на главную страницу

28 Февраля 2007 года

Закрома Родины

Среда

Кубышка на «Черный день»

Продуктов там запасено на квартал

Евгений ЛИСАНОВ.
Фото автора.



Сотни людей погибли, тысячи пропали без вести и остались без крова – результат разрушительного цунами, который в позапрошлом году обрушился на побережье стран Юго-Восточной Азии и Индийского океана. Многие тогда пообещали оказать пострадавшим многомиллиардную помощь. (Говорят, часть этих средств до сих пор «доходит» до нуждающихся.) Россия, не суля «золотых гор», поступила по-другому: помогла, что называется, натурой. Буквально сразу же после трагедии по решению правительства самолеты МЧС доставили в район бедствия одеяла и палатки, медикаменты и продукты питания, медицинское оборудование и подвижные электростанции. А вот откуда все это добро взялось, осталось, что называется, за кадром.

     А между тем есть в нашей стране такое местечко, и не одно, откуда правительство в случае надобности, словно из «волшебного чемоданчика», черпает все эти незатейливые вещички – Федеральное агентство по государственным резервам (Росрезерв). Еще совсем недавно, скажем, в советские времена, о существовании этой сверхсекретной структуры многие даже и не догадывались. О ней было известно лишь узкому кругу посвященных.
     Сегодня, в эпоху гораздо большей открытости, некогда таинственная организация приоткрывает завесу секретности. В этом я убедился, побывав на одном из подведомственных Росрезерву комбинатов, где хранятся стратегические запасы страны.
     НАША СПРАВКА
     Федеральное агентство по государственным резервам (Росрезерв) было образовано 17 октября 1931 года (при рождении оно называлось Комитет резервов при Совете Труда и Обороны). В настоящее время в его структуру входит 131 организация: комбинаты, Торжокский политехнический колледж, Главный информационно-вычислительный центр, НИИ проблем хранения и др. Кроме того, в каждом федеральном округе функционирует территориальное управление.
     
125 метров под землей


     ...Четыре часа на машине в глубь России – и мы на одном из комбинатов хранения стратегических запасов. Кругом ни души. До ближайшего населенного пункта – с десяток километров ходьбы. Словом, обычная российская глухомань, что называется, «медвежий угол», каких сотни и сотни по стране.
     Сразу же бросается в глаза железобетонный забор с венцом из колючей проволоки – первый признак режимного объекта. На КПП миловидная женщина внимательно проверяет паспорта, сравнивая фото с оригиналами. Уже в кабинете директора мы подписываем какие-то бумаги о неразглашении гостайны. Выясняется, что сведения о нормах накопления, поставках, выпуске, закладке, освежении, дислокации и фактических запасах государственного резерва – по-прежнему тайна за семью печатями. За разглашение этих сведений предусмотрен солидный срок в уголовном кодексе. Даже точное число работающих на комбинате сотрудников и их полные имена – тоже закрытая информация. Так что Александр Николаевич, директор объекта, охотно согласившийся стать гидом, на протяжении всей экскурсии так и остался бесфамильным.
     Облачившись в темно-синие бушлаты и надев пластмассовые строительные каски, мы покинули административное здание. На первый взгляд, весь комбинат мало чем отличается от обычного хранилища: административное здание, котельная, другие сооружения, предназначенные для нормального жизнеобеспечения. Но это, как выясняется, лишь видимая часть «айсберга». А основная в прямом смысле этого слова ушла глубоко под землю.
     При подходе к складскому помещению замечаем товарняк на железнодорожных путях. Из его многочисленных вагонов полным ходом идет разгрузка коробок. Юркие электропогрузчики отвозят их на оперативный склад, где они пробудут сутки-другие. Сегодня, как выясняется, завезли тушенку в банках.
     – При приемке, – рассказывает Александр Николаевич, – проводятся осмотр тары, укладки товара, идентификация заявленной продукции, из каждой партии отбирается экземпляр для лаборатории.
     В лаборатории комбината ее начальница Тамара вместе с подчиненными проводит анализы содержимого поступившей продукции на соответствие ГОСТу. Банка разогревается до определенной температуры, вскрывается. Жидкость выливается в бокалы, сама тушенка выкладывается на тарелки. По цвету, запаху, вкусу делается заключение о качестве товара. На научном языке такой анализ называется органолептическим. Если возникают сомнения, товар отправляется на дообследование в ведомственный НИИ проблем хранения. Но на этот раз этого не потребовалось: тушенка оказалась отменного качества. Признаюсь, я не удержался от соблазна отведать «секретной» тушенки: она буквально таяла во рту. Аналогичная процедура проводится как в процессе хранения, так и при отгрузке товара потребителю. А в сушильной камере на степень влажности тестируются сахар-песок, крупы.
     Прежде чем отправить свой товар на базу, рассказали здесь, поставщику нужно пройти многосложную процедуру отбора. Каждый поставщик (покупатель) обязан иметь лицензию на допуск к работе со сведениями, составляющими гостайну. В Росрезерве создана конкурсная комиссия по проведению конкурсов на размещение заказов на поставку материальных ценностей в Госрезерв. В ее состав входят представители Минэкономразвития России, других, так сказать, заинтересованных ведомств. Все это позволяет исключить келейность в принятии решений. Аналогичная комиссия создана для конкурсного отбора покупателей матценностей, отпускаемых из гос- и мобрезервов.
     Еще до заключения контракта товар проходит так называемый предконтрактный контроль: проводятся исследования представленных образцов продукции, экспертиза документов, подтверждающих ее качество (сертификаты соответствия, удостоверение качества, ветеринарное свидетельство, протоколы испытаний и другие).
     Не каждый выдерживает такое испытание. В связи с этим Александр Николаевич вспомнил случай, происшедший несколько лет назад. Один бизнесмен, узнав, сколько документов, предъявляемых к качеству товара, ему необходимо представить, забрал образцы продукции, и его больше не видели на комбинате.
     Все эти требования, отметим, – не прихоть чиновников. Их подсказала сама жизнь. Были случаи, когда поставщики пытались, попросту говоря, сбыть нелицензионную продукцию. Года четыре назад лаборатория забраковала партию мясных консервов не из-за их качества, а лишь потому, что документы не соответствовали ГОСТу для мясных консервов. С ужесточением требований к документации и качеству попытки предложить комбинату некондиционные товары прекратились.
     ...После посещения лаборатории направляемся в хранилище. В ламповой в дополнение к спецамуниции обзавелись фонариком. Грузовой лифт доставляет нас, чем-то похожих на шахтеров, спускающихся в забой, в святая святых комбината – подземные хранилища. Здесь, на 125-метровой глубине, в полумраке, нашему взору открылось настоящее подземелье с многочисленными потайными ходами, массивными железными дверьми. Есть здесь, на глубине, и лаборатории, и мастерские, и даже медпункт. Словом, целый потайной город!
     Как рассказал Александр Николаевич, все это подземное царство специально под хранилища не строилось. Лет 35-40 назад здесь велась разработка гипсового камня. Когда работы завершились, заброшенные лабиринты перешли в ведение Госрезерва.
     В ходе разговора выясняется, что над нами семь водоносных горизонтов. Но, как заверил директор, прорыв воды практически исключен. Но и на всякий случай разработан комплекс мер по эвакуации людей, ликвидации аварии. Мощные насосы за считанные минуты способны откачать воду в ливневую канализацию, специально для этих целей вырытую за территорией комбината. А 400-мм толщины железные двери надежно оградят все хранимое здесь добро от затопления.
     Шагая по асфальтовой дорожке, невольно понимаешь, что обойти все хранилище, скажем, за пару-тройку часов, – занятие утомительное, почти невозможное. Не один километр наматывают подземные работники за смену. И нашли-таки выход из ситуации: многие передвигаются на велосипедах.
     У стен – тележки с противопожарными баллонами характерного красного цвета. Здесь их называют мобильными средствами пожаротушения. Возгораний, как и других катаклизмов, здесь, к счастью, не было. Но, как говорится, чем черт не шутит. Так что тележки здесь находятся в качестве неотъемлемого атрибута любого помещения, так сказать, в постоянной боевой готовности. К слову, учебные мероприятия на случай возникновения пожара тут проводятся регулярно.
     Наконец-то мы у цели. Камеру хранения надежно прикрывает мощная железная дверь. Вход любому желающему сюда заказан. Попасть можно только в сопровождении материально ответственного лица. Когда дверь открылась, сработала звуковая сигнализация. Расписавшись в книге посетителей, мы следуем по длиннющему коридору. На специально отведенных для хранения местах на поддонах покоится аккуратно уложенное в несколько рядов бесчисленное количество коробок со всевозможными консервами.
     – Если раньше, – поясняет Александр Николаевич, – мы хранили три вида товаров, то сейчас – 8. Причем для каждого товара предусмотрена отдельная камера.
     Нужно отметить, что требования к условиям хранения весьма жесткие. Температура плюс 10 градусов должна поддерживаться постоянно. А специальные датчики, установленные в нескольких местах камеры, регистрируют и температуру, и уровень влажности. Постоянная вентиляция освежает воздух, делает атмосферу приятной.
     Как уже отмечалось, за каждой камерой хранения закреплен человек, который несет материальную ответственность. За пропажу банки тушенки – увольнение. Так что случаев воровства никогда не было. (Действительно, кто станет рисковать стабильно оплачиваемой работой из-за банки тушенки, тем более в далеких от цивилизации местах?!) В Федеральном агентстве по госрезервам заверили, что сохранность запасов на собственных объектах Росрезерва обеспечивается вполне надежно ведомственной охраной, Внутренними войсками, специальным охранным оборудованием, системой организационных и контрольных мер. За все годы эта система не подвела ни разу.
     Не было и попыток несанкционированного проникновения посторонних лиц в хозяйство, где мы находимся. Правда, признались здесь, размеренный ритм работы время от времени нарушают братья наши меньшие: им правила режима не объяснишь. Совсем недавно охране комбината пришлось изрядно поволноваться, когда у центральных ворот сработала сигнализация. Выяснилось, что на территорию базы, протиснувшись в щель под забором, проникла собачонка. Так что нескольким сотрудникам комбината пришлось отлавливать непрошеную гостью.
     А вот о той части госрезерва, которая хранится в пунктах ответственного хранения (ПОХ) в тысячах сторонних по отношению к Росрезерву организаций самых разных форм собственности, отметили в Федеральном агентстве, беспокоиться приходится. Потому что эта часть запасов объективно менее защищена.
     Мириться с таким положением в Росрезерве не могут. Совместно с правоохранительными органами, ФСБ, прокуратурой разработан комплекс мер по пресечению фактов хищений продукции. Нужно отметить, что это дало положительные результаты. Так, за последние пять лет количество хищений и самовольного расходования продукции на ПОХах уменьшилось более чем в 6 раз, а случаев самовольного расходования запасов мобрезерва – в 2,4 раза.
     Помимо сугубо продовольственных комбинатов хранения, на одном из которых удалось побывать, есть десятки и десятки других, например, нефтехранилища или комбинаты смешанного типа хранения, где есть все: от пищевых продуктов до мобильных дизель-генераторов и автомобилей, медикаментов, палаток и т.д. и т.п. Как сохранить качество всего этого добра? Скажем, бензин, дизельное и авиационное топливо необходимо обновлять регулярно. А пищевые резервы – тем более. Даже металлу противопоказано лежать штабелями в слитках десятилетиями. В назначенный срок чугунные или цветные «чушки» уходят в литейные цеха, а продовольствие, топливо, зерно и многое другое – в войска, на гуманитарные цели или на случай непредвиденных ситуаций. На профессиональном языке этот процесс называется «освежением». К слову сказать, когда грянули небывалые для наших широт морозы зимой прошлого года, РАО ЕЭС России и руководители ряда субъектов РФ оказались не готовыми к экстремальным условиям. На выручку пришел Росрезерв, выделив из своих запасников необходимое количество мазута, электричества, тепла для бесперебойной работы транспорта, тысяч предприятий промышленности, для нормальной жизни миллионов граждан. А в случае возникновения непредвиденных ситуаций гражданам не стоит волноваться: продовольствия, к примеру, запасено на три месяца. А что потом? А потом, по расчетам специалистов, сельское хозяйство и промышленность будут работать уже в нормальном режиме.
     
Провиантский приказ

     История заготовления запасов на Руси уходит в глубь времен. Материальные резервы начали оформляться в период возникновения и становления русской государственности. Так, многочисленные археологические раскопки и древние летописи свидетельствуют, что первые общественные запасы появились еще в IX веке.
     Но впервые материальные запасы целевого назначения, прежде всего для обеспечения нужд обороны и предотвращения социально-экономических бедствий (массовый голод вследствие неурожаев, разорение населения в ходе войн), начали создаваться во времена правления Ивана Калиты. Чтобы смягчить губительные по-
     следствия частых неурожаев, «собиратель земли русской» учредил во всех городах магазины, где хранились запасы хлеба в количестве, обеспечивающем трехлетнюю потребность населения городов. Ежегодно треть запасов продавали и вместо них заготавливали свежий хлеб.
     В XVII веке предпринимались попытки создать централизованную систему обеспечения войск продовольствием. Так, в 1629 году Житный приказ, ведавший житными или запасными магазинами, был слит со Стрелецким. С этого времени запасы предназначались главным образом для войск. В провиант рядового ратника Русской армии той поры входили: сухари, крупа ячневая, просяная, гречневая, толокно. Куда разнообразней была пища военачальников: соленое и копченое мясо баранье, свиное и крупного рогатого скота, масло, истолченный в муку сыр, сушеная и соленая рыба, много хлебного вина.
     Радикальные реформы в области создания государственной системы снабжения войск продовольствием предпринял Петр I. Создав регулярную армию, царь в 1700 году своим указом образовал центральный орган управления государственными продовольственными запасами – Провиантский приказ.
     Петр I установил порядок организации пропитания войск, согласно которому полки прикреплялись к губерниям, снабжающим войска провиантом, жалованием, лошадьми, обмундированием. Впервые была разработана и суточная норма продовольствия всему личному составу: от рядового до генерала. Солдатам порционы выдавали натурой, офицерам – деньгами.
     Собранное продовольствие хранилось в продовольственных магазинах. Кроме того, Петр I создал сеть магазинов для хранения хлеба не только для текущего потребления, но и впрок. Причем запасы должны были освежаться в соответ-
     ствии с правилами запасного магазина. Например, в Петербурге – через каждые три года.
     Таким образом, создание Провиантского приказа завершило попытки создать единую централизованную систему государственных продовольственных запасов, которые предпринимались на протяжении двух предшествующих веков, а 1700 год по праву считается годом рождения системы продовольственных резервов России.
     Занимался царь не только со-
     зданием и развитием продовольственных запасов. Существенный вклад он внес и в организацию сырьевых и промышленных резервов. В связи с освоением горно-рудного производства на Урале и в других регионах России были созданы запасы продукции так называемых железоделательных и медеплавильных заводов (железа, меди, олова и т.д.), а также запасы различных руд.
     Следует отметить, что система госрезервов и впоследствии совершенствовалась и расширялась. Однако к началу 1917 года их количества явно не хватало для нужд государства и вооруженных сил. А к октябрю 1917-го они почти полностью истощились.
     Новое дыхание система резервирования получила уже после Октябрьской революции. Первая мировая война, революции, Гражданская война, разруха, разбалансирование экономики опустошили государственные запасы. И большевикам пришлось собирать оставшееся буквально по крупицам, выстраивая новую систему резервов практически с нуля. И нужно отметить, что они преуспели в этом. А в 1931 г. в стране впервые в истории была создана единая централизованная, хорошо отлаженная система государственных резервов, отвечавшая потребностям Вооруженных Сил и народного хозяйства в целом.
     
Битва резервов

     Тяжелейшим испытанием для всего народного хозяйства, в том числе и для системы государственных резервов, стала Великая Отечественная война. В центральном аппарате, во всех территориальных управлениях и на базах был установлен режим круглосуточной работы. Работникам предписывалось в кратчайшие сроки передать государственные и мобилизационные ресурсы прежде всего для обеспечения воинских частей, численный состав которых резко увеличился в результате мобилизации гражданского населения и передислокации воинских соединений; разбронировать мобрезервы на предприятиях, которые должны были перейти на выпуск оборонной продукции; эвакуировать государственные и мобилизационные резервы из угрожаемых зон в восточные районы страны.
     В тех труднейших условиях предприятия Белорусского, Харьковского, Ленинградского, Смоленского, Воронежского и других территориальных управлений, оказавшихся с первых дней войны в экстремальных условиях, занимались погрузкой и отправкой резервов днем и ночью.
     Враг, понимая роль резервов для снабжения воинских частей, населения, экономики, обрушивал удары первым делом на базы хранения, подъездные пути к ним, склады. И не только в прифронтовой зоне. В первую же бомбежку Москвы 22 июля 1941 года зажигательные бомбы спалили более половины складов госрезерва с находившимися в них материалами. Целенаправленно совершались налеты на базы, находившиеся за сотни километров от линии фронта – в Ярославской, Ивановской, Тульской, Воронежской и других областях.
     О драматизме начального периода войны свидетельствуют документы того времени. Вот что пишет в своем донесении в Москву руководитель Белорусского территориального управления:
     «Телефонная связь с местными партийными и советскими организациями, базами госрезерва и ответственными хранителями была прервана утром 23 июня. С 9 ч. утра 24 июня из-за усиленной и непрерывной бомбардировки Минска даже живая связь с перечисленными организациями была невозможна.
     23 июня все отделы территориального управления подготовили к вывозу основные документы, необходимые для работы и учета. 24 июня эти документы были погружены на автомобили, но из-за дезертирства шоферов сожжены.
     ...Положение с отгрузкой и на самих объектах характеризуется так.
     База № 91. Все наличные резервы, строения, оборудование и личный состав по акту переданы военному складу. На базе осталось 40 вагонов с рисом и овсом... Кроме того, в складах остались рожь (16 вагонов), овес (12 вагонов). Сухари бракованные – горелые и подгорелые (4 вагона). Остальная продукция вывезена. Здания, сооружения, имущество и оборудование базы распоряжением представителя фронта было приказано уничтожить в момент отступления воинских частей.
     База № 92. По состоянию на 4 июля на базе осталось 233 вагона овса, 70 – сухарей, 218 – сахара и 30 вагонов крупы. По сообщениям начальника базы и подрывной команды, склады были взорваны.
     База № 114. К июлю было вывезено 96 вагонов хлебофуража, 605 вагонов осталось на базе. По заявлению начальника базы и сведениям отдельных воинских подразделений, все склады сожжены.
     База № 110. По состоянию на 8 июля с базы вывезены все резервы, кроме 40-50 вагонов овса. Надо полагать, что объект сожжен...»
     Аналогичной картина складывалась в те дни и на других опасных направлениях.
     Наиболее критическая ситуация со снабжением продуктами питания, медикаментами, нефтепродуктами, другими товарами для нужд промышленности, воинских частей, населения возникла в Ленинграде. Блокировав город со всех сторон, отрезав его от внешнего мира, фашисты обрекли население на медленную голодную смерть. Городу пришлось рассчитывать лишь на собственные силы и резервы, которые к началу 1942 года были разбронированы для нужд промышленности, Красной Армии и частично – населения. Но и их катастрофически не хватало.
     Ситуация усугублялась еще и тем, что немцы постоянно наносили удары по базам хранения, предприятиям и складским помещениям. Так, база № 107 в ночь с 25 на 26 августа 1943 года подверглась интенсивному воздушному нападению. В течение полутора часов на нее было сброшено 600 бомб. Загорелись силосные корпуса элеваторов и склады, были повреждены железнодорожные пути, 1.988 тонн хлебофуража было уничтожено. На следующий день бомбежка повторилась. Это лишь один пример из истории, а сколько их было...
     В апреле 1942 года второкурсницу Института советской торговли Валю Курчанову приняли на должность инспектора 4-го отдела Ленинградского территориального управления. Те страшные дни до сих пор у нее перед глазами, будто это было вчера.
     – К тому времени, – вспоминает Валентина Матвеевна, – все продовольственные резервы, находившиеся на базах управления, уже были эвакуированы из осажденного Ленинграда. На пунктах ответственного хранения, разбросанных по всему городу, оставалось лишь незначительное количество консервов. И эти малые крохи строго учитывались и выдавались воинским частям по спецразнарядке. Позднее продрезервы начали понемногу пополняться: появились мука, макароны, сухари и др.
     Транспорт не работал. Так что по городу приходилось ходить пешком, под обстрелами и бомбежками. Во время одного из обстрелов Валентина была ранена в ноги и получила значительные ушибы, но спустя 10 дней вернулась на работу.
     Руководство страны, понимая значение госрезервов для обороноспособности и народного хозяйства, уже в первые дни войны приняло меры для эвакуации их в глубокий тыл. В новых районах Волги, Урала, Сибири, Казахстана и Средней Азии развернулось строительство хлебофуражных и продовольственных баз, вводились в действие новые склады.
     Анастасию Емельянову и Софью Максимову война настигла в 1942-м. После школы девушки пошли работать на комбинат госрезерва лаборантками. (Тогда он назывался «строительный объект № 215/п/я 23».) Бомбежек и стрельбы не было, но война незримо присутствовала во всем. Вот как они описывают атмосферу военного тыла:
     – Окраина города, пустырь. В глубине территории неоштукатуренная деревянная конторка. На отшибе – караульное помещение и два жилых барака. Возле конторы высокий навес для хознужд и крохотное помещение механического цеха. Часть складов без полов и три недостроенных склада, которые потом разобрали на дрова и сожгли.
     Света не было даже в конторе, впрочем, как и транспорта. Не было и дорог. Всю зиму заготавливали дрова в соседнем бору. Ездили за ними на санках даже в
     40-градусный мороз. Всегда голодные, ходили в чем придется, можно сказать, в лохмотьях. За продуктами (в основном за хлебом) по очереди ездили на тележке или санках. Чаще посылали молодых. Работали чернорабочими на всех мыслимых и немыслимых работах: готовили землю под картошку, сажали, убирали, настилали полы.
     Массовая приемка зерна началась в 1944 году. Технических приспособлений не было – разгружали и складировали вручную. Работали круглосуточно. Ночью места работ освещались керосиновыми лампами «летучая мышь».
     Помимо этого молоденькие лаборантки на товарном дворе отбирали пробы зерна из каждого вагона, делали анализы. Когда для отбора проб присылали мужчину, это было настоящее счастье! А потом все вместе выгружали вагоны. Плюс голод, холод да непреходящая усталость. Когда появился транспортер, все как-то сразу повеселели.
     «Войной резервов» назвал Великую Отечественную тогдашний руководитель Управления госрезервов Михаил Данченко. И выиграл ее Советский Союз. У Германии тоже была аналогичная структура. Но, как отмечают специалисты, немецкие фонды не пополнялись на протяжении всей войны и к ее концу были полностью исчерпаны.
     А вот объемы советских госрезервов за годы войны, как это ни парадоксально, не только не уменьшились, но по некоторым видам возросли более чем в 1,8 раза. Все это и позволило руководству страны через три года после войны отменить карточную систему.
     
Клад Эдуарда Толля

     1900 год. Вдоль северных берегов Российской империи на восток в поисках новых земель (в частности «Земли Санникова») отправилась шхуна «Заря» русской полярной экспедиции, возглавляемой Эдуардом Толлем. У западного побережья полуострова Таймыр стали на зимовку.
     Для зимних научных маршрутов Эдуард Васильевич заложил не-
     сколько депо. Один из складов был зарыт в вечную мерзлоту на глубину 120 сантиметров. Но воспользоваться им он так и не успел. «Здесь я зарыл ящик с 48 банками консервированных щей, – читаем в дневнике путешественника, – запаянный жестяной ящик с 6 кг овсянки, запаянный ящик, содержащий около 1,6 кг сахару, 4 кг шоколада, 7 плиток и 1 кирпичик чаю. Яма была... обозначена деревянным крестом».
     Попытки найти исторический клад предпринимались не раз. Но безуспешно. И только в 1973 году удача улыбнулась участникам полярной экспедиции под руководством Дмитрия Шпаро. Готовясь к переходу на Северный полюс, они проводили поисковую экспедицию и на мысе Депо наткнулись на легендарный знак Толля. В результате раскопок был найден тот самый склад продовольствия. Один жестяной ящик весом 6 кг был вывезен, остальное содержимое осталось на месте. Уже в Москве ящик вскрыли. Геркулес, хранившийся в нем более 70 лет, оказался в отличном состоянии.
     А год спустя на полуостров устремилась научно-исследовательская экспедиция Минпищепрома СССР. В ней приняли участие работники Минпищепрома и Минздрава СССР, специалисты Госрезерва. Уже на месте вновь вскрыли склад. На одной из банок прочитали: «Пищевые консервы для войск. Щи с мясом и кашею. Порция на обед. Вес 1 фунт 70 золотников. Разбавляется водою в количестве 2/3 той жестянки, в которой находится консерв. Нагревается до кипения и кипятится не более 10 минут». Часть продуктов 1900 года выпуска была вывезена, часть – оставлена в вечной мерзлоте до 1980 года, 2000 года, 2050 года и на бессрочное хранение. Участники экспедиции, воспользовавшись случаем, заложили продукты, изготовленные в 1974 году, на глубину полтора метра на те же сроки хранения.
     В середине 2004 года на Таймыре побывала новая экспедиция, организованная Федеральным агентством по государственным резервам, Российской сельскохозяйственной академией, клубом «Приключение». Ее назвали «Клад Эдуарда Толля».
     В Росрезерве отметили, что подобные мероприятия проводятся в научно-исследовательских и практических целях. Ведь от результатов этих экспедиций зависит ответ на вопрос: можно ли использовать условия вечной мерзлоты для хранения стратегического запаса продуктов и товаров при возникновении чрезвычайных ситуаций в регионе? Необходимо изучить и экономическую сторону: затраты на строительство подъездных путей, баз хранения, транспортных терминалов, условия для размещения персонала и т.д. Правда, оговорились мои собеседники, из-за отсутствия подъездных путей Таймыр сегодня не пригоден для закладки хранилищ. А вот Воркута – другое дело. Если результаты экспедиций дадут положительный ответ, можно рассчитывать, что часть стратегических резервов страны будет переведена в регион вечной мерзлоты.
     
* * *

     Как бы там ни было, у нас с вами повода для волнений нет: резервы у России есть и хранятся они весьма ответственно. По-государственному!


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex