Во вторник апелляционный суд Ирака утвердил смертный приговор Саддаму Хусейну, а также его сводному брату Барзану ат-Тикрити и бывшему судье Аваду аль-Бандару. Казнь (через повешение) должна состояться в течение 30 дней. Отсчет начался 27 декабря. Точную дату определяет правительство.
     Поскольку свержение президента Ирака США объявили в свое время, по сути, главной задачей военного вторжения в эту страну, можно считать, что свою миссию они выполнили сполна. Осталось лишь дождаться исполнения смертного приговора. Риторический вопрос: и во имя этого надо было разорить целую страну!
     В Вашингтоне решение апелляционного суда назвали «важной вехой в жизни иракского народа, усилия которого были направлены на замену правления тирана верховенством закона». Если происходящее в Ираке полагать «верховенством закона», то надо срочно созвать мировой форум юристов и договориться о терминологии. В частности, дать ясное определение такой категории, как «закон».
     Вообще-то в американской столице особо радоваться не спешат. Представитель администрации США Скотт Станцель, комментируя перед журналистами поступившую из Багдада новость, сказал, что вердикт Высшего трибунала, мол, надо еще увидеть исполненным на бумаге. Этого акта теперь «Белый дом, как и остальной мир», будет ждать, добавил Скотт. Впрочем, он ушел от ответа на вопрос, каково отношение лично Джорджа Буша к казни Саддама Хусейна.
     Эта уклончивость высокопоставленного чиновника, видимо, не случайна. Вполне возможно, что президент США попросту не хочет изливать свои чувства по весьма несимпатичному поводу. Каким бы ни был бывший иракский лидер, в каких бы преступлениях его ни обвиняли, это все-таки живой человек. Сидел себе на заседаниях трибунала, демонстрировал живое несогласие с процессом, бросал реплики в адрес председателя, и весь мир видел, что Саддам Хусейн держится, в общем-то, достойно. При всей, конечно, подавленности.
     В этом его состоянии угадывалось не только смятение, не только физическая и моральная усталость, но еще и спокойное презрение к «темным силам», которые вторглись в его страну и довели ее до катастрофы. Может быть, все время после ареста диктатор думал: что ж, ваша взяла, теперь посмотрим, что у вас из этого получится. И чем дольше продолжалось «внедрение демократии», тем больше злой иронии вкладывал Саддам Хусейн в эти свои думы.
     А ведь справедливее было бы не убивать бывшего главу государства, которое, между прочим, жило не хуже многих других. Справедливее было бы сохранить ему жизнь и потом, когда Ирак превратится в действительно демократическую страну и перекроет все прежние социальные показатели, – вот тогда провезти его по ухоженным городам и селениям и сказать ему: смотри, тиран, как счастливо без тебя живут твои соотечественники.
     Недавно похоронили Пиночета. Без высших почестей, но вполне достойно, как генерала, главнокомандующего чилийской армией. А ведь его тоже обвиняли в смерти сотен людей. Велика ли разница? Намного ли Пиночет гуманнее Хусейна? Законные вопросы. Ответ все знают. Первый был другом Америки, второй – ее враг.