Я майор, кадровый военнослужащий Вооруженных Сил, имеющий выслугу более 26 календарных лет в должностях от командира взвода до заместителя командира дивизиона по воспитательной работе, проходивший военную службу на разных должностях, на которых непосредственно работаешь с личным составом.
     Когда наши средства массовой информации сообщили, что в Челябинскую городскую клиническую больницу в тяжелейшем состоянии поступил рядовой Андрей Сычев, который подвергся издевательствам со стороны сослуживцев, у меня возникли простейшие вопросы. Откуда поступила эта информация, которую сразу же пустили в эфир на весь мир? Сам солдат это сделать не мог. Его состояние было настолько плохим, что потребовалось немедленное хирургическое вмешательство. Врачу, оперировавшему Сычева (гражданскому лицу) надо было спасать жизнь, а не выяснять, кто, кого и за что избивал. И вот у солдата, находящегося в тяжелейшем состоянии, к которому родную мать несколько дней не пускали, не известная никому ранее журналистка выяснила, что он был подвергнут нечеловеческим издевательствам со стороны сослуживцев.
     В своих интервью представители Общественной палаты (между прочим, опытные адвокаты и правозащитники), не дожидаясь итогов следствия, заявили, что в произошедшем виноваты в первую очередь командиры, непосредственно находившиеся в казарме. А таких набралось ни много ни мало аж с десяток человек. Это дежурный по училищу, дежурный по батальону, командир батальона и т.д. и т.п. Кроме того, уже во всеуслышание назывались фамилии военнослужащих, которые виновны в избиении Сычева. А будет доказана их вина или нет, это дело десятое. Хотелось бы спросить этих юристов: а как же конституционное право на презумпцию невиновности?
     Сегодня все обвиняют командование училища, командиров, но никто не говорит о том, что же привело к такому случаю, то есть какова первопричина? Кто вообще служит в нашей армии?
     В советское время количество отсрочек было минимальным, в армии служили большинство молодых мужчин, достигших призывного возраста. Однако уже в 1989 году «по настоянию общественности» перестали призываться обучающиеся в высших учебных заведениях. Это был сильный удар по интеллектуальному уровню военнослужащих по призыву. В дальнейшем количество отсрочек росло как снежный ком, и по этому показателю мы заслуженно занимаем первое место в мире. И вот к 2005 году уже до 80 проц. из призывного контингента имели законные отсрочки (по здоровью, социальные, профессиональные, семейные). При этом освобождали от призыва наиболее развитую, грамотную, материально обеспеченную и здоровую часть призывников.
     Фактически в армию идет худшая и наименее подготовленная часть призывного контингента из наименее обеспеченных слоев общества. По большей части они не горят желанием послужить Родине, с завистью смотрят на те 80 процентов счастливчиков, которые законным или не очень способом были освобождены от призыва и также мечтают всеми правдами и неправдами уклониться от военной службы.
     Из моего личного опыта: из 200 призывников, прибывших в часть для прохождения службы в ноябре 2004 года, 15 человек были комиссованы по состоянию здоровья (в основном из-за отклонений в психике), до 60 проц. имели дефицит массы тела и были отправлены на «откорм» в военные госпитали. Обоснованное желание проходить военную службу по убеждению высказали лишь 5 проц. призывников; 70 проц. заявили, что будут служить, боясь преследования за уклонение от прохождения службы, 25 проц. высказали полное нежелание проходить военную службу. Именно эта категория в дальнейшем стала костяком бегающих из армии, а впоследствии, будучи старослужащими, – самыми ярыми неуставниками по отношению к сослуживцам. Вот такой парадокс!
     Но, несмотря на качество призывного контингента, офицерский состав все же продолжает воспитывать личный состав, противостоит негативным явлениям в армии.
     Известно, что не так уж давно как «неконституционная норма» был отменен дисциплинарный арест с содержанием на гауптвахте. Что же осталось у командира для обуздания недисциплинированного солдата, казарменного хама и хулигана? «Выговор», «строгий выговор», «снижение воинского звания на одну ступень» и самое «крутое» - уменьшение отпуска на пять суток.
     Например, ушел солдат в самовольную отлучку, погулял, отдохнул, попил пива, а то и покрепче, через день-полтора вернулся. Что же может сделать ему командир, который этот день, как правило, не спал, а занимался поисками «защитника Отечества»? Погрозить пальчиком и объявить выговор. Так выговор не язва, с ним жить можно.
     А вот офицер получает реальное взыскание, чаще всего выраженное в уменьшении его денежного содержания. На «гражданке» за то, что кто-то «подставляет» сослуживца и его в результате лишают денег, морду бьют. А что делать офицеру, когда некоторые из солдат совершают такие проступки до
     2 - 3 раз в месяц? Вот и увеличилось количество осужденных офицеров за «превышение служебных полномочий». Попросту говоря, они не имеют других действенных способов воздействия на своих подчиненных, как применение не совсем уставных мер воздействия.
     Командиры могут днями и ночами проводить воспитательную работу с личным составом, но при отсутствии реальных мер принуждения она превращается в болтовню, которая только дискредитирует армию и способствует снижению дисциплины.
     Не секрет также, что в связи с низким денежным довольствием, социальной незащищенностью, бытовой неустроенностью, из войск продолжают увольняться офицеры среднего звена. В основном это наиболее грамотные командиры взводов и рот, как правило, имеющие выслугу не более 10 лет, понимающие, что свое место в гражданской жизни они сумеют найти.
     Для закрытия кадровой «дыры» в армию призывают офицеров, окончивших гражданские вузы, которые солдата никогда в глаза не видели, не знают, что такое военная служба, а сами являются по существу такими же призывниками, как и 18 - 20-летние пацаны, прибывшие с «гражданки». Все отличие – в погонах! Доходит до анекдотов. Лейтенант-двухгодичник прибыл в часть и встретил солдат-земляков. Те обрадовались и предложили обмыть «вливание» в воинский коллектив. А так как сами они были уже старослужащие, то за водкой послали лейтенанта...
     Такие горе-офицеры и назначаются на должности командиров взводов, заместителей командира роты по воспитательной работе! Как может такой офицер, не имеющий понятия об армии, воспитывать, а уж тем более как-то влиять на подчиненных? Часто приходится ставить на место наиболее зарвавшихся солдат, которые к этим офицерам обращаются по имени – Саня, Петя… Солдаты таких начальников зовут «гвардии пиджак». Подумайте, на кого может опереться в работе с личным составом командир подразделения?
     Кроме того, некоторые из этих офицеров, пользуясь тем, что они призваны на военную службу и не могут быть досрочно уволены в запас, крайне халатно относятся к службе, допускают прогулы, опоздания, самовольные уходы со службы, не заступают в наряды, а если и заступают, то службу несут крайне плохо. Спросить с них практически невозможно. Не раз, беседуя с таким вот горе-офицером о его халатном отношении к службе, слышал ответ: «Мы сюда не просились, дома меня ждет работа с зарплатой 15 - 20 тысяч рублей, так почему я должен терять время?»
     Да и сами кадровые командиры, кто они? Отношение к Вооруженным Силам, офицерскому составу привело к тому, что звено «командир роты – командир батальона» омолодилось до предела. Я помню времена, когда на должность заместителя командира роты назначались офицеры, прошедшие конкурс, как правило, прослужившие в должности командира взвода не менее двух лет, а на должности командира батальона – в звании не ниже майора, имеющие 8 - 10 лет офицерской выслуги, прошедшие все должности от командира взвода до начальника штаба батальона. Сейчас, при условии, что время нахождения в воинских званиях сокращено почти вдвое по сравнению с 1991 годом, на должности командиров батальонов (дивизионов) назначают имеющих выслугу в офицерских должностях не более 3 - 4 лет в воинских званиях «капитан»! Больше некого!
     Еще хуже обстоят дела с младшим командным составом. Скажем откровенно: его в нашей армии фактически нет. Сержант ничем не отличается от рядового состава, а выполнение его функциональных обязанностей переложено на офицеров от ротного звена и выше. Недаром появились так называемые ответственные - офицеры, контролирующие распорядок дня и исполняющие все обязанности сержантов: строят личный состав, проверяют, водят на прием пищи, осуществляют подъем утром и отбой по вечерам. Сержанты только присутствуют при этом, как обыкновенные солдаты. Ответственности за поддержание порядка в своем отделении они не несут, а иногда даже не знают, кто входит в их отделение.
     Положения небезызвестного 122-го Закона стали одним из факторов роста неуставных отношений. Он лишил военнослужащих по призыву права на бесплатные почтовые отправления, бесплатный проезд в общественном городском и пригородном транспорте. Существующее денежное довольствие военнослужащих по призыву сделало их существование вообще нищенским. Солдату, даже если он непрерывно находится в казарме и не ходит в увольнения, требуется объективно больше средств, чем он в настоящее время получает.
     Кстати, никто из правозащитников не поинтересовался: почему в армии военнослужащий имеет право написать бесплатно только 8 писем в месяц? А если ему надо больше? Даже в самое трудное время - во время Великой Отечественной войны - солдаты посылали письма бесплатно, почта не требовала с них даже конверты. И никто не ограничивал бойца, сколько он писем может написать домой. С учетом существующего денежного довольствия (350 - 400 рублей) покупка конверта с маркой становится непозволительной роскошью.
     Стоимость одной поездки на транспорте в настоящее время составляет в среднем 10 рублей. Если воинская часть находится за пределами населенного пункта, то требуется 30 - 50 рублей на пригородный транспорт. Представьте себе, что военнослужащий пошел в увольнение. Он что, будет ходить пешком? Нет. Он поедет на транспорте.
     Вот одна из материальных причин усиления неуставных отношений в солдатской среде. Старослужащие, которые и раньше занимались поборами с сослуживцев, сейчас делают это с удвоенной силой. Жизнь подорожала! Конечно, командиры знают все, что происходит в казарме. Приезжайте в любую часть, поговорите с офицерами, они дадут полный расклад положения дел. Назовут вам и казарменных рэкетиров, и самовольщиков, и пьяниц. Смогут назвать всех, кого унижают, кто склонен в любое время убежать домой. Но, зная все это, офицеры лишены действенных рычагов воздействия.
     Сегодня и средства массовой информации, и общественность говорят о низком уровне воспитательной работы в армии. Но назовите мне действенные методы воспитания. Вспомните известный советский фильм «Максим Перепелица». Сюжет наивен и прост, но в то же время в нем показано: только после того, как рядового Перепелицу посадили за дисциплинарный проступок на гауптвахту, он задумался над своим поведением.
     Что же делать? Позвольте, выскажу свое мнение – мнение обычного войскового офицера, знающего службу в армии не по сидению в столичных кабинетах.
     (Окончание следует.)