Нет другого столь же основательного повода, чем первый из христианских праздников, поговорить о духовности, общественной морали и нравственности. Тема необъятна, непреходяще актуальна и все более значима. У всякого из берущихся затронуть этот «вопрос», естественно, свои предпочтения и больные места. В то же время у всех ссылающихся на святое Имя – похожее стремление быть понятым.
     Конечно же, Христос появился среди страждущих потому, что был нужен им. Он остался нужным им после своей гибели, потому и воскрес. Людям была необходима мечта о бессмертии души, и он укрепил ее в них. Он был прологом и пророком.
     Молва разнесла по Средиземноморью легенду об Учителе, составленную его учениками из многочисленных деталей былого и вымышленного, желаемого и действительного. Обрастая все новыми нюансами, эта легенда обретала такую силу воздействия, что вчерашние душегубы, предавшие Христа мученической смерти, не нашли ничего лучшего, чем поднять над собой знамя с его ликом и двинуться на подчинение жизненных пространств, умов, чаяний.
     Между прочим, такого рода «переосмысление» в отношении своевременно не понятых выдающихся личностей характерно для многих, если не для всех, обществ прошлого и настоящего. Примеров тому сколько угодно – от полунищего Моцарта до униженного Достоевского, от универсала Архимеда до биолога Чижевского, от мыслителя Бердяева до трижды Героя Сахарова.
     Христос поднят на недосягаемую высоту чудесным совпадением самых разных обстоятельств. Из существующих ныне описаний становится очевидным, что он, сочетая в себе редчайшие свойства ума и воли, обладал фантастической неприхотливостью и скромностью в потребностях.
     Надо ли доказывать ту, казалось бы, общеизвестную истину, что умеренность в потреблении материальных благ и скромность в поведении всегда была и остается признаком духовного совершенства того, кто полагает себя последователем Христа. Нет, эту аксиому переизлагать и передоказывать не имеет смысла, она многократно прописана и бесчисленное количество раз озвучена. Но, оставаясь непреложной истиной, она рассматривалась нашими предшественниками и рассматривается современниками сквозь пальцы. В результате образовавшаяся в течение веков пропасть между высокими словами и низменными страстями, между поэзией прославления Христа и прозой суетных дел не только не уменьшается по мере развития общества, но даже и углубляется.
     Посетив храм и перекрестившись, баловни судьбы, полагающие себя «истинно верующими», продолжают как ни в чем не бывало удовлетворять исключительно свои эгоистические позывы, не замечая, а то и попросту презирая нужды обделенных соотечественников. После саморазрушения советской системы произошел массовый возврат к православию, к церкви. Однако в этом возврате к тысячелетней традиции порой угадывается не результат внутренних переживаний, не прорыв в «царство самопознания», а, увы, простейшее следование новой моде. Вчера был Маркс, сегодня его место, подвергшееся тщательной стерилизации, занял Христос.
     Что на выходе? Каков результат замены символов веры? К огромной досаде, результат нулевой. А если уж быть полностью откровенным, со знаком минус. Переходный период перестает быть оправданием образовавшихся пустот, они не заполняются либо заполняются отвратительным содержанием. В нашей жизни и в нашей культуре «ведущие позиции» заняли многоликие негативы, карикатуры, пародии. Повсеместно, особенно в столицах, ощущается воинствующая распущенность, на ее дурно пахнущей почве образовались уродливые заменители литературы и искусства.
     Миллионы брошенных аморальными родителями детей – итог не гражданской войны, не нашествия чужестранных полчищ, а «всего-навсего» проявление нашей безнравственности и безответственности. Разъезжая по европам, бывая за океаном, наши чиновники перенимают там не всегда лучшие образцы образования и воспитания. Отчасти, видимо, по этой причине в российских учебных заведениях производятся несуразные нововведения, ухудшающие качество получаемых знаний. Ударам подвергаются опять же такие предметы, которые призваны формировать нравственные основы молодежи. И разве появление фашиствующих банд не результат подобной безответственности в идеологической и образовательной сферах?
     Движение российского общества к идеалам демократии, к торжеству прав человека, к свободе слова и многим другим свободам не противоречит упрочению здоровых устоев, порядка. В этом плане уместно привести на днях сказанное нашим патриархом Алексием Вторым: «Мы не против свободы, мы за нравственность и ответственность». Очень хочется верить, что декларированные идеалы добра и справедливости все же превратятся у нас в жизненные устои. Хочется верить, что и сама церковь станет действительно святым образцом для верующих. Или, как выразился современный итальянский классик Умберто Экко, «собранием святейших, убежищем добродетели, ковчегом мудрости, кладезью здравомыслия, крепостью познания, поместилищем кротости, оплотом твердости, кадилом святости».
     В заключение хотелось бы отметить вот что. Сенсационные открытия последних лет и десятилетий, потрясшие не только людей науки, не только образованную часть человечества, но и весь остальной обывательский мир, парадоксальным образом укрепили позиции и материалистов, и идеалистов. Перед нашим воображением вселенная предстала в своем удивительном разнообразии. Как оказалось, видимая часть материи составляет лишь небольшой ее процент. От всех других ее видов человеческий разум пока отделен толщей непознанных фактов. Возможно, лишь спустя столетия человек приблизится к научным подтверждениям того, что его интуиция нащупала еще в глубокой древности.