Состоявшееся в четверг заседание Правительства РФ подтвердило уже известное: в Кабинете министров нет должного единства.
     Началось с того, что председатель правительства Михаил Фрадков назвал «блестящим» доклад главы Министерства экономического развития и торговли Германа Грефа об итогах социально-экономического развития России за 2005 год и задачах экономической политики на 2006 год. Сразу возник вопрос: чем же вызвана такая оценка? Удовлетворение премьера вряд ли основывалось на озвученных докладчиком цифрах, хотя они ясно указывают на целый ряд позитивов (рост заработной платы на 9,7 процента, доходов на 8,8 процента, инвестиций в основной капитал на 10,5 процента). Возможно, премьера порадовал взыскательный подход Грефа, выступление которого содержало настораживающие выводы о замедлении экономического роста, вызванного рядом причинно-следственных факторов.
     Среди этих факторов Греф назвал снижение объемов экспорта нефти, замедление роста отраслей топливно-энергетического и промышленного комплексов, в частности, авиастроения и автомобилестроения. По его словам, рост «генерируется расширением торговли при продолжающемся снижении темпов роста промышленности». Инвестиции в основном направляются в достаточно узкий круг отраслей, например, на транспорт, добычу полезных ископаемых, операции с недвижимостью. Министр отметил, что Россия нуждается в структурных преобразованиях, без которых не удастся снизить инфляцию и обеспечить поступательное развитие российской экономики в темпах, которые соответствовали бы четко сформулированным Президентом РФ стратегическим целям.
     Иначе говоря, рост будет, но не бурный, не такой, чтобы можно было надеяться на реализацию идеи удвоения ВВП к 2010 году. «Эволюционный» рост Греф конкретизировал цифрой – не выше 5 процентов. Для обывательского понимания вообще-то и «эволюция» — хлеб. Лишь бы падения не было. Лучшее – враг хорошего. Признаемся, что такой ход мысли – результат психологической настороженности людей в моменты, когда им обещают быстрые и повсеместные усовершенствования жизни. Опыт 90-х годов «лечится» с трудом.
     Тем не менее вопрос нынче состоит именно в том, чтобы, используя огромный природный потенциал, добиться высоких темпов прироста материальных благ. Об этом говорит и Михаил Фрадков, выступая в роли генератора боевого настроя правительства на решение поставленных задач. Руководимый им кабинет, по его мнению, должен быть устремлен на обеспечение «желаемых темпов» роста, он должен добиться «реализации комплекса антиинфляционных мер, чтобы выйти на заданные параметры по инфляции». Премьер считает, что «макроэкономическая стабильность в стране, которая в последние годы является характерной особенностью российской экономики», должна быть поддержана во что бы то ни стало.
     Что сегодня настораживает правительство? В первую очередь колоссальная денежная масса, которую российская экономика не в состоянии переварить. Деньги есть, но они не работают, как им положено. Их не направляют (либо плохо направляют) на создание новых рабочих мест, с их помощью не запускают рыночные механизмы. Тогда, спрашивается, в чем заслуга ведомства Германа Грефа, удостоенного публичной похвалы премьер-министра? Видимо, пока лишь в том, что ведущий специалист России по части экономического развития на этот раз в более ясных выражениях предостерег правительство о подкарауливающих его неудачах.
     Что ж, и это неплохо. В конце концов давно пора сосредоточить усилия на том, чтобы, как сейчас говорят, «задействовать внутренние ресурсы», «диверсифицировать экономику», «заняться поиском резервов роста», главным из которых всегда была матерь экономики – производительность труда. Ну и уж, конечно, от дискуссий по «выстраиванию экономической политики» перейти к самой экономической политике – единой, согласованной, как это и положено в кабинете министров, взявшем ответственность за достижение стратегических целей.
     Очень хорошо, что в правительстве теперь знают, как выстраивать экономическую политику. Договорились. Плохо то, что об этом не знали раньше. Хотя после стольких лет выяснения вопроса о пользе и вреде реформ кабинет министров должен был бы определиться не только по целям, концепциям, но и по терминологии. В конце концов правительство – это не ученый совет, его слово должно быть понятным миллионам.
     Миллионы же никак не возьмут в толк, почему, к примеру, рост мировых цен на нефть подгоняет цены на российских бензоколонках и вообще является причиной ускорения инфляции (в январе-феврале аж на 4 процента!). Вот опять прозвучало: мол, для сдерживания инфляции правительству необходимо договориться с нефтяными компаниями о динамике роста цен на нефтепродукты. Пардон, но о пользе такого рода «переговоров» некоторые наши ученые говорят уже не один год.
     Никакой Америки министр финансов Алексей Кудрин не открывает, когда говорит, что низкая инфляция будет стимулировать население к сбережениям и накоплениям, создавая дополнительные «длинные деньги». Население в этом плане весьма разборчиво. Вопрос в том, чтобы у него появились «короткие деньги». Чтобы оно, население, набив холодильник и заплатив за жилье, вспомнило о пользе хранения денег в Сбербанке.