ЭНЕРГЕТИКА и природные ресурсы, несмотря на стремительное развитие информационных технологий, остаются основой современной экономики. Рост ВВП любой страны на 1 процент нуждается в увеличении энергетических мощностей на 0,5 процента. Это обусловливает обострение проблемы энергетической безопасности - как отдельных стран, так и межгосударственных объединений (например, Евросоюза). Это связано, во-первых, с очагами нестабильности в ряде стран-экспортеров углеводородов, во-вторых, стремлением США поставить под свой контроль основные нефтедобывающие регионы, в-третьих, стремительным экономическим ростом новых экономических гигантов ХХI века (Китай, Индия, Бразилия).
     Еще одна проблема современного человечества - истощимость запасов углеводородного сырья, и прежде всего нефти. Так, при нынешнем уровне добычи нефти на территории США и их шельфовой зоны разведанным запасам «черного золота» грозит полное истощение через 10 - 15 лет, а то и быстрее. Мировые резервы тоже не неистощимы - их может хватить лет на 60 -100 при современном уровне добыче, а при растущем - и того меньше. В результате при темпах прироста добычи нефти примерно на 2 процента в год, что вполне реально с учетом потребностей новых экономических гигантов, глобальный нефтяной кризис может наступить уже к 2040 году.
     С другой стороны, подобные же прогнозы делались и ранее. Так, в начале 60-х годов ХХ века существовало мнение о почти полном истощении запасов нефти через 50 лет, однако столь мрачные предсказания оказались опровергнуты данными последующей геологоразведки (кстати, почти полностью свернутой в России в постсоветские времена).
     Известную надежду человечеству оставляет и мнение ряда геологов о том, что нефть носит неорганическое происхождение. В последнее время эта гипотеза получила некоторое подтверждение в результате бурения глубоких и сверхглубоких скважин, где нефть была найдена на таких уровнях, где по теории «органиков» ее не могло быть в принципе. Таким образом, все нынешние оценки резервов углеводородов могут быть опровергнуты, а запасы нефти поистине неиссякаемыми.
     Однако даже при таком оптимистическом подходе неизбежно встает вопрос - а не слишком ли дорогой станет нефть при добыче ее с глубин в несколько километров, и окупится ли при этом ее добыча? То же, кстати, относится и к перспективам добычи углеводородов со дна Ледовитого океана.
     Начиная с 2005 - 2006 годов, энергетический вопрос в глобальном аспекте достаточно неожиданно для обывателя стал смещаться во главу угла мировой политики, частично затмив собой даже пресловутую борьбу с «международным терроризмом». Поводом для этого стало невиданное ранее повышение цен на энергоносители, несравнимое даже с кризисом 1973 года, хотя для специалистов неизбежность постановки данной проблемы была очевидна достаточно давно. В России чуть раньше была выдвинута амбициозная идея превращения страны в великую энергетическую державу, что стало фактически пятым национальным проектом Президента В.В.Путина. По его же инициативе проблемы глобальной энергетической безопасности будут поставлены во главу угла проблематики саммита «большой восьмерки» летом 2006 года в С.-Петербурге, на котором Россия является председательствующей стороной.
     СЕЙЧАС вырисовывается два пути решения кризиса поставок нефти как основного энергоносителя на мировой рынок: поиск альтернативных источников энергии, избранный практически всем миром, и метод силового решения энергетических (и общеэкономических) проблем, классическим примером которого стало вторжение США в Ирак (обладает 10 процентами мировых запасов нефти) с его последующей оккупацией.
     Судя по всему, американскими аналитиками при этом просчитывались два варианта развития событий. Первый - это блицкриг с последующим воцарением проамериканского правительства по образцу шахского Ирана или Саудовской Аравии в условиях полной пассивности со стороны населения. По этому варианту США получили бы в случае удачи «блокирующий пакет акций» в мировой нефтедобыче и ценах на нефть, а также центр силового влияния на Ближнем и Среднем Востоке, который вкупе с Израилем и рядом арабских стран составили бы «доминанту региона».
     Но первый вариант удалось реализовать лишь отчасти. Иракские нефтепромыслы оказались фактически блокированными угрозой постоянных атак со стороны повстанцев (или «террористов» - как угодно), а в стране оказалась скованной более чем 130-тысячная группировка американских сухопутных сил, едва ли не четверть всего их личного состава. Учитывая, что американская администрация вряд ли решится вывести или сократить (по разным причинам) контингенты, расположенные в Южной Корее и Японии, а также в Афганистане и Европе, она, по сути, лишилась возможности проведения новых полномасштабных наземных операций против тех стран, которые Вашингтон причисляет ныне к «оси зла». «Точечные» удары с воздуха по «странам-изгоям» при этом, естественно, не исключаются.
     В Ираке мы наблюдаем развитие событий по второму варианту, когда на передний план выдвигается чисто экономический аспект. Цены на нефть взлетели на мировом рынке на безоблачные высоты. Однако проиграли ли от этого США? Непохоже. Нефтедобывающие страны получают колоссальные доходы в долларах, но вкладываются эти нефтедоллары не в национальные экономики, а в наиболее ликвидные ценные бумаги американских банков. Один из примеров - российский Стабилизационный фонд, который работает не на отечественную, а на заокеанскую экономику, фактически частично покрывая и бюджетный, и внешнеторговый дефицит США.
     При этом нельзя забывать, что доллар по-прежнему остается единственной мировой резервной валютой (евро пусть чуть-чуть, но до этого уровня не дотягивает), в результате вся мировая торговля является для США по сути своей внутренней и зависит прежде всего от решений Федеральной резервной системы, но отнюдь не от решений национальных ЦБ остальных стран мира.
     Естественно, как говаривал когда-то Михайло Ломоносов, «если где-то чего-то прибудет, то в другом месте убудет». Убыло в данном случае у основных конкурентов США - Евросоюза и Японии. Потери конкурентов США в связи с ростом стоимости цен на углеводороды общеизвестны - единственным положительным моментом в этой ситуации может стать развитие энергосберегающих и альтернативных технологий, что обещает дать результат уже в ближайшем будущем для всего человечества.
     ПОТЕНЦИАЛЬНО опасными в плане долгосрочной нефтяной стратегии США рассматривается ряд стран Персидского залива. В ряде сценариев Пентагона не исключается возможность антимонархических революций в Саудовской Аравии, ОАЭ и ряде других государств с установлением там теократических режимов по иранскому образцу. И полыхни в них исламская революция - никакая американская военная мощь не поможет.
     Среди прочих проблемных зон можно выделить анклав Анголы Кабинду, где действуют вооруженные сепаратистские группировки, подспудные трения между Чили и Аргентиной из-за нефтеносного шельфа. С 1967 года тлеет постоянный очаг напряженности в юго-восточных провинциях Нигерии (8-я по объему экспорта нефти страна мира), где тогда было провозглашено «государство Биафра», что привело к кровопролитной гражданской войне центрального правительства с сепаратистами. Причина в том, что население дельты Нигера, где добывается до 90 процентов нефти Нигерии, практически ничего не имеет с доходов от ее экспорта, и большинство жителей живет за чертой бедности.
     С 2004 года руководство «Народных добровольческих сил дельты Нигера» перешло к практически полномасштабной партизанской войне. Основной удар при этом повстанцы направляют против объектов нефтедобычи: например, в сентябре 2005 года сепаратисты захватили нефтяную платформу компании «Шеврон», в декабре того же года по той же причине были прекращены работы на двух платформах корпорации «Шелл», а в нынешнем году поставили перед собой задачу снизить добычу нефти в Нигерии на 1 млн. баррелей в день (общий объем добычи пока составляет 2,5 млн.).
     Напрямую с конфликтом в Нигерии связан и кризис в районе Гвинейского залива. США планируют поднять долю своего импорта нефти из стран Западной Африки до 25 процентов к 2015 году, однако этому не способствуют процветающие в регионе бандитизм, пиратство и коррупция. Вооруженные и полицейские силы государств Западной Африки крайне слабы. Единственный путь решения ситуации в Вашингтоне видят в размещении в регионе американских войск на постоянной основе, но насколько это реально в связи с необходимостью содержать многочисленные оккупационные силы в Ираке и Афганистане, а также с учетом возможной конфронтации с Ираном?
     Не проще ситуация в Восточной и Юго-Восточной Азии. Шельфовые месторождения нефти послужили причиной обострения отношений между Японией и КНР. Речь идет о практически необитаемых островах Сенкаку (Дяоюйдао), которые начиная со времен средневековья неоднократно переходили из рук в руки. Последняя «смена хозяев» произошла в 1972 году, когда США вернули Японии из-под бессрочной опеки Окинаву вместе с Сенкаку, что и послужило началом спора за принадлежность островов, в который практически сразу же включился и Тайвань. Конфликт этот находится пока в вялотекущей стадии и сопровождается спорадическими вторжениями в территориальные воды близ Сенкаку тайваньских и китайских судов с их последующими вытеснениями кораблями японской охраны, а также обменом дипломатическими нотами. При этом очевидно, что все стороны конфликта интересуют не три крохотных (общей площадью 6,3 кв. км) островка, а 200-мильная экономическая зона вокруг них с предполагаемыми, хотя и плохо разведанными нефтяными месторождениями.
     Еще более острой выглядит ситуация вокруг расположенного в Южно-Китайском море архипелага Спратли, насчитывающего от 100 до 400 островов, атоллов и рифов, причем их выступаюшая над водой общая площадь не превышает 5 кв. км. Зато протянулись острова на 900 км с востока на запад и 810 - с севера на юг, что вкупе с 200-мильной экономической зоной составляет огромную акваторию с лежащими в шельфовой зоне богатейшими пластами нефти и газа. Это и послужило причиной того, что КНР и Вьетнам объявили архипелаг своим, что привело к ряду военных столкновений, последнее из которых произошло в 1988 году, когда в результате скоротечного боя с китайскими военными кораблями было потоплено вьетнамское судно. На часть островов претендуют также Малайзия, Тайвань, Бруней и Филлипины.
     В настоящее время ситуация вокруг архипелага несколько разрядилась, однако на некоторых островах и атоллах Китай, Вьетнам, Филиппины и Малайзия содержат свои военные гарнизоны. В последнее время по инициативе Индонезии прошел ряд многосторонних переговоров по проблеме Спратли, и скорее всего, ранее участвующие в конфликте стороны придут к соглашению о совместных разработках нефти и газа на шельфе архипелага как в рамках АСЕАН, так и в более расширенном составе. Однако не исключено, что глобальное обострение ситуации с нефтедобычей может привести и к новым конфликтам.
     ВСЕ БОЛЬШЕЕ значение как источник нефти приобретает достаточно стабильные режимы прикаспийской зоны из числа бывших советских республик, разведанные запасы нефти которых вплотную приближаются к запасам Персидского залива. В частности, разведанные запасы нефти в Саудовской Аравии оцениваются сейчас примерно в 260 млрд. баррелей нефти, а в прикаспийских государствах - до 270 млрд. Одно лишь Кашаганское месторождение в Казахстане насчитывает 50 млрд. баррелей нефти. К 2012 году экспорт нефти из прикаспийского региона прогнозируется до уровня мирового лидера - Саудовского королевства (7 млн. баррелей в день). Неудивительно, что уже через 4 -5 лет иностранные инвестиции из США, Великобритании, Франции, Италии и Китая в прикаспийский регион могут достичь нескольких десятков миллиардов долларов…
     В свою очередь и Россия не сидит сложа руки. Российские нефтяные компании постоянно расширяют объемы добычи углеводородного сырья. Особенно активны в этом плане компании «Роснефть» и «ЛУКОЙЛ». Президент нефтяной компании «ЛУКОЙЛ» Вагит Алекперов, выступая недавно в Москве на международной конференции по энергетической безопасности, отметил, что Россия постоянно укрепляет свои позиции на мировом энергетическом рынке. За последние шесть лет экспорт российской нефти вырос в 1,5 раза до 5 млн. баррелей в сутки. При этом он обратил внимание на изменение структуры предложения углеводородного сырья на мировом рынке. Стареет сырьевая база в традиционных регионах добычи за пределами Ближнего Востока: в США, Северном море, Западной Сибири. Компании тратят миллиарды долларов на то, чтобы стабилизировать добычу на действующих месторождениях. Однако это может дать лишь временный эффект. Для удовлетворения растущего спроса на углеводороды необходимо освоение новых нефтегазовых провинций, в том числе на глубоководном шельфе и в Арктике. Но так как затраты на нефтедобычу там в несколько раз выше, чем в других регионах, важное значение приобретает международное сотрудничество и привлечение иностранных инвестиций.
     В целом же Россия и прикаспийские страны все в большей степени рассматриваются ведущими государствами мира как стратегический резерв глобальной системы энергетической безопасности. Идя навстречу их пожеланиям по активному участию России в преодолении растущего дефицита углеводородного сырья и используя выгодную конъюнктуру цен на нефтепродукты на мировом рынке, наше государство обязано не забывать при этом о своих долгосрочных национальных интересах.