Накануне Дня России нас порадовали результаты опроса общественного мнения, проведенного авторитетной службой Гэллапа. Патриоты имеют законное право на дополнительный тост в красный понедельник, удачно присовокупленный к выходным. Россия вошла в шестерку ведущих держав мира. В опросе участвовали десять тысяч человек в Бразилии, Великобритании, Германии, Индии, Китае, России и США. Рейтинг России оказался выше, чем ожидали многие. Что же касается прогнозов на будущее, то они еще более оптимистичны. Как полагают, в 2020 году Россия перейдет на пятое место, а впереди нее будут лишь США, Китай, Япония и Евросоюз.
В великие державы мы стали пробиваться, как известно, при Петре. Столетие спустя, сокрушив Наполеона, Россия закрепила за собой положение одной из первых мировых империй. В следующем веке она вступила в эпоху величайшего эксперимента и продемонстрировала миру неслыханную способность к мобилизации экономических и людских ресурсов. К сожалению, позже эта способность была подвергнута прогрессирующей коррозии неверия в «замыслы партии», построенные не на трезвом экономическом расчете, а на политических амбициях. В итоге движение к великим целям забуксовало, спровоцировав поначалу кухонный ропот, а потом и нечто более решительное.
Никакой победы капитализма над социализмом в действительности не было. Имел место один из тех исторически позорных случаев, когда идейно неуравновешенная и политически бесхарактерная советская элита уступила дорогу циничным и малообразованным разрушителям. Удар по жизнеспособности государства был нанесен сокрушительный, но не смертельный. Не всякому понятная «особенная стать» России и на этот раз обеспечила ей выживание и даже некоторый подъем в условиях жесточайшей конкуренции со стороны заклятых друзей. И хотя поголовно все зарубежные знатоки «российского феномена» в его основе видят лишь ресурсно-энергетическую платформу, сбрасывать со счетов силу национального духа никак нельзя. Это неверно.
Точно так же неверно рассматривать начавшееся восхождение России в отрыве от тех недугов, которые тормозят ее продвижение в сторону заветных ориентиров гражданского общества. Неправильно в первую очередь потому, что размеренный экономический подъем – вовсе не данность, раз и навсегда закрепленная за Россией. Перемещаются даже континенты, вызывая цунами и землетрясения. Экономика же, находясь в органическом сцеплении с социальным фактором, способна преподносить потрясающие сюрпризы – как позитивного, так и негативного порядка.
Заглавный недуг России – это бедность основной части ее населения. Она провоцирует все прочие изъяны, грехи и социальные аномалии, давая им хоть и сомнительные, но в определенной степени оправдательные мандаты. И если одних бедность побуждает к напряженному физическому и умственному труду, то у других порождает апатию, недовольство, желание преступить закон, продать за бесценок мозги, руки, тело, саму душу. Искушение перед легким заработком, перед халявой часто приводит в кабалу, из которой и не выбраться.
Работорговля – явление, перекочевавшее к нам из дремучей старины, из мракобесных времен. Как утверждается в докладе госдепартамента США, Россия состоит в группе 12 стран, где прилагают недостаточные усилия для борьбы с торговлей людьми. Не станем спорить с авторами доклада, они, наверное, близки к истине. В России предметом купли-продажи рискует стать в принципе любой человек, угодивший в силу разных обстоятельств на невольничий рынок. Попав в закрытое пространство насилия и издевательств, люди перестают быть гражданами и становятся рабами. Подобно «классическим» рабам они могут восстать и завоевать свободу, но это потребует от них соответствующего «морально-боевого» духа. Далеко не всякий им обладает. Зная это, работорговцы делают ставку на покорность своих жертв и их желание выжить любой ценой.
Отдельные факты, становясь достоянием телевизионной публики, поражают обывательское воображение дикостью нравов, нашедших благодатную почву в нашей стране. Какой-то мужичок полжизни пробатрачил на Северном Кавказе. Поработители содержали его наравне с домашней скотиной. В родной татарской деревне пропавшего полагали сгинувшей душой, а он, освободившись, прижился на чужбине и уж не хочет ничего менять. Другой, такой же пленник-волжанин, вернулся, но был встречен в своем райцентре хозяйственным упадком и человеческим безразличием. Подобные трагические судьбы далеко не единичны. У всех у них похожие финалы. Вырванные с корнем из родной почвы люди погибают если не физически, то духовно.
В форменное рабство к подрядчикам-строителям и подрядчикам иного профиля попадают работяги из российских городов и сел, в которых благодаря столичным умникам-либералам и местным хищникам были отправлены в небытие когда-то добротные хозяйства. Алчные угнетатели, войдя в «предпринимательский» раж, готовы содрать с соотечественников три шкуры, лишь бы заработать на чужом несчастье. Рыночная свобода, таким образом, при попустительстве властей может порождать современный тип рабства.
Еще более отвратительный тип из этого ряда – рабская торговля женскими телами. Рабынями становятся не только подавшиеся от безысходности на панель молодые женщины, но и девочки-подростки. Страдают демография и общественная мораль. Изуродованные организмы и души, как правило, не способны воспроизводить и воспитывать здоровое потомство. А ведь будущее России мы можем прогнозировать только в увязке с физическим и нравственным здоровьем народа.
Наконец, надо серьезно говорить об излечении такого социального недуга, как рабская психология. У нас стало модой называть ее «совковой». Чуть что – «совок». Пардон, раньше «совок» мог выступить на партсобрании, партактиве и прямо обратиться к большому начальнику, сидящему в президиуме. Член партии мог написать в ЦК КПСС, и этот орган реагировал на сигнал снизу. Он мог в крайнем случае написать в газету, и реакция тоже была обязательной. Куда, в какую инстанцию обращаться теперь? Некуда. Решить вопрос в нашем Отечестве может только Президент РФ. Посмотрит пристально на помощников, постучит карандашиком по столу, улыбнется пронзительной улыбочкой – и дело сдвинется с мертвой точки. Вот только вопросов-то много, миллион, а глава государства – один.
Но вернемся к заглавному недугу. Не избавившись от него, нам не удержаться в компании ведущих держав мира. Преодолеть позорную пропасть между румяным довольством десятой части населения и серым унынием остальной его части – самый главный национальный проект.
|