Полевая почта… Как дорога она была в годы войны каждому красноармейцу. Служили в этом армейском строю «почтарями» самоотверженные люди – главным образом девушки. Они, не зная усталости, обрабатывали почтовые отправления: сортировали газеты, журналы, письма, оформляли посылки, направляя их по воинским частям и подразделениям. Если не хватало дня, прихватывали и часть ночи. Военные почтальоны нашего Карельского фронта, нагруженные тяжелыми сумками с пачками писем, газет, журналов, в мороз и стужу, жару и дождь отправлялись из своих баз сначала на машинах, потом на лошадях, а часто, например в условиях Заполярья, на оленьих упряжках в расположения подразделений.
     …Каждое утро у входа в типографию нашей армейской газеты «Часовой Севера» можно было наблюдать такую картину: через широко открытые двери бойцы, возглавляемые печатником Артемьевым, выносят туго связанные пачки газет, еще пахнущие краской. Их грузили в стоящую наготове машину, и водитель отправлялся в путь. Свежий номер газеты вместе с почтой из дома родного всегда ждали. Бойцы и командиры хотели знать, как идут дела не только у нас в Заполярье, но и на других фронтах, в целом по стране, какие события произошли за рубежом, чего ждать от будущего.
     Добраться в передовые части можно было только морем. Едем однажды с экспедиторами в порт. Там, как всегда, суета. Транспорта еще нет, а желающих перебраться через залив предостаточно. Потолкавшись, я окольными путями выяснил, что в нужный нам пункт скоро должен отправиться бот с боеприпасами и продовольствием. Правда, он уже перегружен, никого больше на него не возьмут. Но когда я нашел капитана бота и сказал, что везем свежие номера армейской газеты и почту, он тут же распорядился пропустить нас с грузом на палубу.
     Через залив перебрались без приключений. Сойдя на берег, сразу же поспешили на контрольно-пропускной пункт, а затем в расположение части. Зашли в землянку полевой почты 52-й стрелковой дивизии. Здесь, вокруг топившейся железной печурки, сидели на самодельных скамейках несколько красноармейцев. Это и были почтальоны, прибывшие из подразделений за газетами и письмами.
     - Своим составом не обойтись, - пояснил начальник полевой почты. Помню его фамилию: Дерягин. - У нас немало добровольных помощников. На днях двое почтальонов, пробиваясь на передовую, погибли. Каждый с полной сумкой газет и писем…
     Наш фотокорреспондент Николай Черных напечатал в «Часовом Севера» несколько фоторепортажей, показывающих работу военных почтальонов, а сотрудник газеты поэт Саша Коваленков написал «Песню о фронтовом почтальоне», которая была опубликована в газете 9 декабря 1942 года. Вот несколько строк из этой песни:

     Идет боец путем-дорогой,
     Вокруг снаряды землю рвут,
     Осколки их бойца не трогают,
     Шальные пули не берут.
     Простая сумка заколдована,
     Она надежней, чем броня,
     Когда в ней письма адресованы
     Бойцам на линию огня.

     В подтверждение сказанного сошлюсь на письмо, полученное мной еще в дни войны от красноармейца И. Завгородного. «Три дня бушевала пурга. Занесло дороги и тропы, застряли в пути автомашины, сани. Казалось, нет связи с внешним миром, о почте и думать не приходится. И вдруг, поразив всех, в землянку входит почтальон подразделения красноармеец Степан Дьяков. Он принес газеты, письма. Было чему удивляться: за порогом вьюга, не видно ни зги, а Дьяков до нас добрался».
     А вот еще пример. В начале 1944 года командир 168-го отдельного инженерно-саперного батальона поручил лейтенанту М. Архиповой доставить на передовую почту для солдат и офицеров.
     «Приготовив с вечера сумку, - вспоминает М. Архипова, - утром вышла на КПП, предъявила документы и попросила посадить меня на попутную автомашину, идущую к линии фронта в район Немазера. Ждать пришлось недолго. Вскоре подошла машина со снарядами. Часовой остановил ее, усадил меня в кабину рядом с водителем. Когда мы преодолели больше половины пути, машину остановили: дальше участок дороги простреливался артиллерией противника. Водитель объяснил патрулю, что боеприпасы очень ждут на передовой, и письма – тоже. Нас в итоге пропустили. Проехали еще немного, как раздались взрывы – сначала впереди, потом справа и слева. Место было открытым, и немцы взяли машину в «вилку». Нужно было как можно скорее вырваться из зоны обстрела. Когда оставалось совсем немного до спасительного леска, машину крепко тряхнуло. Осколком снаряда водитель был ранен в голову. Он успел крикнуть:
     - Садись на мое место!
     Я взялась за окровавленный руль и начала выполнять команды водителя. Из опасной зоны мы все-таки выехали. Я не уловила момента , когда шофер потерял сознание. У КПП штаба, вихляя из стороны в сторону, заранее начала кричать:
     - Помогите остановить! Не умею!
     Кто-то из бойцов вскочил на подножку… Тот мой «подвиг» прошел незамеченным. Гораздо больше благодарили меня за письма».