Профессия военного моряка-подводника всегда была окружена ореолом таинственности и романтики. Далеко не каждый сможет вжиться в эту непростую профессию. Уж очень специфична служба, говорят бывалые подводники. И потому в ней остаются, как правило, люди решительные, смелые, уживчивые и терпеливые. Представьте себе: 80 - 90 суток плавания, а в замкнутом пространстве – одни и те же лица. И очень жесткий, монотонный ритм корабельной жизни: 4 часа сон, 4 - вахта… А случись аварийная ситуация, никто из отсека не может уйти. Человек должен бороться за живучесть подводного корабля до конца, победить или погибнуть, чтобы спасти товарищей. Яркий пример этого – подвиг капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, командира турбинного отсека АПРК «Курск», который в момент гибели атомохода взял на себя командование оставшимися в живых членами экипажа и, вселяя веру в каждого, пытался вывести их из безжизненного корпуса.
     – Служба на таких кораблях – это своеобразный образ жизни, это, если хотите, особое состояние души, – рассказывал мне однажды капитан 1 ранга Сергей Китов, совершивший несколько дальних походов в Индийский океан. – И что прежде всего отличает подводника – честность перед самим собой и перед экипажем. Пошутить у нас могут, обмануть – нет, даже в мелочах.
     Кстати, сама служба иной раз учила относиться к жизни с юмором, - продолжает свой рассказ Китов. - Сколько раз случалось: возвращаешься в базу – уже почистился, побрился, собрался, к утру рассчитываешь подойти к родному пирсу, а просыпаешься – опять океан! Идем в другую сторону, автономка продолжается, еще пару недель надо послужить в подводном положении…
     – Тут все измеряется особыми критериями к личности человека, особым отношением к избранному делу, – считает опытнейший подводник, ныне начальник Оперативного управления Тихоокеанского флота контр-адмирал Константин Лаптев. – На мой взгляд, основу профессии составляет преданность этой службе, когда она – неотъемлемая часть твоей жизни. Может, это высокие слова, но они выверены практикой за многие годы пребывания в прочном корпусе атомохода. И нужно, конечно, на какое-то время окунуться в эту жизнь, чтобы понять, оправдан или нет твой выбор. Важна при становлении молодого офицера роль наставника: подчас именно он закладывает основы в первых шагах специалиста-новичка. Мне, к примеру, когда-то очень помогли бывший командир Храптович Альберт Иванович, старпом Асеев Петр Михайлович, покойный старпом Старчак Александр – молодым скончался, светлая была личность.
     Очень толковые, грамотные специалисты Зикунов Михаил Николаевич, Симинкович Вячеслав Михайлович да и многие другие офицеры, до конца преданные нашему делу. Мне повезло рядом с ними служить, говорит контр-адмирал, и продолжает:
     – Расскажу об одном из таких настоящих подводников, причем политработнике, который пришел ко мне в экипаж в начале 1990-х, когда проходила реорганизация политорганов, замполиты становились заместителями командира по работе с личным составом. Отношение к ним в те времена было неоднозначное. Естественно, и я долго присматривался к выпускнику военно-политической академии, приехавшему из столицы на Камчатку, Анатолию Терлееву. Как-то вышли в море (в январе штормило хорошо), и часа в два ночи при заходе в бухту на дифферентовку оторвало у нас носовой аварийно-сигнальный буй. Выполнение упражнения – под угрозой срыва. В базу же возвращаться нежелательно. Решил поднимать буй своими силами. К моему удивлению, первым изъявил желание лезть в студеную воду Терлеев. Взял с собой двух офицеров, привязались они - и за дело. Вытащили-таки тяжеленный буй! И в дальнейшей совместной службе еще не раз убедился в надежности этого человека. Когда же однажды перед выходом в очередной дальний поход пришлось в связи с болезнью (а Терлеев ее тщательно скрывал, чтобы не отстать от товарищей) оставить Анатолия Феофановича на берегу, то я впервые увидел, как плачет офицер… То время очень дорого мне прежде всего отношениями между людьми – членами одного большого, сплоченного единой целью экипажа. Там каждый отчетливо видел свою роль и старался не подкачать перед товарищами. Такое не забывается!
     Уже попрощался с родным флотом бывший комдив с флотилии атомных подводных лодок на Камчатке контр-адмирал запаса Илья Козлов, но и по сей день он в мельчайших деталях помнит сложнейший переход АПРК «Омск» подо льдами Арктики с Севера на Тихий океан, за который получил звание Героя России.
     – Будучи старшим на борту, мне приходилось попеременно с командиром крейсера капитаном 1 ранга Астаповым управлять им, и особенно сложным в том походе был «желоб Геральда», – говорит Илья Николаевич. – По имевшимся данным, ледовый панцирь должен бы уже закончиться, а он все тянулся и тянулся к Берингову проливу. Последние мили шли самым малым ходом, едва не задевая нижние кили плавучих айсбергов. Ничего, выползли благополучно! Сегодня «Омск» достойно продолжает службу на Камчатке.
     У каждого офицера, отдавшего десятилетия своей жизни подводному флоту России, сохранилась великая любовь к избранной профессии, гордость за принадлежность к боевому братству подводников.
     Хватало в практике подводников и курьезных случаев. Однажды заходит наша дизельная подлодка в порт Аден, к борту подчаливает баржа с лоцманом, а иностранным языком в экипаже никто толком не владеет. Ну, пытается командир на ломаном английском как-то связать фразы, объясниться с гостями, а их лоцман говорит: «Да не трудитесь, мужики, свой я, из Одессы!»
     Или вот вспоминал бывший командир подлодки капитан 1 ранга запаса Владимир Кравченко, как ходили они на боевую службу в Филиппинское море. И там уже, в заданной точке, вдруг обнаружилось, что пресная вода, которой запаслись еще дома, оказалась соленой. Просто в цистернах где-то произошла разгерметизация, и попала туда забортная водица. Пришлось пить не одну неделю соленый компот. А однажды зашли в один из портов Мексики, но на борту подлодки не оказалось национального флага этой страны. Как проводить церемониал торжественной встречи? Тут же нашли своих умельцев, которые на скорую руку сшили этот флаг, нарисовали на нем курицу с червяком в клюве, словом, с грехом пополам вышли из щекотливого положения.
     …Не раз за время службы на Камчатке глазами военного журналиста видел, как встречают подводный корабль, который возвращается из Атлантики или еще откуда-нибудь к родным берегам. Как героев, с жареным поросенком! Из корпуса атомохода выходят на пирс изрядно побледневшие от длительного пребывания под водой люди. Но в глазах светится радость от встречи с любимыми, с родными и друзьями: «Все в порядке, мы дома». И командир атомохода с гордостью за свой экипаж докладывает командующему флотилией: «Поставленные задачи дальнего похода выполнены!» Ради столь волнующего момента, пожалуй, и стоит накрепко связать судьбу с этой удивительной профессией.