Смена приоритетов
     В основе всего лежит коренное изменение содержания современных войн и вооруженных конфликтов: на смену танкам, артиллерии и живой силе пришли авиационные и ракетные высокоточные средства поражения и обеспечивающие космические системы. Ретроспективный анализ показывает, что смена главного оружия войны началась уже во время Второй мировой войны. Вторжение фашистских войск во Францию и Советский Союз началось с воздушного нападения.
     Операция вооруженных сил США и Великобритании в Ираке в 1998 году и война в Югославии в 1999 году велись странами НАТО только ударами средств воздушного нападения при их обеспечении космическими системами. Уничтожение значительных сил авиации и подавление системы ПВО, разрушение объектов энергетики и инфраструктуры государств полностью подорвали экономику этих стран и моральный дух населения и вынудило руководство как Ирака, так и Югославии уступить всем требованиям агрессоров.
     Основу потенциала агрессии ныне составляют силы и средства воздушно-космического нападения. При этом страны, оказавшиеся не в состоянии отразить воздушно-космическое нападение, были вынуждены отказаться от дальнейшей борьбы и признать свое поражение. Закономерность зависимости хода и исхода военных действий от результатов противоборства в воздушно-космической сфере стала объективной реальностью.
     Таким образом, важнейшей, а в некоторых случаях и единственной сферой вооруженной борьбы реально становится единое воздушно-космическое пространство. Силы и средства воздушного и космического нападения и система их информационного обеспечения во всех армиях ведущих государств мира совершенствуются комплексно и получают приоритетное развитие. Их ведущая роль закреплена в концептуальных документах применения вооруженных сил, а в военных бюджетах ведущих стран мира их доля составляет от 26 до 37%. В период же войны в Ираке финансирование ВВС США доходило до 42% всего бюджета министерства обороны. Все усилия в развитии техники и подготовки войск вооруженных сил развитых государств мира направляются на эффективное ведение боевых действий с завоеванием превосходства в воздухе, а в перспективе – и в космосе. На основе прорыва в технологиях, особенно информационных, происходит революция в военном деле, в значительной мере ориентированная на широкое использование космоса в военных целях.
     Так, еще в период президентства Билла Клинтона в США было принято решение в перспективе рассматривать космическое пространство в качестве важнейшего театра войны. В октябре 2003 года был принят «Стратегический план строительства и развития космического командования ВВС США до 2006 года и на последующую перспективу» с детальной проработкой конкретных планов НИОКР до 2030 года для обеспечения проведения как оборонительных, так и наступательных противокосмических операций. Этим документом была определена этапность и конкретное их финансирование. С учетом этого в мае 2005 года в США принимается военно-космическая стратегия как составная часть новой «Стратегии национальной безопасности», и новая «Базовая доктрина ВВС США», в которой ВВС уже полноправно называются воздушно-космическими силами, а в августе 2006 года президент Джордж Буш утвердил новую «Национальную космическую политику США».
     Анализ этих документов с точки зрения оценки нашей национальной, прежде всего военной, безопасности позволяет сделать два чрезвычайно важных вывода. Первый: уже сегодня ВВС США «дают стране уникальную возможность проецировать силу в любую точку мира в кратчайшие сроки» и второй: Вашингтон намерен всемерно обеспечить беспрепятственную деятельность США в космосе. В этих целях Соединенные Штаты намерены не связывать себя никакими договорами в развитии космических систем вооружений, а также не допустить использование космоса странами, проявляющими «враждебность» по отношению к США. В этих документах Вашингтон единолично наделяет себя правом «помешать развитию» в других государствах тех технологий, производств и инфраструктуры, которые могут быть использованы для ограничения абсолютной свободы деятельности США в космосе.
     Сейчас основной ударной силой выступает воздушный компонент. И тот, кто до сих пор считает, что в современной войне, как и во Второй мировой, решающими будут удары танковых клиньев, живет устаревшими представлениями. Враг не приедет к нам на танке. Враг прилетит к нам на самолете или доставит оружие по воздуху. Решающую роль в войне будущего будет играть хорошо защищенная помехоустойчивая система ПВО, способная вести эффективную борьбу со всеми летательными аппаратами противника.
     Однако в существующей Военной доктрине России влияние воздушно-космической угрозы на безопасность Российской Федерации практически не рассматривается, не отмечены тенденции преимущественно воздушно-космического характера современных войн и, естественно, как следствие, не определены необходимые приоритеты в развитии воздушно-космической составляющей военной организации нашего государства. То есть общим замечанием по содержанию действующей Военной доктрины является то, что ее основу составляют взгляды на подготовку и ведение войн прошедшего столетия.
     На рубеже 2020—2025 годов возможно создание принципиально новых средств воздушного и космического нападения (СВКН). Это приведет к превращению воздушно-космического пространства в единую сферу вооруженной борьбы. Произойдут кардинальные изменения в оперативно-стратегических формах применения СВКН, связанные с перерастанием традиционных воздушных операций и кампаний в воздушно-космические с применением обычных средств поражения.
     В ближайшем будущем при завершении разработки гиперзвуковых летательных аппаратов в диапазоне высот полета 40—100 км, а также появлении космических ударных систем ожидается появление новых «окон уязвимости». И если у России не будет средств противокосмической обороны, то удар возможен космическими средствами, не будет системы противоракетной обороны, то он может быть нанесен баллистическими ракетами; если не будет средств борьбы в диапазоне высот 40—100 км, - то гиперзвуковыми летательными аппаратами.
     По мнению военного руководства США, широкий диапазон высокоточных средств воздушно-космического нападения обеспечит уничтожение основных средств ответного удара противостоящей стороны. А задача отражения оставшихся ракетных средств возлагается на бурно развивающуюся систему ПВО – ПРО. Для этого США вышли из договора по ограничению систем ПРО. Таким же образом они могут выйти и из договоров по запрещению размещения в космосе ударных систем.
     Для исключения такого хода событий Вооруженные Силы РФ должны быть способны защитить силы и средства ответного удара, высшие звенья государственного и военного управления, объекты экономики и инфраструктуры страны, население государства от удара любых средств воздушно-космического нападения не только силами РКО, но и ПВО, то есть силами воздушно-космической обороны.
     Новые вызовы
     Безусловно, Россия не может не реагировать на военные программы, представляющие хотя бы потенциальную опасность для основы стратегической стабильности - стратегических ядерных сил как главного средства сдерживания прежде всего крупномасштабных войн. Не можем мы не реагировать и на приоритетное развитие средств воздушного нападения, отдельные образцы которых уже сегодня способны действовать, переходя из воздуха в космос и обратно. Неопределенность развития военно-политической ситуации в мире не исключает их применения против России.
     Учитывая реалии сегодняшнего дня, результаты анализа стратегической обстановки и военно-технических угроз, военно-политическим руководством страны в апреле 2006 года была принята Концепция воздушно-космической обороны государства. Она предполагает использование с максимальной эффективностью имеющихся потенциалов всех войск, сил и средств, в первую очередь противовоздушной и ракетно-космической обороны, путем интеграции их элементов, создание и развитие воздушно-космической обороны Российской Федерации как единой системы на основе централизованного управления всеми силами и средствами, всеми ресурсами, привлекаемыми к решению задач воздушно-космической обороны.
     С военно-политической точки зрения уже сама воздушно-космическая оборона является одним из важнейших факторов обеспечения стратегической стабильности, сдерживания вероятных противников от развязывания вооруженных конфликтов, предотвращения их эскалации и перерастания в войну с применением как обычного, так и ядерного оружия.
     Напомню, в России уже существовала основа ВКО, когда наиболее мощные силы ПВО и войска РКО были сосредоточены в одном виде Вооруженных Сил – в Войсках ПВО. С 1993 года применение всех сил ВКО уже осуществлялось централизованно, по единому замыслу и плану, под единым руководством Главного командования Войск ПВО. Главком нес персональную ответственность за организацию и ведение как противовоздушной, так и ракетно-космической обороны. В зонах ПВО – оперативно-территориальных объединениях – все разновидовые силы подчинялись единому лицу – командующему отдельной армией (округом) ПВО. Органы управления и войска уже могли осуществлять в автоматизированном режиме перехват воздушных целей силами авиационных комплексов ПВО на дальностях более 3.000 км. Однако в 1997 году после передачи войск РКО из Войск ПВО в состав РВСН эта система прекратила существование, и практические работы по созданию системы ВКО фактически были прекращены до 2004 года.
     Курс — на интеграцию
     В настоящее время силы и средства, способные обнаруживать и уничтожать (подавлять) силы и средства воздушно-космического нападения, функционально сведены в две самостоятельные системы - ракетно-космической и противовоздушной обороны. Кроме того, к решению задач ВКО привлекаются силы стратегической разведки и радиоэлектронной борьбы.
     Дальнейшее повышение эффективности боевого применения этих систем возможно путем их функциональной интеграции в единую систему воздушно-космической обороны. При этом она должна состоять из систем: разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении; поражения и подавления сил и средств воздушно-космического нападения; всестороннего обеспечения воздушно-космической обороны и управления ею. Применение этих систем должно осуществляться под единым руководством, по единому замыслу и плану, в едином контуре боевого автоматизированного, а на отдельных этапах и автоматического управления вне зависимости от видовой или родовой подчиненности выполняющих эти задачи средств.
     Именно поэтому общее руководство созданием и строительством системы ВКО государства должен осуществлять высший орган военного управления – Генеральный штаб Вооруженных Сил.
     Среди приоритетных направлений развития должны быть: разработка единой идеологии и рациональной структуры создания системы разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении, развития комплексов и средств; создание единой сети сбора, обработки и обмена разведданными, отлаженных алгоритмов управления доступом к информации; разработка принципиально новых средств и систем добывания информации, способных обнаруживать и сопровождать различные классы воздушно-космических летательных аппаратов; повышение помехоустойчивости и живучести источников информации от высокоточного оружия с различными системами наведения; создание в структуре управления Вооруженными Силами РФ единого контура сбора и обработки разведывательной информации в интересах решения задач ВКО; наращивание возможностей предприятий ВПК по выпуску средств разведки и управления различного класса и предназначения в требуемых объемах, повышение уровня унификации разрабатываемых средств; обеспечение интеграции разновидовых (разнородных) сил и средств Вооруженных Сил и придание группировкам войск (сил) ПВО на стратегических направлениях способности решать задачи противоракетной обороны и т.д.
     Перспективная система управления ВКО России должна представлять собой совокупность развернутых на земле, на море, в воздушном и околоземном космическом пространстве объединенных функциональными связями органов и пунктов управления, средств автоматизации и систем связи.
     При построении такой системы управления в полной мере должны быть реализованы такие важнейшие принципы, как: персональная ответственность за решение задач ВКО; единство боевого управления всеми силами и средствами ВКО на основе подчинения их одному командованию; комплексное применение всех сил и средств, способных решать задачи борьбы с СВКН противника на основе единого централизованного управления ими; обеспечение непрерывного воздействия по СВКН противника за счет эшелонированного применения сил и средств ВКО с наиболее полной реализацией их боевых возможностей; обеспечение своевременного сосредоточения усилий войск (сил) ВКО на направлении главного удара СВКН противника и на защите наиболее важных объектов; адаптивность системы управления к изменениям обстановки, возможность ее оперативного наращивания в угрожаемый период при увеличении боевого состава войск (сил) ВКО.
     Одно из ключевых приоритетных направлений функциональной интеграции систем ПВО и РКО в системы разведки и предупреждения, поражения и подавления сил и средств воздушно-космического нападения – это создание нестратегической ПРО, являющейся элементом ВКО.
     Интеграция сил требует конкретных действий. Объединяя усилия Министерства обороны и гражданских ведомств, мы создаем Федеральную систему разведки и контроля воздушного пространства, интегрируем силы ПВО в рамках Объединенной системы ПВО государств – участников СНГ.
     Исходя из вышесказанного, в Военной доктрине должны быть четко прописаны приоритеты в развитии сил, обеспечивающих как стратегическое, так и региональное сдерживание, которые должны соответствовать их вкладу в решение общих задач Вооруженных Сил России. Нельзя объединивший прежние два вида Вооруженных Сил – Войска ПВО и Военно-воздушные силы – качественно новый вид Вооруженных Сил финансировать на уровне 12—14% бюджета Минобороны России и иметь в его составе чуть более 15% численности Вооруженных Сил. По оценкам специалистов, уровень финансирования ВВС должен быть увеличен в 2—2,5 раза, а численность – не менее чем в 1,2 раза. Без этого Вооруженные Силы России не будут иметь ни эффективной системы разведки воздушно-космического пространства, ни мощной авиации театра военных действий, ни достаточного количества современных зенитных ракетных систем, ни комплексной системы управления силами авиации и противовоздушной (воздушно-космической) обороны, а также ни перспективных систем вооружения на новых физических принципах, ни достаточной группировки войск постоянной готовности.
     Дальновидное определение и отражение в Военной доктрине соответствующих приоритетов вооруженной борьбы позволит органично развивать все виды Вооруженных Сил России, реализуя это в Государственной программе вооружения.