- Лидия Яковлевна, вашей оперативности остается только позавидовать: новая редакция Трудового кодекса вступила в силу, можно сказать, на днях - в октябре текущего года, а информация об изменениях вами уже доведена по крайней мере до каждого председателя профсоюзной организации Уральского теркома.
     - Пришлось постараться. Мы даже партию томов выписали из Москвы. Их в книжных магазинах еще нет, а мы уже вовсю по ним работаем. Я сама с карандашом в руках несколько вечеров потратила на то, чтобы не только найти предлагаемые изменения и дополнения, но и сравнить их нынешнее изложение с прежней редакцией, проанализировать перспективность нововведений. На основании прочитанного можно сделать вывод: над данным документом разработчики потрудились всерьез. Так, часть внесенных изменений направлена на устранение смысловых погрешностей, не имевших принципиального значения для регулирования социально-трудовых отношений, другие корректируют объем прав и обязанностей сторон трудового правоотношения. Внесен ряд новых слов и понятий.
     - И вы полагаете, что подобная «игра слов» может всерьез повлиять на вашу жизнедеятельность?
     - Конечно. В «довернутых» статьях нашло отражение усиление роли профессиональных союзов как активных представителей и защитников интересов работников. В частности, в главе о требованиях, предъявляемых к охране труда, теперь акцентируется внимание на приобретении для тружеников только сертифицированных средств индивидуальной и коллективной защиты. То есть руководители профсоюзных организаций на местах получили возможность, ссылаясь на положение Трудового кодекса, отстаивать перед командованием право работников на пользование не прикупленными по дешевке китайскими «аналогами», а гостовскими перчатками, ватно-марлевыми повязками, респираторами, сертифицированной по российским нормам допуска спецодеждой, моющими средствами и так далее.
     В статье «Служба охраны труда в организации» вполовину снижена цифра численности работников, на основании которой вводится должность специалиста по охране труда. И это очень важно. Ведь до этого у нас редкий коллектив мог рассчитывать на специалиста подобного профиля при требовании старых норм – не менее 100 условных человек.
     Вообще с инженерами и уполномоченными по охране труда у нас проблема. В воинских частях их практически нет. Камень преткновения – невысокая заработная плата. Что в принципе неудивительно. Ну кто сегодня добровольно обречет себя на три тысячи рублей в месяц? И это при том условии, что должность инженера по охране труда не только малооплачиваемая, но и… подсудная. Ведь именно он является «стрелочником» при любом ЧП на производстве.
     - Выходит, у вас все должности инженеров по охране труда вакантны?
     - Не все, конечно. Где-то коллектив подыскивает себе временно исполняющего обязанности. Другие соглашаются, чтобы кто-то из их числа совмещал должность на полставки. Но это, сами понимаете, не выход. Человек, занимающий данную штатную единицу, должен работать в полном объеме и на постоянной основе. Он обязан быть высококвалифицированным специалистом. Но на наработку квалификационного опыта необходима масса времени, которого у совместителя, конечно же, не бывает. Ведь ему еще надо успевать выполнять обязанности и на основном участке работы. Поэтому в его арсенале возможностей лишь беглый инструктаж по мерам безопасности. В лучшем случае – плановая проверка, что, по моим наблюдениям, кардинального влияния на безопасность жизнедеятельности на производстве не оказывает.
     Хотя иной раз и ловишь себя на мысли: пусть лучше кто-то будет на должности, чем никого. Потому что проблемные моменты возникают именно там, где нет даже номинального ответственного. В качестве примера приведу две цифры. За первые шесть месяцев текущего года на наших производствах пострадали восемь человек. Как правило, там, где должность инженера по охране труда была вакантна. Еще один погиб. И вновь там, где некому было просто напомнить рабочему об элементарных мерах безопасности.
     - На пленуме речь не единожды заходила о социальном партнерстве. Насколько это направление важно в деятельности регионального теркома?
     - В новой редакции Трудового кодекса статья о социальном партнерстве усилена и теперь расширяет сферу взаимодействия профсоюза и нечленов организации, предусматривая уполномочивание первых на представление в спорных ситуациях интересов вторых.
     Вообще вокруг темы социального партнерства из года в год складывается, я бы сказала, «кособокая» ситуация. Причем не в пользу самой заинтересованной стороны – рядовых тружеников. И, подчеркну, по их же вине. Менталитет у нашего населения какой-то странный: вступать в ряды профсоюза не хочу, но, когда возникает проблема, все бегут именно к нам: профсоюз, помоги, защити. А на каком основании? Интересуюсь у просителя: «Вы член организации?» «Нет», - отвечает. «Вы уполномочивали нас на защиту ваших интересов?» Тоже нет. «А на каком основании мы должны решать ваш спорный вопрос?» «Но ведь вы - профсоюз! Защитник!»
     Правильно, защитник, но с одним лишь уточнением – тех, кто с нами, если можно так сказать, заключил «трудовой» договор, то есть либо, вступив в ряды организации, поддерживает ее и конкретным участием в общественной работе, и положенными членскими взносами, либо уполномочил нас отстаивать возникающие интересы в роли доверителя.
     Дальше – еще проблематичнее. Мы все привыкли к тому, что нам регулярно выплачивают премию. И никто не задумывается о том, что однажды его фамилии в ведомости о дополнительном вознаграждении может не оказаться. По разным причинам, но речь сейчас не о них. Обиженный человек, естественно, спешит за защитой в профсоюзную организацию. Но как мы поможем, если работник не уполномочивал организацию отстаивать его интересы, в том числе и перед командованием его части. А в том, что профсоюз в большинстве аналогичных случаев мог бы оказать содействие, сомневаться не приходится. Ведь согласно действующему приказу о стимулировании труда командиры воинских частей совместно с выборным профсоюзным органом обеспечивают учет и контроль за распределением фонда материального стимулирования и материальной помощи.
     Порой становится просто обидно за то, что люди не знают, да и не хотят знать прописные истины нашего законодательства, обеспечивающего, кстати, их защиту перед жизненными обстоятельствами. И вновь пример. Нередки случаи, когда люди жалуются на невнимание к себе со стороны командования частей. «Мне, - предъявляют они профсоюзному лидеру воинской части претензии, - согласно трудовому стажу положена медаль. Все сроки вышли, а награды нет».
     «И не будет, - хочется сказать в ответ. – Потому что стаж – это всего лишь отправная точка отсчета, после которой можно возбуждать ходатайство о представлении к награждению, а не дата вручения награды. Выносит ходатайство перед командиром части профсоюз. Но если проситель не состоит в организации, то и замолвить словечко о нем будет некому. Медаль «За трудовую доблесть» была учреждена по ходатайству Федерации профсоюзов Вооруженных Сил и раздавать ее, что называется, направо и налево тем, кому до крайнего момента и без профсоюзного движения жилось неплохо, мы не намерены».
     - То есть термин «социальное партнерство» профсоюз рекомендует воспринимать исключительно как «трассу с двусторонним движением».
     - Вне всякого сомнения. И новая редакция Трудового кодекса подобное партнерство юридически закрепляет. Вы поддерживаете нас, мы отстаиваем ваши интересы.
     - Есть ли яркие примеры подобного сотрудничества?
     - Несколько месяцев назад ко мне обратился представитель одной из частей Тюменского гарнизона. За четыре года пребывания их рабочего персонала в составе профсоюзной организации ни один насущный вопрос не то что не решался, даже не рассматривался руководством головной профорганизации. Но тут важно сделать ремарку: ходатайствующие состояли на учете областного профсоюза, а не в профсоюзе гражданского персонала Сухопутных войск. Естественно, что участвовать в решении проблем трудового коллектива закрытой воинской части нашим гражданским коллегам оказалось не под силу. Более того, они не знали элементарных армейских положений о начислении заработной платы, в глаза не видели руководящие документы по линии охраны труда в силовой структуре и вообще, не располагали ни одним ведомственным приказом.
     Я предложила председателю профкома той воинской части Татьяне Ворожбит перейти «под крыло» армейского профсоюза. Тюменцы, к их чести, не стали тянуть со сменой организации. А мы в свою очередь продемонстрировали оперативность в работе – пригласили Татьяну Ворожбит на минувший пленум, где она не только убедилась в активной жизнедеятельности нашего движения, но и познакомилась с представителями командования, участвовавшими в том мероприятии, - теми, кто уполномочен удовлетворять поступающие с мест текущие заявки.
     - Кстати, о приглашенных участниках. Судя по откликам председателей профкомов, представители штаба округа не оказались «свадебными генералами».
     - И это говорит о том, что пленум собирался не ради отчетности, а во имя решения насущных задач. Какие-то из высказанных нами замечаний руководители медицинской, вещевой, продовольственной, юридической служб округа, отделения труда и заработной платы взяли на заметку. Но и одновременно в адрес представителей с мест высказали свои рабочие претензии. В частности, прозвучало недовольство тем, что из частей в округ поступает крайне мало заявок на проведение аттестации рабочих мест по условиям труда. Как выяснилось, за этот год было зарегистрировано лишь шесть подобных заявок.
     Данное направление, надо сказать, для нас весьма болезненно. Вот почему оно также нашло совершенно новое отражение в предлагаемой редакции Трудового кодекса. А болезненно потому, что большинство представителей профсоюза с мест в один голос заявляют о том, что им с командирами искать «общий язык» по аттестации рабочих мест весьма проблематично. «Командиры не в курсе положений профсоюзных документов, - констатируют профсоюзные лидеры. – Зачастую обижаются на высказываемые профкомами претензии».
     Да что далеко ходить. Я сама однажды оказалась в некрасивой ситуации. Председатель профкома подал на имя командира части представление о выявленных нарушениях. В ответ получил замечание: «Не суйте нос не в свое дело. И вообще, кто вы такой здесь, во вверенной мне части?»
     Я встретилась с этим офицером, попыталась объяснить ему тот факт, что профсоюз имеет право составлять представления обо всех выявленных нарушениях. В ответ была, если можно так сказать, пристыжена: «Неэтично вам, члену профсоюза, указывать мне, командиру части, на недостатки». Вот так, не больше и не меньше. Полковник даже не задумался о том, что его «правая рука» в части по гражданской линии, осуществив контроль рабочих мест, не только своевременно выручила его, командира, но и попыталась спасти деловую командирскую репутацию перед очередной инспекцией, а то и уберечь от возможного ЧП.
     К счастью, подобной недальновидностью в служебной деятельности на территории Уральского теркома грешат лишь единицы.
     - И здесь, наверно, было бы уместно назвать тех профсоюзных руководителей на местах, кому посчастливилось работать «в одной упряжке» с командиром.
     - Таких достаточно много. Лариса Гевличева (г. Арамиль), Александр Каймашников (Челябинский танковый институт). Очень показателен «тандем» взаимодействия в Верхнесалдинском госпитале, где председателем профкома – Нина Сухачева. Ей, можно сказать, повезло: начальник госпиталя сам является членом профсоюза. Он знает тонкости общественной нагрузки, что называется, на все сто. А томик Трудового кодекса – одна из его настольных книг.
     - Выходит, новой редакцией Трудового кодекса вы полностью удовлетворены?
     - Изложением статей – да. А вот материальной поддержкой предписываемых положений – не совсем. Де-юре дело есть, а с де-факто - финансовым обеспечением – проблема. Его, как всегда, недостаточно.
     В этом направлении нам бы хотелось еще видеть встречные шаги.
     На снимке: председатель Уральского теркома профсоюза ПУрВО Лидия ЛУЧИНИНА.