«Последний бой – он трудный самый!» – пел в знаменитом кинофильме «Освобождение» Михаил Ножкин... Для Геннадия Шаткова последним и самым трудным стал поединок в четвертьфинале олимпийского турнира в Риме-1960 с американцем Кассиусом Клеем, тем самым Мохаммедом Али, который «порхал как бабочка и жалил как пчела». Геннадий стал полутяжеловесом незадолго до начала Олимпиады: «Надо в интересах команды – даже в ущерб своему личному успеху». Разница в росте – 15 сантиметров – была в пользу американца, да и килограммов пять для уверенности Шаткову тогда не помешали бы. Клей держал Геннадия на дистанции, доставая одиночными ударами, а при попытках Шаткова войти в ближний бой («работай вплотную, атакуй!») встречал его редкими ударами с обеих рук. «Во втором раунде, – вспоминал позднее Геннадий, – несколько раз удалось вызвать Кассиуса на атаку и встретить справа, но он легко держит удары. Клей предпочитает набирать очки издали. Я, как средневес, проигрываю отличному полутяжеловесу... Такому боксеру, ставшему тогда олимпийским чемпионом, проиграть не стыдно». «Ты не представляешь, какой это был бой, – тряс меня за плечи Енгибарян. – Молодец, Гена!» Значит, я все же дрался неплохо. Это утешает немного, хотя и обидно». (Хорошо, что об олимпийских чемпионах никогда не говорят «экс-чемпион». Так и останется навсегда Геннадий Иванович Шатков чемпионом XVI Олимпийских игр в Мельбурне-1956 по боксу во втором среднем весе. И очень здорово, что спустя восемь лет Валерий Попенченко с блеском продолжит уже на Олимпиаде в Токио эту «золотую» традицию.)
     А тогда, в 1960 году, вскоре после возвращения из Рима, 28-летний Геннадий Шатков встал перед решением гамлетовского вопроса: «Быть или не быть?»
     Пришлось выбирать: либо большой спорт, либо большая наука. Ведь спортсмену, как и хорошей актрисе, очень важно вовремя уйти со сцены... Шатков повесил свои боевые перчатки на гвоздь, защитил кандидатскую диссертацию, стал доцентом, проректором Ленинградского государственного университета. А в 1963 году в столичном издательстве «Физкультура и спорт» увидела свет первая книга кандидата юридических наук Геннадия Шаткова «Большой ринг». У этой очень личной книги есть особенность: книга не о самом Шаткове, а о предшественниках, о товарищах и соперниках. Но, конечно же, главное место уделено Ивану Павловичу Осипову, заслуженному тренеру Советского Союза. Они встретились впервые в 1947 году в боксерской секции Ленинградского Дворца пионеров. Но раньше боксерской секции в жизнь школьника Гены Шаткова вошла библиотека дворца, герои Джека Лондона из романа «Мартин Иден» и рассказа «Мексиканец».
     Во Дворце пионеров и начались уроки Ивана Павловича Осипова. Некоторые его афористичные фразы с удовольствием процитирую: «В боксе самое главное – мыслить на ринге. Переиграть противника за три раунда… Учись думать на ринге». «Старайся меньше получать ударов… Эра боксеров-драчунов кончилась».
     Как издавна повелось, все боксеры используют одни и те же удары: два прямых, два удара сбоку и удары снизу. Но все спортсмены отличаются друг от друга почерком. О «почерке Шаткова» все чаще стали говорить после чемпионата Европы в Западном Берлине в 1955 году.
     Тогда в Западном Берлине наши боксеры одержали победу не только над соперниками, а еще и над зрителями. С каждым днем менялся тон газетных публикаций. И если перед полуфиналом Дитрих Вемхоннер заявлял в печати, что он нокаутирует Шаткова не позднее второго раунда, то сразу же после окончания чемпионата Европы-1955 «Дер Абенд» признала поразительный (по сравнению с олимпийским Хельсинки-1952) прогресс русских боксеров: «Они боксировали в самом чистом стиле, почти английском». Более того, «Берлинер моргенпост» констатировала, что «русские, которые были раньше «безостановочными рубаками» и умели лишь идти вперед, ныне боксировали в английском стиле больше, чем сами англичане».
     И еще одно очень ценное наблюдение тех далеких лет: «Русские показали себя образцовыми спортсменами... Почти стоически воспринимали они поражения по очкам даже в тех случаях, когда эти поражения были не очень убедительными» («Дер Абенд»).
     Геннадий Шатков на белом квадрате ринга провел 227 боев, одержал 215 побед (многие – нокаутом). По правилам Международной федерации бокса решение судей отменить нельзя... «А судьи кто?» – грибоедовский вопрос не раз и не два готов был сорваться с языка у «попавших арбитрам под раздачу» боксеров и их тренеров. И снова вспоминаются уроки Ивана Павловича Осипова, который в случае весьма сомнительных судейских решений только плотнее сжимал губы и говорил ученику: «Подойди и пожми руку боксеру и его тренеру!»
     Рукопожатие означает, что спортивный спор на ринге закончен и боксеры снова становятся друзьями, товарищами... А товарищем Геннадий Шатков был замечательным. И не зря еще в декабре 1953 года его единогласно избирают капитаном сборной команды страны.
     А самым первым у Геннадия, как и у многих его сверстников, был стиль «ветряной мельницы», благодаря ему и была одержана первая победа. Но постепенно количество полученных от тренера уроков – «в боксе нельзя взять с кондачка, с налету» – упражнения со снарядами, вольный бой, бой перед зеркалом, бой с тенью и обучение старшего брата (ставшего потом хорошим перворазрядником) закалили и укрепили Геннадия Шаткова. Удалось выиграть звание чемпиона Ленинграда среди подростков, а через год повторить этот успех. Зимой 1951 года Шатков становится чемпионом города по боксу в первом среднем весе (среди юношей) и получает первый спортивный разряд, а летом поступает на юридический факультет Ленинградского университета. Случившееся в том же году первое поражение на ринге, связанное с перетренированностью на сборах, стало отправной точкой в создании каллиграфического шатковского почерка: «Только защищаясь, не добьешься победы… Необходимо экономно расходовать силы, чтобы их хватило на весь бой…» Геннадий Шатков по совету тренера увеличивал нагрузки – «теперь я ориентировался на 10 раундов», а еще очень помогли утяжеленные 16-унцевые перчатки вместо привычных в 10 унций (около 300 граммов).
     Бокс – это поединок интеллектов и воли. Схватка начинается задолго до того, как удар гонга возвестит начало боя. И тот, кто хоть на миг дрогнет, проиграл. Настоящий «встречный бой» отличается скоротечностью и борьбой за захват и удержание инициативы. Создавалось впечатление, что на ринге не «гуманитарий» Геннадий Шатков, а студент мехмата – точность, расчет, безупречность формулы боя! Это о нем скажет проигравший в финале мельбурнской Олимпиады чилиец Тапиа скажет: «Удар Шаткова сначала чувствуешь, потом уже замечаешь».
     Зрелость порой приходит раньше, чем мастерство, но это ни в коем случае не самоуверенность. Ведь сколько противников, столько и тактических задач. А решать их надо по-разному и безошибочно. В этой «школе мужества» Геннадий был одним из лучших учеников. Не случайно после его первой победы в международной встрече (над румыном Петро Дека) в 1954 г. знаменитый боксер и тренер Константин Васильевич Градополов произнес: «Думаю, у вас хорошее будущее». Он не ошибся – Шатков вскоре докажет справедливость этих прогнозов: сначала в Будапеште на Всемирных студенческих играх, где стал чемпионом мира среди студентов, а позднее на чемпионате Европы 1956 года, выиграв континентальное «золото». В олимпийском Мельбурне Шатков в полуфинале выигрывает у аргентинца Салазара (нокдаун во втором раунде и выброшенное на ринг полотенце) и выходит в финал. Соперник чилиец Тапиа за полчаса до начала схватки предпринял своеобразную психическую атаку, но добился обратного результата. «Впервые я испытывал настоящую злость к противнику, – признавался он, – нокдаун – на исходе первой минуты, а затем и нокаут». Олимпийский чемпион Геннадий Шатков становится заслуженным мастером спорта, кавалером ордена Ленина.
     А потом были победы на чемпионате Советского Союза в 1958 году и на чемпионате Европы в швейцарском Люцерне в 1959 году: «Хотелось доказать, что есть еще порох в пороховницах». Победы над финном Гренроосом, ирландцем Маккоем и в финале над поляком Тадеушем Валасеком – веские тому доказательства. Золотой пояс чемпиона Европы по праву достался советскому боксеру Геннадию Шаткову.
     О таких, как он, в «Балладе о борьбе» Владимир Высоцкий пел: «Если, путь прорубая отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал, Если в жарком бою испытал, что почем, Значит, нужные книги ты в детстве читал!» Для Геннадия Шаткова первыми были книги о Родине.