Пытались ли за ней ухаживать в Афгане? Красивая ведь! Ей бы в театральное, а она уехала официанткой в Афганистан.
     Я очень деликатно, очень осторожно попытался сформулировать этот вопрос. Она на какое-то время задумалась и наконец заговорила:
     – Не спорю. У кого-то в Афгане была свободная любовь. Такой любви не меньше было и в Союзе. Но я знаю много девчонок, и они работали со мной, которые любили и были верны своему единственному. Какой мне быть в жизни, меня мама еще учила. Папа очень любил ее, и она его сильно любила, но никогда и ни перед кем этого не показывала, не обнажала свои чувства на всеобщее обозрение. И мне она говорила: «Маринка, никогда не показывай мужчине свою любовь…» Был случай: старший лейтенант и прапорщик, не больные, заезжие любители приключений, пришли и начали приставать к моим подругам. Ладно бы, как-то деликатно, а то такую похабщину несли... Мы с девчонками попинали их ногами и сдали дежурному по госпиталю. На следующий день приехал разбираться особист…
     Марина зашла к нему первой. Майор в удивлении посмотрел на хрупкую зеленоглазую девчушечку и даже не стал ничего спрашивать у нее. Просто усмехнулся, махнул рукой и ушел.
     Ласковый зверь, пахнущий порохом
     Значит, мама говорила – не показывай, дочка, любовь. Тут показывай – не показывай, но когда он заявился в госпиталь, все девчонки притихли. Красавец! Зверь, пахнущий войной! Высокий, сильный! Командир взвода разведроты лейтенант Юра Романов! Недавний выпускник Алма-Атинского высшего общевойскового командного училища. Рисковый парень, бесстрашный. С первых дней по приезде в Афганистан он рвался в бой.
     Потом, после войны, местные сибирские газеты не раз о нем писали. О его лихих рейдах, захваченных «духовских» караванах с оружием и героином, засадах, дерзких налетах и кровопролитных боях. В общем, за войну Юра заслужил свои награды – орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». Но тогда такую «крепость», как Маринка из Астрахани, этому смельчаку не удалось сразу взять ни «налетом», как душманский караван, ни «засадой», ни лаской, ни хитростью…
     – Он сперва решил меня охмурить, а я таких ребят не любила, – призналась Марина Николаевна. – Я ему сразу дала понять, что со мной такой номер не пройдет. Он уехал к себе в часть и стал писать в госпиталь письма. Интересно так писал – получалось, одно письмо сразу всем моим подружкам, а между строчек разговаривал со мной. Первая наша встреча была, когда он пришел с «точки» и предложил прогуляться к нему в часть… Странно, но о любви мы почти не говорили. Мы говорили о войне. Я просила его рассказать о реальных боях, как на самом деле все было. Я просила – он рассказывал. Я приходила в ужас… Ждала, что он сделает мне предложение официально. Так мне хотелось. А он приехал в госпиталь, взял меня за руку и повел к начальнику госпиталя. Пришел и говорит: разрешите ей в отпуск, так как нам нужно пожениться. Я опешила от такой наглости, но промолчала.
     Свадьбу играли в Душанбе, у родителей Юры, и потом еще в Афганистане, когда вернулись. В Афгане скромно, по-фронтовому – собрали друзей, выпили, посидели. А через несколько месяцев Марина уехала в Астрахань. Родила Сережу. Через два года в семье Романовых родился второй сын – Женя. Сергею сейчас 23 года, он курсант выпускного курса факультета войсковой разведки Новосибирского высшего военного командного училища.
     * * *
     – Когда я уехала в Союз, Юра остался в Афганистане, – вспоминает Марина Николаевна. – Я страшно боялась за него, потому что знала, чем он занимается. Я плакала по ночам, не сводила глаз с фотографии, где мы, счастливые, были с Юрой, и молилась за него Пресвятой Деве Марии… Один раз его точно Небеса спасли. Я в этом уверена. У меня была одна ночь очень страшная. Очень жуткая. Знаете, бывает такое, когда сердце сжимается в преддверии беды, и не знаешь, отчего все это. Тогда я интуитивно чувствовала какую-то опасность, которая угрожает мужу… Когда он приехал, то рассказал именно об этой ночи, своей, там, в Афганистане, когда его ребят обложили с двух сторон. Они попали в засаду. Он говорил: «Я не знаю, как мы оттуда выбрались, думал, погибнем. И когда мы вышли, то я чувствовал, что нас вытащила оттуда какая-то неземная сила, объяснений которой не могу найти».
     За два года Афганистана у Юры не было ранений, но он был дважды контужен.
     Марина тоже пару раз попала под обстрелы, когда шла с колонной. Она говорит, что ночью летящие трассы пуль и выстрелы «духов» из ручных противотанковых гранатометов, сопровождавшиеся сполохами, воспринимала как новогодний фейерверк. Поэтому не боялась. Она просто не осознавала грозящей опасности ей и всем, кто был тогда в колонне из нескольких бронетранспортеров.
     Мы теряли друзей
     В Афгане Марина видела не одну смерть, поскольку работала в госпитале. «За что? Во имя чего гибнут эти молодые ребята?» Эти вопросы она задавала себе не раз. Даже тогда государственная идеология не совсем увязывалась с размышлениями простой астраханской девчонки о предназначении жизни человеческой. «У каждого времени свои понятия, свои правила, – думала Марина. – Но разве есть две или три правды для разных десятилетий?.. Как две жизни. Правда всегда одна, как и жизнь одна. И это абсолютные истины…»
     Да, Марина видела не одну смерть, и хотя ей порой казалось, что она уже привыкла к Афгану, эта смерть ее потрясла особенно. Ее подруга Рая из Запорожья познакомилась в Шинданте с парнем – прапорщиком, звали его Витей. Он поехал в Афганистан, чтобы забыть жену, которая загуляла. Развелся с ней и уехал на войну, чтобы огнем Афгана выжечь в душе свою любовь. Глубокое чувство Раи к этому парню сделало больше, чем «духи» с английскими «бурами» и нашими ДШК.
     – Все девчонки из госпиталя радовались за эту пару, – вспоминает Марина Николаевна. – Это было так возвышенно и красиво – их любовь. Но было еще и больно в душе, потому что ведь любовь на войне – это что-то… не знаю. Конечно, Витя приезжал редко, потому что воевал. Но они постоянно переписывались. Однажды Рая ко мне прибежала, все переполошенная, в слезах: «Маринка, беги в хирургию! Нужна твоя кровь! Там мой Витя…» Я бросила раздачу завтрака и понеслась со всех ног. В хирургическом отделении уже было несколько человек, люди пришли сдать свою кровь, некоторые уже ее сдали – врачи, медсестры, официантки. Витя лежал на операционном столе, посеченный осколками, с пулевыми ранениями в брюшной полости… Он умер на наших глазах. Как и Рая, он был моим другом. Его не спасли, потому что поздно доставили в госпиталь. Вместо того чтобы вывезти из района боевых действий на вертолете, десятки километров трясли на танке… Потом Раю было не узнать. Она почернела, казалось, с ума сойдет. Раньше я никогда бы не подумала, что можно так сильно любить…
     Рядовой Романова – наводчик ПТУР
     После Афганистана Романовы достаточно поколесили по различным гарнизонам – в Туркестанском военном округе, Центральной группе войск в Чехословакии, в Чугуеве, под Харьковом, потом приехали в Сибирский военный округ.
     В 1994 году в жизни Марины Николаевны произошло, как она считает, знаменательное событие. Она поступила на военную службу. Ей присвоили воинское звание рядовой и назначили на должность наводчика ПТУР в мотострелковом полку сокращенного состава Ленинградско-Павловской мотострелковой дивизии СибВО. В таких частях офицерам и прапорщикам приходится не так часто выезжать на полигон для занятий боевой подготовкой, а что говорить о других категориях военнослужащих, тем более о женщинах. Но Марина Николаевна не раз выезжала в учебный центр и делала удачные пуски по бронетехнике «противника». Кстати, это могут подтвердить многие очевидцы: ракеты, выпущенные рядовым Романовой, со звоном и треском дырявили старую отслужившую бронетехнику, используемую на полигоне в качестве бронецелей. А когда приходило время контрольных и итоговых проверок, то Марина Николаевна получала только четверки и пятерки. Потому что метко стреляла, перекрывала нормативное время по надеванию противогаза и общевойскового защитного комплекта и при сдаче физподготовки никому не уступала. Все это она блестяще демонстрирует на итоговых проверках и сейчас.
     Хочешь получить младшего сержанта – вари щи!
     Возможно, она бы и сегодня стреляла ПТУРами, пусть даже редко, но в жизнь вмешался случай. И, надо заметить, очень приятный случай. В 1995 году Романовы получили трехкомнатную квартиру в г. Новосибирске. А значит, нужно было искать должность в столице Сибири. Нашли. В одном из мотострелковых полков уволился киномеханик солдатского клуба. Уже в который раз молодой женщине пришлось осваивать новую для себя профессию.
     В 1998 году Марину перевели в отдельный батальон материального обеспечения Ленинградско-Павловской мотострелковой дивизии на должность повара. Однажды после крупного тактического учения с боевой стрельбой, в результате которого, как всегда, сильный «противник» был наголову разбит и усталые войска поплелись обедать, на пункт хозяйственного довольствия дивизии «прилетел» на новеньком уазике один генерал. Он ведь тоже изрядно намотался за полдня и сильно проголодался. Опрокинув рюмку водки, генерал резко выдохнул и погрузил большую алюминиевую ложку в первое блюдо. Попробовал щи и, подняв глаза к потолку, замер, как борец сумо перед решительной атакой соперника. А потом генеральская ложка закрутилась пропеллером, раз за разом черпая первое. Второе, кажется, это был плов по-узбекски, тоже ушло влет. Напоследок генерал выпил компот из сухофруктов, вытер лоснящиеся от жира губы и громко спросил: «Кто готовил обед?» Вопрос адресовался всем. Ведь как в армии: если генерал что-то говорит вслух, то это относится ко всем. И если он что-то спрашивает у присутствующих, то каждый должен крепко думать, чтобы правильно и достойно ответить.
     Через несколько секунд Марина Николаевна вытянулась в струнку перед начальником и бойко представилась: «Товарищ генерал-майор, повар рядовой Романова!» «Мне жена так не готовит дома, – признался генерал и тут же распорядился: – Нужно присвоить ей, – он кивнул на Марину, – младшего сержанта».
     Потом сытый начальник ласково посмотрел на Марину Николаевну и уже с улыбкой, другим тоном сказал: «Спасибо, красавица».
     После учения, когда войска вернулись в пункт постоянной дислокации, рядовому Марине Романовой было быстро присвоено воинское звание младший сержант.
     Ни одно из тактических учений не обходится без ОБМО, потому что он обслуживает, кормит и поит, в том числе горючим, войска. Младший сержант Романова месяцами проводила на полигонах. Не накорми солдата или офицера, какой из него воин? Ведь не зря говорят: «Война войной, а обед по распорядку».
     Сегодня Марина Николаевна на должности повара в комендантской роте дивизии. Этим подразделением командует капитан Александр Гаус. Романова работает поваром в солдатской столовой, которая расположена в пункте постоянной дислокации нескольких частей. За смену Марине Николаевне нужно накормить в общей сложности около трехсот ртов. Во время учений ей приходится выезжать с кухней на полигон. А этих учений в СибВО очень много.
     – Повар – такая профессия, которая требует от человека не только кулинарного мастерства, но и душевности, благожелательного настроя, – говорит младший сержант Романова. Нервному, неспокойному человеку не стоит выбирать себе эту профессию.
     – А что вы готовите? – поинтересовался я у лучшего повара дивизии, а может, и всего общевойскового объединения.
     – Все варим, – улыбнулась Марина Николаевна и принялась перечислять: – Супы, борщи, солянку, плов, котлеты, шницели, салаты…
     – Она отличный повар и просто очень интересная, прекрасной души женщина, – сказал мне о младшем сержанте Романовой заместитель командующего общевойсковым объединением по воспитательной работе полковник Андрей Батрак.
     Вернуться к любимым
     … Я уезжаю из этой части, вспоминая вкусный байховый чай, приготовленный по какому-то заморскому рецепту, которым меня угостила Марина Николаевна. Оказывается, грамотно заварить «Майский» или «Цейлонский» – это искусство и целый ритуал…
     А еще я помню глаза Марины. Уверен: они запали в души многим из тех, кто когда-то яростно штурмовал «стреляющие» горы Афгана. Чтобы потом, выйдя из боя, несмотря ни на что ВЕРНУТЬСЯ К СВОИМ ЛЮБИМЫМ!!!