В СЕМЬЕ Артема Ханферянца, проживавшего в селении Большой Таглар (по-армянски Мец Таглар) Нагорного Карабаха, было три сына: Арменак, Авак и Андраник (Андрей, Аркадий). Арменак проявил большие способности в учебе, и его в 1915 г. отправили из деревни в Баку, к дяде Аркадию Галустову, работавшему бухгалтером на нефтепромыслах. Устроить племянника на учебу дяде из-за отсутствия средств не удалось. Арменак пошел работать – резчиком рыбы, слесарем на железной дороге, телефонистом. Регулярно отправлял домой теплые письма. В 1918 г. у него гостила мать. Баку тогда бурлил. Коммуну сверг отряд англичан, британцев вытеснили турецкие войска, друг другу на улицах противостояли вооруженные формирования различных партий… Мать Арменака последний раз видела сына с винтовкой за плечами в порту, где толпились те, кто стремился покинуть город. Сел ли на какое-то судно Арменак, матери, как позднее она рассказала сестре, видеть не довелось. Сын с тех пор бесследно пропал. Для нее и отца – навсегда. Они так и ушли из жизни, считая старшего сына погибшим. Безвестной осталась судьба Арменака и для самого младшего из братьев. После окончания института Андранак в звании политрука участвовал в Великой Отечественной войне и в ноябре 1941 г. пропал без вести. И только Аваку было суждено узнать, что старший брат в гражданскую войну не погиб.
     В начале 1946 г. его и многочисленных двоюродных братьев вызвали в органы МГБ, где начали выяснять все, что им было известно об Арменаке Ханферянце. Известно же было очень немногое, да и то в пересказе старших: ведь в 1918 г. они были детьми. Конечно, связанные родственными узами люди и сами пытались узнать: чем вызваны допросы, может, Арменак жив, что с ним? Но ответа очень долго не было.
     В те же самые послевоенные дни трагедию переживала семья маршала авиации Сергея Александровича Худякова. Жене военачальника, Варваре Петровне Худяковой (до замужества – Леляк), сообщили, что ее супруг арестован. За что, объяснять не сочли нужным. Только в 1949 г. в Главной военной прокуратуре она узнала, что дело мужа следствием закончено. При этом Варвару Петровну успокоили: мол, самое худшее, что может ждать Сергея Александровича, это увольнение из армии.
     Но получилось иначе. 13 января 1951 г. Варвару Худякову арестовали и с малолетним сыном Сергеем на руках выслали в Красноярский край. Туда же особым решением отправили и старшего сына Владимира, которого Сергей Худяков усыновил, дав ему свою фамилию и отчество. Владимир воевал в составе 1-й воздушной армии стрелком-радистом, затем – летчиком, был награжден орденом Красной Звезды. После ареста отчима его, двадцатилетнего офицера, уволили из армии в звании лейтенанта ...по возрасту. Затем, как уже сказано, вместе с мамой и маленьким братом выслали в Сибирь. Как членов семьи изменника Родине.
     Между тем, семья в дни войны уже пережила страшную драму. После Курской битвы Худяков, тогда еще генерал-полковник авиации, взял с собой на фронт их общего с Варей первенца четырнадцатилетнего Виктора. Под Харьковом при налете на аэродром вражеской авиации Витя погиб. Его тело доставили в Москву и похоронили на Новодевичьем кладбище. Для Варвары Петровны, связавшей судьбу с Сергеем Худяковым в 1928 г., когда тот служил в родном для нее Изяславе Каменец-Подольской области начальником штаба Червонно-Казачьего полка, горькие испытания продолжались. Вернуться в Москву из деревни Глинная Тасеевского района Красноярского края Худяковым разрешили лишь в мое 1953 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта того же года об амнистии. Варвара Худякова нашла свою квартиру в столице занятой сотрудником МГБ и уехала с шестилетним Сережей к родным в Изяслав. Владимир же Худяков остался жить в Москве в доме по 2-му Неопалимовскому переулку. О судьбе дорогого им Сергея Александровича Худякова, характере предъявленных ему обвинений они по-прежнему ничего не знали.
     В АВГУСТЕ 1954 г. в Главной военной прокуратуре началось надзорное рассмотрение материалов архивно-следственного дела № 100384, по которому Худяков С.А. 18 апреля 1950 г. был осужден к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества. (Приговор привели в исполнение в тот же день на Донском кладбище).
     Заключение военного прокурора, осуществлявшего надзор, было таким: внести архивно-следственное дело на повторное рассмотрение Военной коллегии Верховного Суда СССР с предложением отменить приговор в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. В этом служебном, еще недоступном для родных маршала авиации С.А. Худякова документе, назывались его истинные фамилия, имя и отчество – Ханферянц Арменак Артемович. 18 августа 1954 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР определением № 4н-09087/54 приговор от 18 апреля 1950 г. в отношении Худякова С.А. – Ханферянца А.А. отменила по вновь открывшимся обстоятельствам и дело о нем производством прекратила.
     Но родные Арменака Ханферянца из Большого Таглара вплоть до октября 1956 г. все еще не отождествляли его с маршалом авиации Сергеем Худяковым. Не было открытого документа, который эти две фамилии свел бы воедино.
     Между тем после реабилитации С.А. Худякова Военной коллегией Варваре Петровне в августе 1954 г. разрешили вернуться в Москву. Министерство обороны выделило ей новую квартиру на Тишинской площади, где она с Сережей и поселилась. Владимира Худякова приказом министра обороны СССР (им тогда был Н.А. Булганин) в том же августе 1954 г. вернули в ВВС, где он прослужил до августа 1988 г. Владимира Сергеевича, ушедшего в отставку полковником, уже нет в живых. Похоронен он в Бутове.
     Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1965 г. реабилитированного по суду С.А. Худякова посмертно восстановили в воинском звании маршал авиации и в правах на награды. Через несколько недель парткомиссия при Главном политуправлении Советской Армии и ВМФ восстановила маршала авиации С.А. Худякова в рядах партии.
     Сегодня из семьи Худяковых остался лишь Сергей Сергеевич. Он в свое время блестяще учился, в 1963 – 1965 гг. служил ефрейтором в гарнизоне Звездного городка. Затем, окончив Московский государственный институт международных отношений Министерства иностранных дел, преподавал и заведовал кафедрой в этом престижном учебном заведении, стал доктором наук. Ныне он трудится в Государственном университете управления.
     ПОЧЕМУ ЖЕ столь трагически оборвалась жизнь маршала Худякова? Как и почему Ханферянц стал Худяковым?
     14 декабря 1945 г. командующего 12-й воздушной армией, входившей в состав Забайкальского фронта и отличившейся четким и эффективным взаимодействием с сухопутными войсками в Маньчжурской операции, маршала авиации Сергея Худякова вызвали из Мукдена в Москву. В Чите командарма готовились встретить знакомые генералы и офицеры. Но встреча не состоялась. Как только маршал покинул самолет, к нему подъехал автомобиль с сотрудниками «Смерш» и вместе с маршалом покинул аэродром. С тех пор никто из родных и знакомых С.А. Худякова не видел.
     В публикациях, посвященных маршалу Худякову, его арест связывают с авиационным происшествием, случившемся в то время. Из Мукдена в Москву самолетом 12-й воздушной армии был отправлен захваченный там император прояпонского марионеточного государства Маньчжоу – Го Генри Пу И. Самолет к месту назначения долетел. А вот второй транспортник с драгоценностями императора на борту исчез. В структурах «Смерш» по этому поводу могли возникнуть вопросы и к командующему воздушной армией. Но ни в обвинительном заключении, ни в приговоре пропавший самолет не упоминается. В 1952 г., когда Худякова уже не было в живых, охотники нашли в прибайкальской тайге обломки разбившегося самолета и останки членов экипажа.
     Судя по всему, маршала авиации Худякова арестовали в Чите (как тогда практиковалось, без санкции прокурора) не в связи с пропажей самолета и ценностей. Вполне возможно, что «Смерш» к тому моменту по каким-то агентурным каналам установил: Худяков живет не под своей фамилией.
     В личном же деле маршала сведений о перемене фамилии, имени и отчества не было. Из автобиографии следовало, что родился он на Саратовщине, в Вольске, что отец, машинист паровоза, русский, и мать, грузинка, умерли в 1922 г. от тифа. Познакомившись в Изяславе с Варей Леляк, Сергей назвал себя русским, волжанином, но в родные края ее никогда не приглашал: дескать, никого из близких там уже нет.
     О том, что муж в действительности был армянином, уроженцем Нагорного Карабаха, что его истинная фамилия Ханферянц, Варвара Петровна, Владимир и Сергей Худяковы узнали, когда мужа, отчима и отца в живых уже не было. Варвара Петровна, кстати, когда все прояснилось, сочла себя обязанной побывать на малой родине супруга и нашла в Мец Тагларе самый теплый прием и многочисленную родню, о которой до той поры не ведала.
     Родной и двоюродные братья Арменака Ханферянца, среди которых многие занимали заметные посты в армии и народном хозяйстве, после реабилитации маршала Худякова принялись выяснять: когда и по какой причине он изменил фамилию и место рождения? Ответа ни в судебных органах, ни в военном ведомстве не нашлось. Нет его и по сей день. И, видимо, уже не будет.
     В Красной Гвардии, а затем Красной Армии кавалерист и авиатор Худяков Сергей Александрович служил только под этим именем. Под ним в гражданскую войну оборонял Царицын, окончил 2-е кавалерийские курсы в Тифлисе, служил с 1922 по 1931 год в Червонно-Казачьих полках на Украине, под этим именем поступил на командный факультет Военно-воздушной академии РККА имени профессора Н.Е. Жуковского, где научился летать. Под этим именем прославился в годы Великой Отечественной войны, пройдя путь от начальника штаба ВВС Западного особого военного округа, полковника, до командующего 1-й воздушной армией Западного фронта, затем начальника штаба – заместителя командующего ВВС Красной Армии, командующего 12-й воздушной армией в войне с Японией, маршала авиации. Среди его боевых наград ордена Суворова I и II степени, Кутузова I степени. Как начальник штаба ВВС, маршал авиации С.А. Худяков принимал участие в Крымской конференции глав трех союзных держав – И.В. Сталина, Ф.Д. Рузвельта и У. Черчилля. Двумя другими военными экспертами в Ялте, напомним, были нарком ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов и первый заместитель начальника Генштаба генерал армии А.И. Антонов. Это были элитные специалисты, готовые мгновенно ответить на любой вопрос.
     О ТОМ, как Арменак Ханферянц стал Сергеем Худяковым, сложились легенды. Одна из них весьма романтична. Дескать, Арменак покидал Баку вместе с другом – Сергеем Худяковым. Баржа, на которой они следовали в Астрахань, затонула. Сергей спас не умеющего плавать горца. Затем друзья вместе сражались в составе 289-го стрелкового полка 10-й армии. В одном из боев командир конной разведгруппы Худяков был ранен и, умирая на руках Арменака, вместе с клинком завещал ему и свое имя. Сказал: «Ты теперь командир, и ты – Худяков».
     Эту красивую историю авторы публикаций слышали якобы от генерал-майора авиации в отставке Г.Н. Захарова, который еще в Белоруссии служил вместе с Худяковым, и даже от Главного маршала авиации А.А. Новикова, у которого Худяков был заместителем. Но журналисты при этом не уточнили у своих собеседников: каким образом дошла до них эта история? Неужели слышали ее от самого Худякова?
     Вряд ли кто усомнится, что Сергей Александрович даже в порыве доверительности никому не мог такого поведать. Иначе в какое же положение он поставил бы, скажем, того же Новикова, своего непосредственного начальника. Командующий ВВС по долгу службы был бы обязан немедленно разобраться, почему изменение фамилии, имени и отчества подчиненного не отражено в его личном деле.
     Вторая легенда проще. Суть ее такова: работая во время Бакинской коммуны телефонистом, Арменак заметил, что с английским консулом Р. Мак-Донеллом периодически связывается некий Берия и ведет подозрительные разговоры. В одной из местных газет он нашел снимок уличной толпы, чернилами пометил на нем Берию и передал газету в ЧК. Вместе с сопроводительной запиской, в которой указал свои подлинные фамилию и имя. Поскольку оперативных действий со стороны чекистов не последовало, Арменаку с тех пор и пришлось укрываться под чужим именем. Думается, что и у этой легенды нет реальной основы. Никто той самой газеты и записки своими глазами не видел. Да и вряд ли шестнадцатилетний Арменак Ханферянц мог так испугаться девятнадцатилетнего Лаврентия Берии, который еще ничего из себя не представлял, что стал бы менять биографию, навсегда порывать связи с родным селом.
     Юный Арменак вполне мог допустить свойственную возрасту ошибку: полагая, что русскому в этой жизни многое дается легче, чем армянину, записался в Красную Армию или, как значится в личном деле, еще в Красную Гвардию под придуманным русским именем. И вряд ли он в тот момент предъявлял какое-либо удостоверение личности, тем более, чужое. Ведь истинного Худякова Сергея Александровича, кажется, не было в природе. Не числился такой среди молодых бакинских большевиков, не служил в том самом 289-м стрелковом полку, который упоминается в легенде. Да и в послужном списке самого Худякова – Ханферянца этого полка нет. В Вольске следов Худяковых, у которых там якобы родился сын Сергей, найдено не было. И еще деталь: дата рождения, которую с самого начала службы в Красной Армии указал Сергей Худяков, точно совпадает с датой рождения в Большом Тагларе Арменака Ханферянца. Будь у армянского юноши чужой документ, совпадение было бы невозможным.
     Не исключено, что маршал Худяков искренне пытался объяснить свою беду следователю. Да только кто же примет такое на веру, кто занесет столь простое, даже наивное объяснение в протокол? Вменить же человеку, «прячущемуся под чужой личиной», можно что угодно. Правда, при этом следователю придется окунуться в далекие по времени и месту события и подобрать подходящий материал.
     Путем пыток из подследственного выбили следующее: «Худяков С.А., он же Ханферянц А.А., в 1918 г. был завербован английским офицером Вильсоном для шпионской деятельности, по его заданию дезертировал из Красногвардейского отряда и вступил в дашнакский отряд меньшевистко-эсеровского правительства, нес патрульную службу по г. Баку и конвоировал политических заключенных. В сентябре 1918 г. Худяков С.А., он же Ханферянц А.А., принимал участие в конвоировании арестованных 26-ти Бакинских комиссаров из г. Баку к месту их казни в г. Красноводск».
     Далее в обвинительном заключении утверждалось, что в конце 1919 г. Худяков С.А., он же Ханферянц А.А., по фиктивным документам проник на службу в Красную Армию, что он имел связь с английским разведчиком Воскресенским, а также с агентами британской разведки Карпушиным-Зориным, Лухавой и Мосиным, впоследствии осужденными.
     Все это составляло преступление, предусмотренное статьей 58-1 «б» УК РСФСР. А присвоение трофейного имущества и ценностей, выявленное попутно, подпадало под статью 193-17 п. «а» того же кодекса.
     Признать себя виновным в этих деяниях С.А. Худякова принудили 19 февраля 1946 г., когда он впервые подписал протокол допроса. Только в марте того же года наконец-то было оформлено постановление на его арест, а 22 августа 1947 г. предъявлено обвинение в измене Родине и злоупотреблении служебным положением.
     Перечитаем еще раз приведенную выше цитату из уголовного дела: «Худяков С.А., он же Ханферянц А.А…». Выходит, что подследственный и подсудимый был Худяковым уже при мнимой вербовке англичанином Вильсоном. Смена фамилии, получается, никак не связана с этой вербовкой.
     При повторном рассмотрении дела Военной коллегией Верховного суда было установлено, что показания Худякова – Ханферянца никакими объективными данными не подтверждены. Те самые Карпушин-Зорин и Мосин, что упоминаются в деле, в связях с английской разведкой не обвинялись. Лухава же осужден только за антисоветскую агитацию.
     О том, что обвинение А.С. Худякова целенаправленно фальсифицировалось, видно из такого факта. В.С. Абакумов, тогдашний министр госбезопасности, в разговоре с А.И. Микояном, знавшим обстоятельства ареста и расстрела Бакинских комиссаров, выяснял, как все в действительности происходило. Ведь выбить из Худякова хотя бы правдоподобные детали было невозможно: он их не знал. О том, как в показания маршала Худякова вписывались недостающие подробности, рассказал на допросе 10-13 июня 1953 г. подручный Берии М.Д. Рюмин. А о том, сколь суровые меры физического воздействия к маршалу авиации применялись, показал арестованный М.Т. Лихачев.
     Тем не менее, сверяя в наше время зафиксированные историей обстоятельства гибели 26-ти бакинских комиссаров с их интерпретацией в деле С.А. Худякова, видишь: буквально все шито белыми нитками. Ни в конвоировании руководителей Бакинской коммуны, ни тем более в их расстреле Арменак Ханферянц участвовать не мог. Конвоя, как такового, в Баку не было: воспользовавшись временным безвластьем в городе, бакинские комиссары сами покинули тюрьму и организованно направились в порт. Уже в море на борту судна «Туркмен», которым они следовали в Астрахань, вспыхнул мятеж, охвативший и часть команды. Капитана заставили взять курс на Красноводск. Худякова же (или еще Ханферянца), судя по объективным данным, на «Туркмене» не было…
     …ПРОШЛИ десятилетия. Минул ХХ век. Имя Сергея Александровича Худякова (Арменака Артемовича Ханферянца) вернулось в энциклопедии. Его чтут в России. Им гордится Армения. Климент Амасияевич Арутюнян, доктор исторических наук, недавно издал в Ереване монографию, посвященную великому земляку. В Большом Тагларе четверть века действует музей знаменитого односельчанина. В г. Алаверди есть улица Маршала авиации С.А. Худякова – А.А. Ханферянца. С 1 апреля 2005 г. его имя носит Институт ВВС вооруженных сил Республики Армения. Память о талантливом военачальнике, который навсегда унес с собой какую-то тайну, не меркнет.