Я всегда немного завидовал своим товарищам, у которых в Москве не было родственников. Каждую субботу, закончив парково-хозяйственный день, или просто ПХД, я искал свою фамилию в списках увольняемых на выходные и, с радостью обнаруживая ее, летел в каптерку за парадной формой – готовиться к убытию домой. Так уж получилось, что до родительского дома час с небольшим на метро, а не два-три дня поездом. Поэтому и тянуло к домашнему очагу почти каждую неделю. Условный рефлекс выработался почти моментально. И не только у меня одного, а у всех москвичей.
     Дома все проходило по одной и той же схеме: ванная, кухня, где мама готовила ужин, потом – диван, телевизор и компьютер. Конечно, увольнения иногда отменялись (по весьма разным причинам), тогда родители неслись с сумками ко мне в казарму со всевозможной провизией – от глазированных сырков и печенья до любимого мной на первом курсе салата «Оливье». Я дожидался их в комнате посетителей, а когда они приезжали, то первым делом мама начинала меня кормить, при этом каждый раз она безапелляционно заявляла: «Вы плохо питаетесь!» Рядом также всегда сидели чьи-то мамы, папы, сестры, братья, бабушки, дедушки, друзья и подруги.
     Только спустя несколько лет я понял, как все-таки скучно проводил свободное время. Помню, как много раз на выходных начальник курса принудительно(!) записывал курсантов для культурного похода в театр или на концерт. Однажды я попал на концерт в ГЦКЗ «Россия», посвященный известному поэту-песеннику Леониду Дербеневу. Меня поразило, что в форме мы были не одни. Оказывается, во всех военных вузах столицы практикуются подобные культурные мероприятия. И это ведь был концерт не какой-нибудь однодневной звездочки (на такие мероприятия тоже приходилось ходить). Я впервые увидел «вживую» Льва Лещенко, Валерия Леонтьева, Вячеслава Добрынина, Филиппа Киркорова, Аллу Пугачеву – настоящих звезд российской эстрады. До сих пор удивляюсь, как меня чуть ли не насильно заставили поехать в «Россию», а ведь я всеми силами пытался доказать старшине, что мне просто необходимо побывать дома. Сейчас такие вещи вызывают улыбку.
     К сожалению, большинство курсантов столичных вузов не ценят того, что учатся военному делу в Москве, а не на периферии. Не понимают, что на время обучения предоставляется уникальная возможность повысить свой культурный и интеллектуальный уровень. Теперь я уверен, что лучше посетить какую-нибудь выставку или театральную постановку, чем идти в ночной клуб на дискотеку, как это делают многие.
     Однажды утром в «Вестях Москвы» я услышал рассказ об уникальном музее – знаменитой квартире № 50 в доме 302-бис по Садовой улице. Эта та самая «нехорошая» квартира из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»! Я знал, что этот дом расположен на Садовом кольце совсем неподалеку от нашего учебного корпуса. Но только после теленовостей я понял, что каждый день ходил на учебу мимо этой «нехорошей» квартиры! Вот как получается, когда живешь в столице и не замечаешь такие удивительные вещи.
     Когда зимой к нам приехала папина сестра из далекого Новокузнецка, она чуть ли не с порога стала просить меня, чтобы я составил для нее с внуком «культурную» программу. После Красной площади, Поклонной горы, Храма Христа Спасителя и Третьяковской галереи мои идеи иссякли, а тетя, ухмыльнувшись, сказала: «Да! А еще в Москве живешь!»
     Когда я приезжал отдыхать в Сочи, меня всегда поражало, что местных жителей на пляжах практически нет. Получается, как в том анекдоте: «Что, а разве тут еще море есть?» В столице свои особенности – в бешеной гонке от дома до работы и обратно порой пропускаешь все интересное да и на походы в театр или музей машешь рукой! «Не до этого! В другой раз!» Вот только другой раз постоянно откладывается, поэтому столичные гости и удивляются, что многие москвичи часто даже не подозревают, что свободное время можно с большим удовольствием провести на выставке или в парке.
     А в «нехорошую» квартиру я все-таки сходил, за пару дней до выпуска. Затем прогулялся по Малой Бронной и аллеям на Патриарших прудах, где, по роману Булгакова, Михаил Берлиоз с Иваном Поныревым-Бездомным впервые встретил Воланда. «Лучше поздно, чем никогда!» - с грустью подумал я. А у самого было желание чуть-чуть изменить прошлое – вместо маминого штруделя я бы сходил в театр или в оперу. Кто-то так и делает, и я им немного завидую.