Иран не откажется от мирной ядерной программы под воздействием угроз. С таким заявлением вчера выступил президент Исламской Республики Махмуд Ахмадинежад, находящийся в Малайзии. В эту страну, ныне председательствующую в Организации Исламская конференция, иранский лидер прибыл для обсуждения ядерной программы своей страны.
     Вчера же секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани, возглавляющий иранскую делегацию на переговорах в Москве, призвал к справедливому рассмотрению вопроса об иранской ядерной программе. «Этот вопрос необходимо решать так, чтобы переговоры не велись на языке угроз, – сказал он. – Мы выступаем за то, чтобы иранская ядерная программа справедливо рассматривалась с учетом наших прав».
     В то же время, со слов этого высокопоставленного иранского представителя, Иран не отказывается от сотрудничества с МАГАТЭ и даже «приветствует инспекции со стороны агентства». В этой позиции, указывает Лариджани, нет противоречия. «Это двусторонний вопрос: нужно рассматривать права Ирана и обязательства вместе. Если будет разумный подход, мы готовы на любое сотрудничество с агентством», – подчеркнул он.
     Лариджани положительно отозвался о российском проекте по обогащению урана, но отметил, что его реализации мешают США. Трудности в достижении компромисса, считает он, создаются в результате «одностороннего подхода» американцев, которые «говорят одно, а делают совсем другое». Требования США передать иранское ядерное досье в Совет Безопасности ООН, по его словам, является попыткой подорвать российское предложение о создании совместного предприятия.
     Такова на сегодняшний день позиция Тегерана. Со стороны ее оценивают, естественно, не так, как это делают иранские руководители. Мнения в мировых столицах разнятся, но есть и общий мотив: Ирану следовало бы сделать нечто более существенное, более определенное для разрядки политической атмосферы вокруг своей ядерной программы. Это «нечто» подразумевает отказ от продолжения работ по обогащению урана на своей территории. Не сделав такого шага, Тегеран усугубляет ситуацию.
     Вопрос вообще-то очень не-
     простой. С одной стороны, иранское суверенное право в принципе не может быть признано более низким по достоинству, чем, скажем, индийское или американское. За этим, собственно, и стоит достаточно веский аргумент Тегерана, постоянно уточняемый тем, что речь идет о праве использовать мирный атом. С другой же стороны, существует коллективная воля международного сообщества, которая в интересах общей безопасности в один прекрасный день была выражена предельно ясно: все, хватит, пора остановиться.
     Иранцы клянутся, что они атомную бомбу собирать не будут. Кто-то им верит, а у кого-то в руках «рабочая гипотеза» о решимости Тегерана обзавестись ядерным оружием. Так, к примеру, полагают в Вашингтоне и Лондоне. Не учитывать это глупо. В конце концов, в политике широко используются не только прорывы, но и временный отход, уступка позиций. Тем более что иранцам предложен достойный российский вариант, с которым согласились другие. Увы, пока его претворение в жизнь, по сути, блокировано иранской стороной.
     Значит ли это, что с Ираном теперь пришла пора разговаривать другим тоном? Совсем не значит. Не значит именно потому, что суверенитет Ирана никем не отменен. Тезис же о том, что Иран непременно соорудит ядерное устройство и станет им грозить соседям, основан на предположениях.
     Выход? Диалоги, переговоры, мяг
     кое давление, использование каких угодно рычагов влияния, кроме силы. Не надо доводить дело до расширения уже существующего пространства огня и смерти. А расширение обязательно произойдет, стоит только начать в отношении Ирана агрессивные действия. И тогда к территории разрушенной иракской государственности присовокупится еще более обширная территория жестокой войны. Кому это надо? На планете и без того хватает проблем. Еще неизвестно, чем обернется для землян тот же птичий грипп. Вот где стоило бы проявить ум и волю.
     Что думают по сему поводу в Европе? Во французской газете «Фигаро» опубликовано интервью министра иностранных дел Великобритании Джека Стро, в котором он утверждает, что передача дела в ООН означает не поражение усилий «европейской тройки», а лишь то, что оно «стало более сложным».
     Дипломатично. Но правильно. Так называемое иранское досье усложнится, оно станет толще, с ним кому-то захочется покончить обыкновенной разрубкой. И если сейчас Стро говорит о «крепнущем консенсусе» западных стран против Ирана, то через короткое время он может выговорить нечто более определенное в смысле «крепких военных мускулов», которым не следует покоиться в бездействии.
     До намеченного на 6 марта заседания МАГАТЭ остается совсем ничего. На пятницу запланирована встреча в Вене иранской делегации, возглавляемой тем же Али Лариджани, с представителями Великобритании, Франции и Германии. Может быть, она что-то упростит?