведения досуга в условиях, когда их учат-то отнюдь не пацифизму, а искусству воевать (в том числе и убивать).
     Многократно доказано, что в боевой обстановке неуставные отношения практически не встречаются, там на них просто нет времени и сил. Там есть общее дело, и тогда появляется войсковое товарищество.
     Так что данная проблема - общая, что отмечал и Президент Российской Федерации, и бороться с нею нужно сообща.
     Подчеркну, военные суды никогда не уклонялись от профилактической, правовоспитальной работы в войсках. Около трети всех дел рассматривается в воинских частях в открытых судебных процессах в присутствии личного состава. Судьи процессуально реагируют на причины и условия преступлений военнослужащих, доводят до сведения личного состава приговоры и иные судебные решения, проводят обобщения, исследования, иные мероприятия, в том числе в средствах массовой информации.
     Вместе с тем председатель Верховного суда требует от судей военных судов активизировать предупредительную работу в войсках в контексте информационной открытости судебной власти и необходимого обеспечения соблюдения прав человека везде и во всем. Мы должны еще более тесно взаимодействовать со всеми заинтересованными органами, командованием, военной прокуратурой, средствами массовой информации.
     - В ходе судебной реформы планомерно ведется работа по повышению авторитета судебной власти. Особенно ярко это проявляется в том, что судейский корпус решительно очищается от судей, которые дискредитируют это высокое звание. Как данный процесс проходит в военных судах?
     - Как вы, наверное, помните, на VI съезде судей вопрос о кадрах судебной системы был одним из ключевых, и под этим углом зрения мы в течение прошлого года предпринимали меры по улучшению работы по подбору и расстановке кадров на основе всестороннего изучения морально-деловых качеств кандидатов на различные судейские должности.
     Новых назначений, кадровых выдвижений и повышений проведено достаточно много. В частности, назначены 2 председателя окружных судов, 10 заместителей председателей окружного звена, состоялось много других назначений.
     В прошедшем году меньше отмечено нарушений со стороны судей военных судов норм судейской этики, больше стало в их деятельности дисциплинированности и порядка.
     Главным направлением в нашей кадровой работе была и остается забота о чистоте собственных рядов. Случаи дискредитации судебной власти не должны оставаться без немедленного, но объективного реагирования.
     Высшей квалификационной коллегией судей Российской Федерации в 2005 г. по различным основаниям прекращены полномочия 11 судей. Кроме того, коллегия не нашла оснований для вынесения решения о возможности продления срока военной службы двум руководителям военных судов, председателем Верховного суда отказано в продлении срока службы еще двум судьям.
     - В докладе председателя Верховного суда на совещании была очерчена перспектива преобразований в системе военных судов. Не могли бы вы подробнее рассказать, в чем они заключаются, каковы этапы реформирования и в какие сроки предстоит их пройти военной юстиции? Как в связи с этим будут решаться вопросы социальной защиты военных судей, вопросы их профессиональной подготовки?
     - Действительно, в последнее время к военным судам вновь обращено повышенное внимание, ведутся разговоры об их судьбе. В этой связи председатель Верховного суда подчеркнул, что вопрос о ликвидации военных судов не стоял и не стоит. Речь идет о том, что в стране прорабатывается вопрос об упразднении института прикомандирования в целом, а военные судьи, как известно, откомандированы из военных ведомств.
     В настоящее время вносятся предложения об упразднении военной службы первоначально лишь в Военной коллегии Верховного суда и в Главном управлении обеспечения деятельности военных судов Судебного департамента при Верховном суде - с 2007 года, а в отношении судей окружных (флотских) и гарнизонных военных судов - не ранее 2011 года.
     Разработка и реализация этих предложений не должны отразиться на жизнедеятельности военных судов, выполняющих правозащитные функции в военной организации государства, на реальных возможностях доступа военнослужащих к правосудию, на гарантиях социальной защищенности судей и работников аппарата военных судов.
     В целях оптимизации судебной нагрузки с учетом реальной дислокации войск, воинских формирований и их сокращений нами подготовлены предложения об упразднении 15 гарнизонных судов с соответствующим перераспределением их подсудности. Эти мероприятия проводятся параллельно с плановым сокращением численности воинских формирований, что вовсе не означает ликвидации органов военной юстиции.
     Комплектование первичных судейских должностей, как и ранее, будет производиться за счет института помощников судей военных судов, подготовку которых осуществляют Военный университет Министерства обороны и военная кафедра Российской академии правосудия.
     Так что работы - и судебной, и организационной, и кадровой - в 2006 г. нам предстоит много. При этом судебная защита прав военнослужащих и качество правосудия страдать не должны. Военные суды осознают необходимость повышения эффективности правосудия с учетом как предшествующего опыта, так и требований сегодняшнего дня.