Когда-то Трофим Лысенко, имя которого в научных кругах никогда не забудут, пиная классическую генетику, твердил о возможности революционного перерождения одного вида в другой. Вся страна от мала до велика искала этому подтверждение. Но листья ясеня на дубе никому найти не удалось.

     И вот уже в ХХI веке одна из телепередач буквально потрясла: жили-были в Крыму, да и в некоторых других регионах милой моему сердцу Украины, грачи и неожиданно для всех в один момент превратились в шпаков. Поразительная трансформация! Грач (по-украински грак, гайворон) относится к семейству вороновых, а шпак (по-русски скворец) – воробьиных. Теперь, думается, самое время взять вчерашних грачей под неусыпное наблюдение. Если они в пику русскому живописцу Саврасову дружно покинут деревья и потянутся к скворечникам, да к тому же, как подлинные шпаки, станут подражать человеческому голосу, академика Лысенко можно посмертно выдвигать на Нобелевскую премию.

     Одна лишь неувязка: речь, как читатель уже догадался, не о птицах – о людях, о реальных гражданах Украины. Крымчанин Грач, случайно заглянувший в канун выборов на избирательный участок, далеко не сразу понял, что отныне он даже не Грак, а птица из совсем другого семейства. Его сосед Пушкарь тоже не нашел себя в списках на привычном месте. Его новая фамилия и во сне не могла привидеться: Гармаш. Гармата – в переводе на русский орудие. Но орудия и в России, и на Украине подразделяют на пушки, гаубицы и мортиры. Слово «пушкарь» (правда, без мягкого знака в конце) всегда было и, видимо, останется в украинском языке.

     Еще один избиратель – украинец, унаследовавший от прадедов фамилию Левша, якобы по воле компьютера превратился в Шульгу. Был бы Левшиным, стал бы Шульгиным. А ведь слово «левша», воспетое в знаменитом сказе Лескова, украинцы переводили и будут переводить на родной им язык и как «шульга», и гораздо чаще как «лiвша».

     Спору нет: фамилии, имена при переходе из одного языка в другой меняются так, чтобы естественным образом впитать особенности письменной и устной речи. Но никто в мире их не переводит, не видоизменяет до такой степени, чтобы человек забывал о своих корнях, родословной. Никто!

     Если лингвистику подпитывать идеологией, политикой, то и коренного украинца Ивана Кожедуба, великого аса Второй мировой, совсем не трудно превратить в Шкиродуба.

     И нет ли повода задуматься над таким нюансом: на новый лад украинизаторы перекраивают лишь русские, славянские по звучанию, строю и духу фамилии. Никто, к примеру, и в мыслях не позволит себе вторгнуться в паспорт Саакашвили. Думаю, что и Фишера во Львове, в Киеве Рыбалкой либо Рыбаком, что то же самое, никогда не назовут. Странная, очень странная избирательность. Корреспондента «Красной звезды» Миколу Муляра в газете конечно же называли Николаем, но разве можно было русифицировать его фамилию – назвать Каменщиком.

     Не пора ли вспомнить: а с чего все это начиналось? Оказывается, с безобидного предлога. Нас попросили не говорить больше «на Украине» (как это делали Тарас Шевченко, Иван Бунин), а только «в Украине». Поступившись суверенностью русского, как и любого другого, языка, мы согласились...