Среди знакомых мне офицеров подполковник Сергей Палагин не единственный, награждению которого Золотой Звездой Героя России предшествовал целый ряд представлений: более десятка реляций были подписаны командиром отдельного вертолетного полка. Примерно столько же раз награждение боевого вертолетчика инициировалось командармами и командующими Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе в то время, когда боевые действия там были в самом разгаре. Думаю, среди причин, по которым представление на офицера было реализовано не сразу, была и парадоксальная: поверить в то, что можно летать так, как летает подполковник Сергей Палагин, трудно.
     * * *
     Нечасто войсковая разведка в Чечне оказывалась в безвыходных ситуациях, однако в середине лета 2002 года недалеко от Шали именно так, судя по всему, и произошло. Разведывательная группа одного из мотострелковых полков, «намотав» в ходе поиска по густой «зеленке» уже не один километр, неожиданно оказалась в западне, уготованной бандитами. Внезапно на мине подорвался разведчик, двигавшийся первым. В следующий момент солдат, замыкавший цепочку, видимо, оступился и не попал след в след: прогремел еще один взрыв. Не заставил себя ждать и третий подрыв. Спустя мгновения «свою» мину «нашел» уже санинструктор: рванувшись к раненому, он успел сделать лишь пару шагов. Всего секунды потребовались разведчикам, чтобы оглядеться и понять: мины здесь повсюду. И без подмоги им – с тремя ранеными – теперь никуда.
     …Шасси пары вертолетов огневого прикрытия Ми-24 после короткого разбега отрывались от ханкалинской «взлетки», благодаря которой небольшой пригород Грозного за последние годы превратился едва ли не в самую известную военную базу на Северном Кавказе. Практически сразу вслед за ними в воздух поднялся и Ми-8, в кабине которого командирское место привычно занимал подполковник Сергей Палагин. Одна за другой, разрывая облака винтами, боевые машины пошли на юго-восток, под Шали.
     Обнаружив разведчиков, экипажи «двадцатьчетверок» привычно приступили к огневому прочесыванию подступов: к району проведения спасательной операции не должен был подойти ни один боевик. А вот экипажу подполковника Сергея Палагина предстояло с ходу решить практически невыполнимую задачу – эвакуировать разведчиков, оказавшихся не просто на минном поле, но вдобавок еще и под густой кроной деревьев. Даже зависнув прямо над солдатами и отчетливо видя каждого с высоты нескольких метров, экипаж ни одного из них не мог поднять на борт.
     Находившийся в составе экипажа майор Павел Лучшев в который уже раз доказал, что для военных вертолетчиков безвыходных ситуаций не существует. Начальник парашютно-десантной службы полка, спустившись на тросе, пытался-таки пробиться к земле. Буквально продираясь сквозь сучья деревьев, он безнадежно застревал всего в нескольких метрах от тропы, на которой находились разведчики. Бортовой техник старший лейтенант Вадим Чирков, управлявший лебедкой возле открытого люка, то и дело докладывал командиру: не хватает семи метров, пяти, четырех… И раз за разом подполковник Сергей Палагин, поднимая вертолет вверх, буквально выдергивал уже изрядно ободранного офицера из частокола сучьев, а спустя считанные секунды вновь пытался спустить его вниз, к земле.
     После очередной неудачной попытки пробиться сквозь заросли подполковник Сергей Палагин решился на маневр из разряда тех, которые при удаче обречены стать едва ли не легендой. Командир начал в прямом смысле слова ломать, трамбовать деревья фюзеляжем, продавливая висевшего на тросе под вертолетом майора Павла Лучшева все ниже. Сначала осторожно – то немного опускаясь, то поднимаясь, – затем все увереннее придавливая верхушки деревьев и стараясь не задеть их винтами, вертолетчики все же добились своего.
     Первыми с минного поля на борт один за другим были подняты трое раненых. Затем старшие лейтенанты Сергей Рюмин и Владимир Стрельченко вытащили еще четверых разведчиков. Самым слабым звеном, как ни странно, оказался трос – через полтора часа после начала спасательной операции вертолетчикам пришлось возвратиться на аэродром. Впрочем, ненадолго – пересев в другую машину, офицеры вновь взмыли под облака, и вертолет лег на уже известный курс. Чуть больше часа экипажу потребовалось для завершения эвакуации разведчиков.
     – На Северном Кавказе каждый вертолетчик летает по-настоящему и делает подчас невозможное, рискуя собой ради спасения других, – говорит подполковник Сергей Палагин.
     Думаю, летать «по-настоящему» и быстро принимать нестандартные решения офицер начал все же не в Чечне, а несколько раньше, когда еще лейтенантом служил в Группе советских войск в Германии. В девяностых, когда наши войска буквально подталкивали к выводу, офицеры то и дело оказывались свидетелями вызывающих выходок. Скажем, недалеко от Магдебурга пилот легкого одномоторного самолетика, отчетливо видя красные звезды на борту вертолета, демонстративно пошел в лобовую «атаку» на машину, в кабине которой находился и Сергей Палагин.
     – Чем закончилось? – переспрашивает меня Герой России. – Мы никогда не сворачивали.
     * * *
     Именно так, не сворачивая, и пришел в армейскую авиацию Сергей Палагин. Родившись в Саратове, вместе с семьей обживал многие «медвежьи углы» Советского Союза. В конце концов отца – нефтяника-газосварщика – перевели в Туркмению. Поселились недалеко от военного аэродрома, откуда постоянно взмывали под облака боевые истребители. Какой мальчуган удержится от соблазна, преодолев все немыслимые запреты, оказаться на стоянке авиационной техники? Хоть не с первой попытки, но Сергею удалось и это. Одно из мальчишеских приключений закончилось плачевно – будущий Герой России оказался… на учете в детской комнате милиции. Страсть все увидеть своими глазами и пощупать своими руками привела к тому, что «аэродромовская шпана» во главе с Палагиным умудрилась повредить киль у старенького Ан-2. После того случая он стал знаменитостью аэродромного масштаба, даже летчики и техники если и гоняли паренька, то уже великодушно, по-свойски. А настырный парнишка то и дело подтаскивал механикам железки, иногда ему удавалось даже посидеть в кабине самолета – это было самой большой удачей тех далеких уже лет.
     Так или иначе, но детское любопытство привело Сергея Палагина после окончания седьмого класса в Республиканскую среднюю специальную школу с военным уклоном и позволило надеть черную с алыми погонами форму. Впрочем, многие из тех, кто в детстве в прямом и переносном смысле слова крутил хвосты самолетам и затирал, случалось, двойки в дневниках, позже удивляли учителей подвигами.
     * * *
     Почти три километра на предельно малой скорости прошел вертолет подполковника Сергея Палагина по одному из ущелий недалеко от дагестанского Катали в декабре 2003 года. Вероятно, на том эпизоде не стоило бы заострять внимания (в конце концов асов армейской авиации на Северном Кавказе ущельями не удивишь), если бы не одно обстоятельство: вертолет Героя России все это расстояние преодолел… хвостом вперед.
     Подполковнику Сергею Палагину и входившим в состав экипажа старшим лейтенантам Владимиру Панкову и Антону Гловскому в тот день предстояло поставить точку в продолжительной спецоперации. Вертолетчики получили задачу эвакуировать с места ожесточенного боя двух солдат, получивших ранение и обморожение. Проблема заключалась в том, что они находились едва ли не на самом дне котловины, которая в этом месте веками углублялась мощным водопадом. Впрочем, простых задач в армейской авиации не бывает.
     Войдя на высоте почти двух километров в узкую расщелину, экипаж боевого вертолета начал медленно продвигаться вперед. Зашли в котловину, стали под ледником и после небольшого зависания начали опускаться в природный «колодец». И сразу поняли, что искать и эвакуировать солдат придется практически вслепую: вздымаемая лопастями ледяная крошка, снежная и водяная пыль напрочь лишили офицеров какого бы то ни было обзора.
     Борттехник старший лейтенант Антон Гловский работая лебедкой, потихонечку поднимал бойцов и аккуратно принимал их на борт, при этом едва различая очертания гор.
     – Этого молодого офицера, опытного стрелка-снайпера, можно назвать одной из легенд нашего полка, – продолжает подполковник Сергей Палагин. – Спасая людей из огня, он получил обширные ожоги, более полугода лечился, сумел восстановиться и сегодня продолжает летать. Да еще как летать!
     * * *
     Фронтовое небо не только любит, но и, кажется, поддерживает отважных. Так было и в годы Великой Отечественной, когда предшественники нынешних военных летчиков показывали в боях чудеса мужества и профессионализма. Сравнивая подвиги, образ жизни и ход мыслей, невольно ловишь себя на том, что героизм нынешних русских офицеров – прямое продолжение традиций фронтовиков-победителей.
     В этом смысле показательна судьба полковника Ивана Анатольевича Леонова, который сегодня живет в Туле. Золотая Звезда Героя России нашла военного летчика спустя полвека после Великой Победы, когда несгибаемому офицеру было уже под восемьдесят. Служивший в одной дивизии с легендарным Алексеем Маресьевым пилот в годы войны совершил 110 боевых вылетов, уничтожив 6 вражеских самолетов, причем два из них лично. Боевые заслуги фронтовика обретают особое звучание, если учесть, что летал он… без левой руки.
     Инвалидом лейтенант Иван Леонов стал на третий год войны, когда под Курском «схлестнулся» с четырьмя «фоккерами» и в неравном воздушном бою был сбит. Выбросился с парашютом, чудом выжил, но лишился руки. После госпиталя кавалер боевого ордена не просто вернулся в свою часть, но и сумел вновь стать в боевой строй. Сконструировав замысловатый дюралевый протез, военный летчик умудрился пробиться к командующему воздушной армией и убедил-таки легендарного генерал-лейтенанта Михаила Громова: даже с одной рукой он может быть полезен авиации, и не только на аэродроме.
     Увечье, полученное на фронте, не остановило молодого офицера: он долетел-таки до Победы. Не сломался фронтовик и после войны – полтора десятка лет Иван Анатольевич директорствовал в детском доме. Вместе с женой Ниной Васильевной поднимали на ноги сирот, причем семерых усыновили. Сегодня у единственного советского военного летчика, который летал без руки, уже десять внуков и пять правнуков.
     Думается, Ивана Леонова, Алексея Маресьева, Сергея Палагина, впрочем, как и многих других боевых русских офицеров, объединяет не только то, что их подвиги отмечены Золотыми Звездами Героев. Связь эта значительно глубже: человек, преданный стране, никогда не будет ею предан.
     * * *
     Во время двух чеченских кампаний военным вертолетчикам приходилось оказываться под обстрелом боевиков не только в воздухе, но и на земле. Так случилось и летом 2000 года в одном из горных районов Чечни, когда десантники очищали от боевиков высоту 323,1. В ходе боя несколько солдат получили ранения, им требовалась срочная эвакуация.
     Стоило экипажу подполковника Сергея Палагина коснуться земли, как едва ли не весь огонь боевики перенесли на вертолет: более привлекательной цели и придумать было нельзя. Бандитам удалось сделать несколько выстрелов даже из гранатомета. Считанные минуты потребовались бортовому технику старшему лейтенанту Антону Гловскому, чтобы под огнем вместе с десантниками принять на борт несколько раненых. Он тащил последних на себе. Одного за другим…
     – Иначе и быть не может, – говорит Герой России подполковник Сергей Палагин. – Если ты готов рисковать жизнью ради боевых товарищей, то и тебя никогда не бросят.
     Так в нашей армии было, так будет всегда.
     И последнее, самое горькое. Уже после нашей беседы с Палагиным пришла печальная весть: старшие лейтенанты Сергей Рюмин и Вадим Чирков в одном из полетов, спасая боевых товарищей, погибли.