Первая русская боевая субмарина «Дельфин», единственная в составе нашего флота к началу русско-японской войны, была построена в городе на Неве в 1904 году. Хотя до этой субмарины в 1901 - 1902 гг. в Кронштадтском отделении Балтийского завода по проекту лейтенанта Е. Колбасьева в обстановке строжайшей секретности была создана подлодка «Петр Кошка». Но это был полуэкспериментальный подводный корабль, оснащенный только электродвигателем, работавшим от аккумуляторных батарей. Его даже не зачислили в списки флота, а в документах морского ведомства сведений о нем почти не сохранилось. Известно лишь, что водоизмещение субмарины составляло 20 тонн, экипаж - 2 человека, вооружение - 2 торпедных аппарата, скорость хода - 6 узлов, дальность плавания - 15 миль. Боевая ценность «Петра Кошки», конечно, была невелика.
     В официальную классификацию кораблей и судов русского Императорского флота, утвержденную 30 декабря 1891 года, класс подводных лодок был внесен лишь 6 марта (19 марта по новому стилю) 1906 года, а до этого они числились в разряде миноносцев. Этот день сегодня и считается официальной датой рождения подводного флота России.
     Русско-японская война стала основным толчком для принятия российским правительством решения о создании регулярного подводного флота. К концу войны во Владивостоке находилось уже 13 подводных лодок. По мнению многих военно-морских историков, именно субмарины спасли Владивосток от прямого нападения эскадры Камимуры, а после Цусимы и от мощи флота адмирала Того. Идея использования субмарин получила тогда очень широкое распространение. К примеру, в Порт-Артуре техник путей сообщения М. Налетов первым в мире предложил вооружить подводную лодку минами заграждения.
     Свое значение субмарины наглядно подтвердили в ходе Первой мировой войны. В общей сложности за ее годы на всех морских театрах 600 подлодок потопили 237 боевых кораблей, а судов торгового флота - общим водоизмещением около 19 млн. тонн.
     После окончания Гражданской войны у разрушенной России оставалось лишь девять подводных лодок типа «Барс» конструкции И. Бубнова. Поэтому еще до введения в стране общих пятилетних планов в ноябре 1926 года Совет труда и обороны СССР утвердил первую программу кораблестроения, которой, в частности, предписывалось построить 12 субмарин. В ходе выполнения следующей программы, приуроченной ко второй пятилетке, было построено уже 137 подводных лодок.
     Политические факторы, влиявшие на создание и боевое использование подводного флота Страны Советов, как нигде ярко проявились на Тихом океане. Проиграв русско-японскую войну, Россия по условиям Портсмутского мирного договора взяла на себя обязательство в течение 30 лет не развивать подводный компонент своих военно-морских сил на Дальнем Востоке. Советское правительство в 1925 году при установлении дипломатических отношений с Японией вынуждено было согласиться соблюдать положения этого мирного договора. Поэтому, когда в 1932 году начались работы в области подводного кораблестроения на Тихом океане, их окружили плотнейшей завесой секретности. Малые лодки привозились целиком по железной дороге с Черного моря и Балтики. Средние лодки «Щука» специального разборного типа «У» транспортировались по частям в ящиках с надписью «Сельхозтехника». Стройплощадку выбрали в самом дальнем конце Владивостокской бухты, окружили ее высоким глухим забором, а со стороны воды занавесили полотнищами. На производственных совещаниях судостроителей употреблялись выражения «объект номер такой-то», а само слово «подводная лодка» считалось запрещенным. Даже Тихоокеанский флот стал именоваться флотом с 11 января 1935 года, т.е. когда истекли условия договора, а до этого в ходу было название довольно обтекаемое: «Морские силы Дальнего Востока».
     Все предвоенные годы Япония считалась потенциальным противником № 1, потому отечественные субмарины бороздили воды Тихого океана как нигде интенсивно, круглогодично, подо льдом в группе и на полную автономность. Во второй половине 1935 года, к примеру, субмарина Щ-103 «Карп» под командованием Е. Полтавского совершила непрерывное 58-часовое подводное плавание под электромоторами, пройдя 150 миль, что значительно превысило проектную норму. Уже в декабре 1935 года 13 командиров подводных лодок были награждены орденами. В январе следующего года подлодка Щ-117 под командой Н. Египко вышла в море с задачей пробыть в походе столько, сколько выдержит экипаж. Проектная автономность оказалась перекрытой в два раза. 3 апреля 1936 года все члены экипажа были награждены орденами. Так в нашем флоте появился первый полностью орденоносный экипаж. Вероятно, больше подобных аналогов в мире нет, чтобы все члены экипажа имели ордена.
     По мнению некоторых аналитиков, к началу Великой Отечественной войны у Советского Союза был самый мощный подводный флот в мире. К середине 1941 года наш ВМФ располагал 212 ПЛ, в то время как у США было 89, а у фашистской Германии - лишь 57 подлодок.
     По разнообразию выполняемых задач советские подводные лодки были наиболее универсальными силами ВМФ. Они вели борьбу на морских коммуникациях противника, защищали свои морские коммуникации, ставили мины, вели разведку, несли дозор, перевозили людей и грузы, осуществляли навигационно-гидрографическое обеспечение сил флота. Удары советских подводных лодок оказались весьма чувствительными для фашистов. Вот некоторые примеры.
     Подводная лодка С-13 под командованием Маринеско в январе 1945 года действовала в южной части Балтийского моря. Вечером 30 января в Данцигской бухте невдалеке от маяка Хела гидроакустик уловил шум винтов. Лодка легла на курс сближения с противником. В 21 час 10 минут были обнаружены вражеские суда, выходившие из бухты в окружении кораблей охранения. Это были лайнер «Вильгельм Густлов» водоизмещением 25.484 тонны, являвшийся учебной базой фашистского подводного флота, и крупный теплоход «Ганза». Гитлеровцы не ожидали действий советских подводных лодок со стороны берега, в связи с чем корабли охранения располагались мористее.
     Лайнер шел со скоростью 15 узлов. Чтобы выйти в атаку, лодка двигалась параллельным курсом полным ходом в позиционном положении. Погода была свежая, и лодку заливало, но она упорно преследовала цель. В 23 часа 8 минут с дистанции 5 кабельтовых был произведен четырехторпедный залп, а меньше чем через минуту раздались мощные взрывы. Лайнер с большим креном на левый борт медленно погружался в воду... Корабли охранения бросились преследовать лодку, но она, погрузившись, пошла к месту гибели лайнера. Маринеско учел, что противник в этом районе не станет сбрасывать глубинные бомбы, опасаясь изувечить находившихся в воде людей. Разумный маневр позволил С-13 благополучно оторваться от преследования. На «Вильгельме Густлове» погибли свыше 7 тысяч матросов и офицеров противника, в том числе около 3.000 квалифицированных подводников (примерно 70 экипажей для новых подводных лодок гитлеровского флота).
     Продолжая боевые действия, на подходе к Данцигской бухте 10 февраля С-13 атаковала и потопила крупный транспорт «Генерал Штойбен» водоизмещением 14.660 тонн с 3,6 тысячи гитлеровцев на борту.